— Это предвзятое отношение! — возмутился Молотов. — Сеченов считает меня виноватым в том, что его программу не приняли в 1938-м! Но это было общее решение государственной комиссии!

— Есть мнение, — Берия смотрел на Молотова абсолютно дружелюбно, — что вы, товарищ Молотов, излишне придираетесь к учёным, при этом не желая вникать в тонкости их нужд. После того как я стал курировать вопросы атомных исследований, мне приходится слышать от различных научных специалистов множество жалоб на вашу некомпетентность в этом вопросе.

— Наветы за глаза? — Молотов презрительно усмехнулся. — Вам ли не знать, что это?!

— Партия, — тихий голос Сталина заставил обоих мгновенно прекратить пикировку и умолкнуть, — ожидает от вас, товарищи, сплочённости перед лицом угрозы, нависшей над пытающимся восстать из пепла Советским Союзом. Как мы хотим победить врага, если не имеем доверия друг к другу?

— Мы с товарищем Молотовым доверяем друг другу абсолютно! — немедленно заверил его Берия. — Мы давние соратники по партии, это не более чем дружеский обмен уколами. Настоящие же враги не дремлют! Наша резидентура в Кембридже сообщает, что США создали специальную шпионскую структуру внутри этого своего ЦРУ. Какой-то Секретный департамент. И ему поручено добыть технологии наших роботов. Значит, мировой империализм воспринял их как серьёзную угрозу!

Взгляд Сталина потемнел:

— Мы обязаны предотвратить это любыми средствами. Партия не позволит вражеским шпионам и наймитам погубить молодую советскую науку, семимильными шагами ведущую СССР к победе над капитализмом! Считаю необходимым поддержать предложение товарища Берии о создании в противовес вражеской ЦРУ советского Комитета государственной безопасности. Предлагаю поручить председательство этим комитетом товарищу Берии. Окончательную структуру КГБ необходимо утвердить к концу месяца. При этом партия предлагает создать предложенное товарищем Берией Управление «Ш» в кратчайшие сроки. Пусть приступает к выполнению своей задачи немедленно.

— Управление «Ш»? — переспросил Молотов, листая лежащие перед собой документы. Найдя нужный, он вчитался в подписанный Берией текст. — Это подразделение КГБ будет отвечать за безопасность «Предприятия 3826»? И что за смысл скрыт за буквой «Ш»?

— Никакого смысла! — Берия довольно улыбнулся. — Так задумано специально! Пусть враги СССР ломают голову в попытках расшифровать нерасшифровываемое!

— Тут сказано, — Молотов вновь недовольно нахмурился, — что Управление «Ш» подчиняется председателю КГБ. При этом в составе Управления «Ш» я вижу какой-то «Аргентум». Отмечено, что это отдельный экспериментальный отряд, подчиняющийся лично товарищу Сеченову. И на полях есть пометка, сделанная от руки, в которой говорится, что приказы товарища Сеченова для отряда «Аргентум» являются приоритетными по отношению к приказам председателя КГБ. Но это же абсурд!

— Согласен с товарищем Молотовым! — немедленно заявил Берия, глядя на Сталина с таким видом, мол, вот видишь, я же говорил, я не один такой!

Однако по бескомпромиссному сталинскому взгляду Молотов мгновенно понял, что вождь народов давно всё решил. Более того, это именно по его приказу канцелярия сделала эту пометку на всех копиях документа.

— Товарищ Сеченов, — медленно произнёс Сталин тоном, по которому сразу стало ясно, что вопрос решён и закрыт, — попросил у партии разрешения оставить в своём распоряжении два десятка добровольцев. Это те героические товарищи, которые без колебаний согласились пожертвовать своими жизнями ради всего советского народа, в том числе нас с вами. Они были подопытными во время поиска вакцины от эпидемии. Они являются подопытными сейчас, когда нашим учёным требуется испытать на людях какие-либо опасные препараты и приспособления. Они живут в лабораториях наших учёных. В буквальном смысле. Нет смысла подчинять их через голову товарища Сеченова кому-то ещё, они всё равно преданны ему лично, и будут исполнять свой коммунистический долг со всем усердием и дальше. С их лояльностью проблем не возникнет. Это проверено.

— Кем? — вкрадчиво поинтересовался Берия.

