Он рассмеялся, и на минуту она увидела его зубы, крупные и белые, ровные на кончиках и немного кривые у десен. Она проводила языком по этим зубам. От этой мысли ее бросило в дрожь.

– Кажется, я видел, как ты убирала в моем коттедже после ужина. Ты работаешь на кухне? – спросил он, словно они вообще незнакомы, словно их руки никогда неистово не сражались с пуговицами и молниями и не гладили кожу друг друга.

– Да, – подтвердила она, – я работаю на кухне.

– Выходит, тебя заставляют мыть наши тарелки?

– Наверное, монахини думают, что вы не можете сами о себе позаботиться.

– И, возможно, они правы, – сказал Сэм, все еще улыбаясь. – Мы можем быть совершенно беспомощными. Без… понимаешь… женщин.

Только Фрэнки воодушевилась беседой и начала привыкать к тому, что ее называют женщиной, как к ним подошла сестра Корнелия и отогнала Сэма на место. Уходя, он улыбнулся Фрэнки и помахал. Удостоверившись, что никто не смотрит, она помахала в ответ.

– Будь осторожна, Фрэнки.

Лоретта. Она забыла про Лоретту. Было в этом что-то неправильное, но Фрэнки не могла понять что.

– Ты о чем?

Лоретта вздохнула.

– Ты знаешь о чем.

Заиграли трубы, к ним присоединился остальной оркестр, и парад начался. Фрэнки не могла объяснить, почему ей так нравятся эти процессии вокруг приюта, длящиеся несколько часов, но они ей нравились. Нарядные платья, летнее тепло, аромат цветов, которые девушки несли в корзинах и вставляли в волосы, создавали особое ощущение и для нее, и для всех. Может, дело было в Иисусе, или в ангелах, или во всем этом сразу. Солнце светило так ярко, что трудно было представить, будто где-то идет война. Невозможно вообразить, что Фрэнки когда-либо печалилась о будущем. Она подумала, как описать это в следующем письме к Вито.

Когда они шли мимо коттеджа девочек, строй мальчиков поравнялся с ними. Прежде чем Фрэнки поняла, что происходит, Сэм выхватил цветок из ее корзины, слегка задев пальцами ее руку, и сунул стебель в зубы. Фрэнки пришлось стиснуть собственные зубы, чтобы не расхохотаться во весь голос.

Лоретта похлопала ее по плечу.

– Где твоя сестра?

– Где-то здесь, я уверена, – ответила Фрэнки, глядя на свою руку, которой только что касался Сэм.

– Фрэнки, я как раз об этом. Ее не видно в строю. Она не заболела?

– Может быть, – сказала Фрэнки и тут же поняла, что Тони не могло быть настолько плохо, чтобы пропустить парад. И если бы сестра заболела, Фрэнки сообщили бы и велели навестить в лазарете. – Наверное, мы не можем ее отыскать, потому что все в одинаковых платьях?

– Да, наверное, ты права, – согласилась Лоретта.

Как бы Фрэнки ни надеялась, что права, она искала сестру взглядом, пока все шли обратно к главному зданию. Так много девушек в желтых платьях, как можно сказать, кто из них кто?

И тут она увидела Тони, которая крадучись выбралась из строя вместе с мальчишкой.

– О черт! – вырвалось у Фрэнки.

– Что? – спросила Лоретта.

– Тони только что нырнула за дом с каким-то мальчишкой.

Фрэнки замедлила шаг до черепашьего, Лоретта – тоже. Пара, шедшая сзади, толкнула их в спину, подгоняя, но поскольку подруги не двинулись, их просто обошли. Фрэнки с Лореттой потихоньку приближались к месту, где исчезла Тони, а затем выскользнули из строя и зашли за кирпичную стену.

Никого. Пустая лужайка между зданиями.

– Ее здесь нет, – сказала Лоретта.

– Ну не будет же она просто стоять и ждать, когда ее поймают. Она же не дура. Нет, она где-то прячется с тем мальчишкой. – Фрэнки показала вперед: – Давай поищем там, за углом.

– Мы попадемся, – произнесла Лоретта, но все равно пошла за подругой.

За углом они и нашли обоих. Тони и парень, которого Фрэнки не узнала, прильнули к стене и лизались, как новобрачные.

Тони подняла голову и взвизгнула.

– Ой, это моя сестра!

Фрэнки схватила парня за воротник и оттащила прочь.

– Эй! – воскликнул он, взмахнув руками и, видимо, удивляясь тому, что такая маленькая девчонка может быть такой сильной.

