Но самое главное — непосредственное производство полимеров — расположено под землёй. Не каждый в курсе того, что под научным городом-садом, работать в котором мечтает любой советский студент-комсомолец, расположен ещё один наукоград. Именно здесь бьётся научное сердце комплекса «Раменки»! В этих лабораториях мечтает работать любой советский учёный, который ещё не достиг тех значительных научных горизонтов, за которыми появляется возможность попасть на работу на основное «Предприятие 3826». Попасть сюда ой как непросто!
Дежурный инженер, прежде чем получить назначение в «Раменки-П», то есть «Раменки-Подземный», выдержал конкурс шесть человек на место! И показал в этом конкурсе один из лучших результатов! Это хорошее начало. Можно поработать тут одну пятилетку, а после подать заявление с просьбой предоставить ему должность на самом «Предприятии 3826». Там конкурс вдвое больше, но к тому времени у него уже накопится определённый опыт. Быть может, даже удастся получить место в Центральной головной лаборатории полимеров. ЦГЛП — это сердце «Предприятия 3826», там разрабатываются, конструируются и создаются новые виды полимеров.
Руководит ЦГЛП лично академик Сеченов, и он же лично проводит там все ключевые действия. Производственной частью занимается профессор Захаров, именно к нему было бы здорово попасть, потому что у самого Сеченова нет живых ассистентов. Выдающемуся гению советской науки ассистируют ультрасовременные кибернетические помощники, потому что простому человеку крайне сложно выдерживать высочайший темп вычислений, которым живёт ЦГЛП. Сложно даже просто представить себе, как всё это умещается в гениальном мозгу академика Сеченова, но тем не менее это так. Великие изобретения, сделавшие СССР безоговорочным лидером мировой науки, рождаются в мозгу Сеченова и когорты его соратников. И только после этого вся мощь «Предприятия 3826» приступает к осмыслению и освоению совершённых ими открытий.
Собственно, именно этим и занимается наукоград в Раменках. Из ЦГЛП сюда поступают формулы новых полимеров, в строгом соответствии с которыми в подземных производственных лабораториях создаются реальные образцы. Так как внутри того или иного полимера существуют тысячи подвидов, то изучение их свойств распределено по профильным комбинатам «Предприятия 3826», включая и «Раменки». Свойства каждого подвида изучаются, результаты поступают в ЦГЛП, где на их основании принимается решение об отказе от данного подвида или о направлении оного на дальнейшую доработку. Фактически здесь выясняются перспективы всей советской науки!
И, как это ни прискорбно, всегда находятся те, кого это бесит. Мировой капитализм никак не может смириться с мыслью, что в мировой научной гонке он всё более и более становится аутсайдером. Заокеанские враги спят и видят, как рушится советская наука, и наизнанку выворачиваются, дабы их сны стали реальностью. Шпионы всех мастей осаждают СССР толпами. КГБ вылавливает их десятками, если не сотнями, но злобный спрут мирового капитализма без устали присылает новых. Поэтому все научные комплексы «Предприятия 3826» снабжены мощной защитой: всюду стоят камеры, не дремлющие ни секунды, и по малейшей тревоге к месту происшествия выдвигаются боевые роботы серии «Полкан-М».
Дежурный инженер вспомнил, как он участвовал в учениях, проводимых КГБ каждый квартал. Несколько солдат изображали диверсантов врага, и ему надлежало увидеть на центральном пульте тревожный сигнал и объявить тревогу. Сложность заключалась в том, что сигнал этот ещё предстояло распознать: вражеские диверсанты обманули камеры, применив сложные технические средства, и выдали себя за сотрудников комплекса. Они выкрали образец полимера из тестовой лаборатории и попытались скрыться. Система же отреагировала на кражу как на плановую замену технических элементов. На центральном пульте зажглась не красная лампочка тревоги, а жёлтая лампочка, сообщающая об остановке данного научного узла на техническое обслуживание. Дежурный оператор, понятное дело, сразу догадался, в чём тут дело. Учения всё ж таки!
