— Хочешь переложить на меня ответственность? — поднял прозрачные брови полковник. — Одни негодяи заставили тебя выпустить коричневую чуму. Теперь другой негодяй запустит за тебя «Коллектив»?
— Это не смешно! — отрезал Сеченов. — Если не запустить «Коллектив 2.0» в ближайшее время, его действительно запустят негодяи! Если мир узнает о том, что гражданские роботы не такие уж и гражданские, разразится грандиозный скандал! От наших роботов откажутся все! Те, кто ещё не вколол себе П-Вакцину, не станут этого делать, а те, кто уже вколол, поднимут панику! Проект «Атомное сердце» провалится, США начнут готовиться как минимум к холодной войне. Мир вновь окажется на пороге атомной бойни. Наши кремлёвские царьки примчатся сюда, отберут у меня его, — Сеченов кивнул на Человека-желе, — и коммутативное оборудование! Через четверо суток Человек-желе будет полностью готов к функционированию в режиме взаимодействия с нейроинтерфейсом. У царьков найдутся последователи — всех этих Петровых с Абрамовыми было в избытке во все времена! Создать «Коллектив 2.0» эти бездари не смогут никогда, а вот украсть — очень даже! Получив все мои разработки, рано или поздно они запустят нейроинтерфейс и вручат его царькам. Если, конечно, сами не попытаются стать таковыми!
— Они не создавали нейрополимер, — возразил полковник. — Им никогда не получить полный контроль над Массивом.
— Вот именно! — воскликнул Сеченов. — А теперь рассчитай, что из этого выйдет, если они убьют меня и получат доступ к главному коннектору!
— Весь этот кремлёвский гадючник вломится в Массив на уровне командования, близком к максимальному. — Кузнецов коснулся мыслью Массива, и тот провёл мгновенный расчёт. — Но их полномочия будут равны. Они устроят резню со всем миром, а потом друг с другом ради власти. Или наоборот, сначала друг с другом, а потом со всем миром. Это зависит от нескольких переменных. Но разницы особо никакой.
— Поэтому мы должны запустить «Коллектив»! — решительно заявил Сеченов. — Мне для этого нужны минимум четверо суток и полный контроль над «Предприятием 3826». Тебе же не требуется ничего! Только всего одно усилие воли! Всего одна мысль!
Мгновение полковник молчал, пристально глядя в глаза Сеченову. Учёный стоически держал его взгляд, пылая решимостью.
— Ты хочешь заставить меня выбрать невыбираемое. — Кузнецов покачал головой. — Если я запущу «Коллектив», то собственноручно лишу всех людей свободы выбора. Если я откажусь, то все эти сотни миллионов смертей произошли зря. И так же зря произойдут миллионы новых. Нет, Дмитрий Сергеевич. Ты эту кашу заварил, тебе и расхлёбывать. Решай сам. А обо мне забудь. В Кремле получат отчёт о моей смерти в результате крушения «Метеора» над Марианской впадиной. Так что претензий к тебе не будет.
Полковник развернулся и направился к выходу.
— Ты собираешься уйти и бросить всё на произвол судьбы?! — возмущённо заявил ему вслед Сеченов. — Помоги хоть чем-нибудь! Для тебя же это элементарно!
— Хоть чем-нибудь? — Кузнецов обернулся. — Хорошо.
Он отдал Массиву мысленный приказ и констатировал:
— Готово. Все боевые роботы отключены от «Узлов» и возвращаются в ангары. Теперь чрезвычайный протокол распространяется только на гражданских роботов. В пределах периметра «Предприятия 3826» полностью отключена возможность применения тяжёлого вооружения. Отныне непобедимых врагов там нет, всё можно закончить в одиночку.
Полковник Кузнецов смерил учёного безразличным взглядом и покинул кабинет. Несколько секунд академик Сеченов молча смотрел на автоматически захлопнувшуюся за ним дверь, после чего подытожил:
— И на том спасибо, Александр Иванович.
Он расстегнул на левой руке нейрополимерную перчатку и сказал:
— У меня есть для тебя дело, Харитон. У нас мало времени, но наши шансы резко возросли. Нам требуется кто-нибудь попроще, чтобы без сюрпризов.
Академик взял лежащий на столе персональный пульт управления и коснулся одного из сенсоров. Вложенная в ушную раковину капля телефона ожила, голографический проектор высветил изображение майора Нечаева, и Сеченов произнёс:
— П-3, ты мне нужен. Срочно!
