— Чем ближе будет запуск «Коллектива 2.0», тем опаснее они станут, — предостерёг его Захаров. — Их нельзя подпускать к главному коннектору!

— Скрывать его существование бесконечно не получится. — Сеченов перевёл взгляд в противоположную часть лаборатории. Прозрачная нейрополимерная желе-масса размерами с человека, неподвижно замершая в размещённом там экспериментальном бассейне, уже имела вполне узнаваемые человеческие очертания. — Как только он будет готов к массированному информационному заполнению, держать его взаперти станет бессмысленно. Кроме того, правительство станет требовать отчёты о стадиях готовности к запуску «Коллектива 2.0». Каждый из них пожелает увидеть устройство управления «Коллективом» до его запуска и обучиться его использованию. Придётся демонстрировать им главный коннектор.

— А ты введи их в заблуждение! — посоветовал Захаров. — Пусть они считают, что главный коннектор — это всего лишь нейрошлем оператора особой конструкции. Дадим ему звучное название, например ГК-Альфа! Мол, это и есть главный коннектор абсолютного уровня доступа! Помимо него, для отвода глаз, сделаем ещё несколько ГК-Бета. Мол, тоже невероятно важные устройства с особыми полномочиями, но пониже, чем у Альфы. Чинуши любят вертикали власти, вот и подыграй им, чтобы легче поверили! П-Вакцинация — для всех, ГК-Бета плюс П-Вакцинация — это уже для шишек на местах, например для цепных псов из КГБ, ну а для избранных, которые будут владеть миром, предназначен ГК-Альфа! Разумеется, тоже вкупе с П-Вакцинацией, иначе абсолютной власти не видать!

Кибернетическая перчатка издала издевательский смешок и закончила:

— А настоящий главный коннектор пусть будет для всех, скажем, Человеком-желе! Это медицинская разработка, важный эксперимент по созданию псевдоживых органов для трансплантации и продления жизни. Скажем всем, что ЧЖ не имеет никакого отношения к управлению «Коллективом».

— Логично… — Сеченов задумчиво разглядывал нейрополимерную фигуру. — Но для надёжности его лучше куда-нибудь спрятать… В надёжное место, но чтобы всегда был под рукой…

Академик некоторое время размышлял, блуждая взглядом по лаборатории, и остановился на замерших по обе стороны от входной двери стальных близняшках.

— Мистер Даллес, сэр! — Грант торопливо поднялся навстречу входящему в его кабинет директору ЦРУ. — Я собирался быть у вас через двадцать минут!

— Ничего страшного, генерал. — Даллес жестом разрешил ему вернуться в кресло. — Я оказался недалеко и решил сэкономить время, поэтому зашёл к вам сам.

Он посмотрел на центральный настенный экран генеральского кабинета, демонстрирующий стоп-кадр записи пресс-конференции Советов, посвящённой анонсу нового робота. Позади длинного стола, за которым разместились представители СССР, стояла шеренга человекообразных роботов, выполненных в виде Виолетты Терешковой, одетой в элегантный юбочный костюм. Эффектная электронная вывеска, переливающаяся разноцветной индикацией на стене конференц-зала, гласила: «Робот-администратор „Терешкова“ — ваш персональный помощник и консультант!»

— Изучаете противника? — осведомился Даллес. — Признаюсь, та максимальная степень серьёзности и ответственности, с которой вы относитесь к своей работе, всегда импонировала мне. Вы умеете чётко расставлять приоритеты! Сегодня я побывал во многих офисах нашего управления, и везде сотрудники смотрят пресс-конференцию президента США. Работа временно отошла на второй план.

— Я смотрел выступление президента утром, — доложил Грант, — в прямом эфире. При всём моём уважении, сэр! Там не прозвучало ничего такого, чего бы не было известно ЦРУ. Сеть АЭС построена, программа «Электричество для всех» запущена, дешёвая энергия начала поступать в дома американских граждан. Всё это мы готовили совместно с ФБР и военными, и обстановкой в этой области я владею лучше, чем президент, сэр! Всё остальное — внутренняя политика, к ней я имею достаточно посредственное отношение.