Он объявил тревогу, и «Полканы» довольно быстро всех переловили. Тут стоит отметить, что с «Полканами» лучше не шутить. Бегают быстро, стреляют метко, а модификация «Полкан-М» ещё и изготавливается из специальной брони «СПТ-3», которую мало какое оружие пробивает. Даже гаусс-винтовка, новое оружие Советской армии, может не уничтожить «Полкана-М» с первого выстрела, если пуля не попадёт в критически важные узлы и агрегаты робота. А ведь это очень мощное оружие! По роду деятельности он дважды принимал участие в первичных предварительных испытаниях гаусс-винтовки, тогда она ещё носила кодовый индекс «ГВП-1» — гаусс-винтовка пехотная, модель номер один. Одного выстрела из неё было достаточно для передачи цели такого количества энергии, что небольшой хозяйственный робот разрушался фактически полностью.
В общем, неудивительно, что боевые киберпсы сумели быстро локализовать и обезвредить вражеских шпионов во время учений. Нет никаких сомнений в том, что и в реальных условиях «Полканы» сработают не хуже. Тут главное, чтобы их вовремя выпустили. Потому что без «Грифа» в небе они возьмут вражеский след не сразу, хотя в итоге всё равно возьмут. Во время учений вражеские диверсанты стремились сделать ставку именно на это: они отключают питание «Грифа», тот садится, и роботы в этом районе на пару минут остаются без централизованного руководства. В таком случае «Полканам», бросившимся в погоню, предстоит получать информацию от других роботов напрямую, и совсем не факт, что каждый встреченный киберпсами робот видел вражеских…
Дежурный инженер подпрыгнул, холодея от внезапной догадки, и сон словно ветром сдуло. Жёлтая лампочка техобслуживания! Какое, к чёрту, техобслуживание в полпервого ночи, да ещё в секретном хранилище экспериментальных образцов! Там хранятся уникальные полимеры, новые подвиды, подлежащие тестированию! Каждый из них в единственном экземпляре! В заполненном хранилище не может быть никакого техобслуживания, оно проводилось тогда, когда там было пусто! Дежурный инженер рванулся к центральному пульту, вонзил палец в красную кнопку с надписью «Тревога» и сорвал трубку секретной связи с держателей, над которыми была крупными буквами выгравирована надпись: «Управление „Ш“ КГБ СССР».
В трёх тысячах километров от подземного комплекса «Раменки», на базе отряда «Аргентум», настойчиво зажужжал зуммер вызова телефона секретной связи, и Кузнецов открыл глаза. Часы на журнальном столике показывали четыре утра, и индикатор ожившего телефонного аппарата сигнализировал о прямой линии с дежурным офицером КГБ Управления «Ш». Стало быть, случилось очередное ЧП. И раз на базе не ревут сирены тревоги, значит, случилось оно где-то достаточно далеко отсюда и Управление «Ш» успело принять меры. Но они оказались недостаточными. Кузнецов снял трубку:
— Подполковник Кузнецов на связи!
— Чрезвычайное происшествие! — сообщил дежурный офицер. — Полчаса назад дежурный инженер комплекса «Раменки-П» обнаружил следы проникновения в секретное хранилище экспериментальных полимеров. Была поднята тревога, но по горячим следам задержать шпионов противника не удалось. Похищен термический сейф с уникальным образцом. Согласно чрезвычайному протоколу, операция по возврату сейфа поручается отряду «Аргентум».
— Вас понял, — лаконично ответил Кузнецов. — Приступаем.
Подполковник протянул руку к небольшой панели управления, вмонтированной в журнальный столик возле телефона секретной связи, и щёлкнул тумблером с надписью: «Общий сбор». Лишнего шума и суетливой чехарды сейчас устраивать не стоит. Работа предстоит непростая, и выполнить её необходимо быстро и чётко, потому что времени на вторую попытку может не оказаться. А это означает, что подготовка должна быть проведена без спешки и без ошибок. Пусть отряд соберётся спокойно и без суеты. Кузнецов убедился, что все восемнадцать лампочек личной индикации бойцов «Аргентума» вспыхнули, подтверждая принятие вызова, после чего встал с кровати и направился в ванную.