– Во имя святого Петра, чем вы тут занимаетесь? – спросила Фрэнки.

Тони уперла руки в бока.

– А на что похоже, Фрэнки? Боже, ты такая зануда!

Фрэнки, все еще державшая парня за воротник, слегка встряхнула его.

– Я зануда? Я зануда?

Парень крутанулся вокруг ее руки и вырвался.

– Тебе какое дело?

– А ты кто такой? – требовательно спросила Фрэнки.

Ей казалось, что она видела его здесь. Блондин с бледной кожей и голубыми глазами.

Он поправил воротник.

– Я Гай.

– Что ж, Гай, убегай, – сказала Фрэнки.

– Ты прям юмористка, – отозвалась Тони. – А почему бы это вам отсюда не проваливать?

– Сейчас уйдем, – ответила Фрэнки. – Но ты пойдешь со мной.

– Еще чего! – Тони скрестила руки на широкой груди.

– Пойдешь как миленькая. Я не собираюсь из-за тебя драить туалеты!

Фрэнки шагнула вперед и едва не уткнулась своим большим носом в лицо Тони. С одной стороны, она удивлялась тому, что так рассердилась, с другой – знала, что не имеет права, но по большей части так сердилась, что все это ее не волновало.

– Я не хочу, чтобы меня выгнали из приюта из-за тебя!

– Вперед, Фрэнки, – отозвалась Тони. – Ты же ненавидишь приют.

Ненавидела она приют или нет, сейчас это не имело значения.

– Нам больше некуда идти! – бросила Фрэнки.

Лоретта потянула ее за руку.

– Остынь, хорошо? Не хватало еще, чтобы тебя услышали.

Фрэнки перевела дыхание и сказала потише:

– Нам некуда идти.

Тони прислонилась к стене.

– Можем поехать в Колорадо, к папе…

– Мы ему не нужны, – оборвала ее Фрэнки. – Мы должны оставаться здесь, получить аттестаты и найти работу. Мы обязаны учиться жить самостоятельно, понимаешь? – Она ткнула пальцем в голубоглазого парня. – Послушай меня, Гай. Держись подальше от моей сестры, понял? Или я все расскажу. Клянусь могилой мамы, расскажу.

Он пнул траву носком ботинка.

– Я понял.

– Хорошо. – Фрэнки посмотрела на Тони. – Надеюсь, ты тоже меня поняла.

Та вскинула голову.

– Фрэнки, катись к чертям.

Поцелуи Сэма горели на губах Фрэнки, на ее коже.

– Полагаю, это тебя я увижу с чертями в аду.

Она не чувствовала за собой вины. У нее с Сэмом все иначе, по-особому. Она не старалась привлечь внимание, как Стелла, и не бравировала, как Тони. Сэм – ее будущее. Кто, если не сам Господь, свел их?

Но у дьявола были свои фокусы, и он играл со всеми нами. Я полетела за Фрэнки, которая выводила сестру из-за кирпичной стены на солнечный свет.

– Отпусти, тупая обезьяна! – крикнула Тони, выдергивая руку. – Если хочешь кем-то командовать, то лучше ори на ту собаку.

– Собаку? – переспросила Лоретта. – Какая еще собака?

Среди моря желтых платьев мелькнул рыжий мех.

Рыжий мех.

– Это лиса? – спросила Лоретта.

Лис, глупое, прекрасное создание, лавировал в толпе, направляясь к нам. Ко мне.

«Что ты делаешь? – закричала я. – Иди домой!»

– Почему лиса пришла сюда средь бела дня? – спросила Фрэнки.

– Думаешь, она больна? – предположила Тони.

Я замахала руками, затопала и закричала, но лис продолжал бежать, не обращая внимания на ахи и крики сирот, которые наконец заметили дикое животное и шарахнулись от него.

Монахини стали выкрикивать приказы. Девочки в желтых платьях бросились врассыпную, как цыплята. Лис уворачивался от протянутых рук, словно они были всего лишь ветками деревьев и кустарников, несущественными и безобидными.

«НЕТ! – закричала я. – Убирайся отсюда! БЕГИ! Разве ты не понимаешь? Ничего не понимаешь?»

Он бежал дальше, глупое прекрасное животное, полное решимости уничтожить и погубить себя. Какая бы сила ни свалила фотографии со столика, ни взорвала лампочку в библиотеке, сейчас ее нигде не было. Я не могла ничего поделать, когда сестра Джорджина бежала за лисом, занеся над головой лопату.

Я сидела на столе в библиотеке, сосредоточив всю свою энергию на лампочке.