— Моим ведомством! — вместо Сталина ответил генерал-лейтенант Хрущёв. — У нас в экспериментальном подопытном отряде «Аргентум» имеются свои люди. Там всё под контролем. Это преданные партийцы, почти все прошли войну, их командир, майор Кузнецов, опытнейший разведчик, в боевом строю ещё с Испании. Мы держим руку на пульсе!

Молотов покосился на Берию. Тот сделал абсолютно сосредоточенное лицо и тотчас согласился с приведёнными доводами. Он, конечно же, заметил ироничный блеск в глазах Хрущёва, но предпочёл скрыть своё недовольство, чтобы не гневить Сталина. Молотов поспешил последовать его примеру. Эта картина ясна: Берия не хотел отдавать ему, Молотову, всё влияние на «Предприятие 3826» в одни руки. И добился, чтобы всесоюзные научные разработки Сеченова охраняло КГБ. То есть фактически сам Берия.

Но помимо Молотова у Берии в ЦК КПСС имелись противники поопасней. И они не заставили ждать своего хода. Хрущёв как-то умудрился пропихнуть к Сеченову своих людей и теперь более чем прозрачно намекает, что единолично распоряжаться Сеченовым Берия не сможет. Придётся делиться. Сталину же это соперничество только на руку. Вождь народов зорко следит за тем, чтобы никто из его приближённых не получил в одни руки слишком много силы. Сам же Сеченов наверняка даже не задумывался обо всех этих хитросплетениях кремлёвских интриг, когда на каком-нибудь очередном медосмотре просил Сталина оставить ему подопытных.

— Партия приняла решение пойти навстречу пожеланием наших выдающихся учёных, — всё так же неторопливо продолжил Сталин. — Отряд «Аргентум» поступит в распоряжение товарища Сеченова. Управление «Ш» в составе КГБ, под бдительным руководством товарища Берии, должно обеспечить нашим учёным возможность неустанно продвигать вперёд советскую науку несмотря на происки мирового капитализма. Чтобы исключить возникновение перегибов внутри «Предприятия 3826», партия назначает товарища Молотова куратором данного предприятия. Есть мнение, что товарищу Молотову не следует вмешиваться в научный процесс и влезать туда, где он не является специалистом.

— Моё кураторство станет номинальным, — буркнул Молотов, косясь на Берию. Тот виртуозно скрыл своё удовлетворение, но оно было, в этом Молотов был готов поклясться чем угодно. — Король без королевства!

— Партия считает, — Сталин смотрел на Молотова невозмутимым взглядом, — что «Предприятие 3826», от которого сейчас всецело завит будущее Советского Союза, слишком важная часть СССР, чтобы её мог контролировать один человек, кем бы он ни был. Поэтому партия доверяет товарищу Молотову в случае необходимости собирать Особую комиссию. Если эта комиссия, проверив решения товарища Сеченова или любого другого учёного из его когорты, придёт к выводу, что данное решение является превышением полномочий, то она может приостановить полномочия нарушителя до отдельного решения. Которое будет приниматься на заседании ЦК КПСС и Совета министров. Какие ещё имеются вопросы у присутствующих здесь коммунистов?

Сталин обвёл всех внимательным взглядом, но вопросов, естественно, не возникло. Заседание правительства продолжилось, и Молотов вновь покосился на Берию, с тщательно скрытым злорадством: что, не ожидал? Коба снова всех переиграл, устроив в «Предприятии 3826» троевластие. Сеченов будет и дальше пыхтеть над своими пробирками, но все его изобретения теперь будут как на ладони сразу у Хрущёва, Берии и Молотова. Но сжать эту ладонь никто из них просто так не сможет.

Обширное и просторное помещение научной лаборатории было накрыто прозрачным куполом стеклянной крыши, и яркие лучи полуденного солнца заливали всё вокруг мягким тёплым светом. «Хамелеон» — вегетативное фотохромное покрытие прозрачных поверхностей, недавнее изобретение комплекса «Павлов», — на солнце функционировало даже лучше, чем в лабораторных условиях. В зависимости от степени яркости солнечного света, «Хамелеон» усиливал или, наоборот, уменьшал свою прозрачность, регулируя тем самым уровень освещённости. В совокупности с системой «Иней», отвечающей за поддержание заданного микроклимата, это позволяло получить под куполом идеально комфортные условия для работы.