— Искренне завидую вам в том, что не могу сказать того же о себе. — Даллес уселся в гостевое кресло напротив главного экрана. — Президент требует от меня козырей во внутриполитическом противостоянии. Конфликт в верхах усиливается.

— Сторонники роботов не желают принимать аргументы противников? — понимающе произнёс Грант. — Программа «Электричество для всех» запущена, машины закончили тяжёлое и трудоёмкое круглосуточное строительство, остальным вполне могут заниматься люди. Но большому бизнесу понравилось управляться с роботами, и он не высказывает заинтересованности в возвращении к работе с живым персоналом?

— Их можно понять. — Даллес пожал плечами. — Промышленных магнатов вполне устраивает отсутствие затрат на зарплатные фонды, социальные выплаты, возню с профсоюзами и прочие проблемы, неизбежно сопутствующие наличию живых рабочих на предприятии. Роботы бесплатны, а советское сервисное обслуживание обходится на порядок дешевле всего вышеперечисленного. Но с точки зрения людей, потерявших работу, теперь у США нет необходимости в роботах. Правительство находится под сильным перекрёстным давлением с разных сторон. Президента буквально рвут на части: ястребы, делающие карьеру на рабочем классе, требуют ужесточения запретов на использование роботов.

Даллес поморщился:

— Их противники, лоббирующие интересы большого бизнеса, наоборот, требуют послабления уже созданных запретов, мотивируя это тем, что США собственными руками душат свою экономику, которая благодаря советским роботам могла бы развиваться значительно быстрей.

Директор ЦРУ позволил себе усмешку:

— Кроме того, есть ещё умеренные, они требуют конкретизации и введения запретов именно на советских роботов, одновременно требуя развернуть в США собственное производство кибернетических механизмов.

— У нас нет таких технологий. — Грант коротко развёл руками.

— Это волнует их в меньшей степени. — Даллес многозначительно вздохнул. — Они считают, что это решаемый вопрос: технологии можно изобрести, купить или в крайнем случае договориться с Советами о размещении кибернетических фабрик на территории США и совместном производстве. Это позволило бы вернуть часть рабочих мест, и в то же время на роботах будет стоять клеймо «Сделано в США», что снизит градус напряжённости.

— Но Советы производят своих роботов на кибернетизированных автоматических фабриках. — Теперь уже Грант позволил себе усмешку. — Там нет рабочих мест! Если не считать небольшой группы высококвалифицированных инженеров, отвечающих за контроль действий автоматики.

— Вы, как всегда, правы, генерал, — согласился Даллес, — но в настоящий момент важно не это. США расколоты на два лагеря, и противоречия между ними быстро накаляются. Протесты безработных принимают всё более агрессивный характер. Сразу после окончания выступления президента в двенадцати штатах вспыхнули протесты, быстро вылившиеся в массовые беспорядки. Уже идут столкновения с полицией. А тем временем дипломатическое ведомство сообщает о всё большей зависимости от бесплатного советского робосыра, в которую попадают наши традиционные партнёры на Ближнем Востоке и Аравийском полуострове. На этом фоне создание блока НАТО представляется всё менее осуществимым.

Даллес задумчиво покачал головой:

— И абсолютно все требуют от нас гарантий того, что гражданские роботы Советов не являются товаром двойного назначения и не нанесут нам удар в спину. С их точки зрения, мы должны найти повод для запрещения советских роботов для использования во всём мире, при этом повод этот должен оставлять для США возможность использовать запрещённых для всех роботов в необходимом объёме под различными предлогами.

— Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку? — Грант кивнул. — Понимаю, сэр! США являются оплотом и гарантом демократии во всём мире и потому имеют право на исключительные возможности, недоступные всем подряд. Но проблема гораздо глубже. Помимо роботов на нас надвигается этот их «Коллектив 2.0». Есть крайне настораживающее мнение, что он может понравиться безработным, как понравился им интернет, в котором некоторые из них получили возможность заработать. В СССР нет бизнеса, но промывать мозги они умеют, сэр!