— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Рем.

— Это я требовал с тебя деньги за свой выкуп. Мне пришло анонимное письмо, где какой-то умный человек посоветовал так сделать. Сначала я сомневался, а потом решил: почему, собственно, нет? Если ты никого не жалеешь, почему я должен жалеть тебя? В конце концов я имею право на свободную жизнь!

— Имеешь, — процедил Драконий Король и бросил, словно выплюнул: — Ты свободен.

Резко повернувшись, он зашагал к двери и вышел, громко ею хлопнув.

Рина отправилась следом, но Мин вскочил с тахты и преградил ей путь.

— Подождите! Выслушайте меня! Я не желал никому ничего плохого! Я просто хотел быть вместе с любимой. Я хотел, чтобы она была со мной счастлива, чтобы нам было с ней хорошо…

— Но при этом поступил ты очень плохо, — сказала Рина. — Получить деньги обманом, конечно, проще, чем заработать, но станет ли тебя уважать за такую заботу любимая? Да и сам ты неужели стал бы и дальше считать, что поступил правильно, обокрав родного отца? Мало того, еще и сделав больно ему и твоей матери! Ты обвиняешь в эгоизме отца, но чем же ты сам его лучше?

Не дожидаясь ответа, Рина тоже вышла из комнаты.

Нита сидела на диване у себя в комнате, вертя в руках полученное накануне письмо, которое и так знала наизусть — там и было-то всего одно предложение. И хоть оно было успокаивающим, Ниту мучили плохие предчувствия. А когда в комнату без стука ворвался Рем, сомнений, что они обязательно сбудутся, совсем не осталось.

— Можешь себе представить, — сверкнул бешеными глазами супруг, — это все его рук дело!

— Ты о ком? — вырвалось у Ниты, хотя она уже обо всем догадалась по сжавшему сердце ледяному холоду. Она быстро сунула письмо под декоративную подушку — вроде бы, это получилось сделать незаметно.

— О ком?! — взмахнул Рем руками. — А о ком мы все последнее время только и думаем?.. Или у тебя есть варианты?

— Лично я последнее время думаю только о Мине, — сделала обиженный вид Нита.

— Вот и я как раз о нем же. Его никто не похищал — он просто сбежал с этой… с этой девкой, которая доставала его еще в школе! Я только что был у них…

— Что?! — вскочила Нита. — Ты видел Мина?! Он в порядке?

— Более чем. Хотя теперь, возможно, ему придется не очень-то сладко.

— Почему? Что случилось?! — в ужасе воскликнула Нита.

— Случилось то, что наш сын — негодяй! Мы вырастили морального урода! Он пытался ограбить собственного отца!

— Что за чушь ты несешь? Он бы не смог этого сделать!

— А он и не смог. Не успел. Но был очень близок к этому. Ведь именно он прислал мне письмо с требованием выкупа за собственную жизнь!

Нита медленно опустилась на диван, не произнеся ни слова. Зато ее муж продолжал выстреливать злобные фразы:

— Больше он здесь не появится! Захотел свободы — он ее получил! Полной свободы, в том числе и от моих денег.

— Ты хочешь, чтобы наш сын стал бездомным и нищим?! — вновь подскочила Нита.

— Этого захотел не я, а он сам. Ведь это он сбежал из дома!

— Но он это сделал из-за тебя! Потому что ты разлучил его с любимой!

— И за это он хотел меня ограбить? По-твоему, он поступил правильно?

— Во всяком случае, — дернула Нита плечами, — его можно понять.

— Что? — замер ее супруг. — Ты его оправдываешь? Мы тут чуть с ума не сошли, а он… Погоди-ка!.. А вот ты-то как раз не особо убивалась… Или ты знала об этом?

— О чем я могла знать? Да ты что? — вновь опустилась Нита на диван, прижавшись к подушке, под которую спрятала письмо.

— А ну-ка, встань! — заметил это движение Рем.

— Почему я должна перед тобой прыгать?

— Встань, я сказал! — схватил ее за руку муж и рывком поднял с дивана.

Из-под декоративной подушки виднелся бумажный уголок. Рем отбросил подушку в сторону и взял письмо. Прочитал его вслух внезапно осипшим, лишенным эмоций голосом:

— «Мама, я в порядке, за меня не переживай». — Затем он медленно поднял взгляд, перевел его на Ниту и произнес все так же безэмоционально: — Ты тоже свободна. — Но потом не удержался, рявкнул во все горло: — Пошла прочь!

Тем не менее выскочил из комнаты он сам — с таким отвращением на лице, словно его только что облили помоями. А Нита, проводив его взглядом, пробормотала под нос:

— Выгоняешь меня, муженек? Ну что ж, значит, пора действовать.

* * *

Рем Акор сбежал по лестнице и увидел уходящего вдаль по коридору главу охраны.

— Мук, погоди! — крикнул ему в спину Акор.

Мук Сиро замедлил шаг, обернулся и приблизился к хозяину дома:

— Слушаю вас, господин Акор.

— Я просил тебя выяснить, куда ездит моя жена. Ты сделал это?

— Еще нет, но…

— Но что?! — заиграл желваками Драконий Король. — Мои просьбы для тебя уже ничего не значат? Нужно только приказывать? Хорошо, тогда я приказываю: узнай, куда она шастает, и доложи! Даю тебе на это два дня.

— Слушаюсь, господин Акор, — склонил голову Сиро.

Выскочив из дома, Рем Акор оседлал своего любимого дракона и бесцельно летал на нем целый час, то поднимаясь над облаками, то ныряя в них, словно в серое, влажное небытие, надеясь хотя бы немного забыться и отвлечься от сжавшей его сердце такой же серой и холодной тоски. В итоге он замерз и вымок, но боль из груди не ушла, хоть и стала не жаляще-острой, а свербяще-тяжелой.

Вернувшись домой и поднявшись к своему кабинету, Рем застал возле двери поджидавшую его Рину.

— Еще что-то случилось? — спросил он, впуская ее в кабинет.

— Нет. Но я знаешь, что подумала? Вот, мы сказали перед всеми о том, что Мина нашли, и тут же получили результат…

— Я бы этот результат, будь моя воля… — скрипнул зубами Акор.

— Прости, я все понимаю. Но я о другом. О том, что эта тактика сработала. Давай попробуем еще раз? Соберем всех и покажем письма… Я буду внимательно на всех смотреть и постараюсь определить по мимике, кто может о них знать.

— Нет, — резко мотнул головой Рем Акор. — Час назад я выяснил, что, оказывается, Нита знала о побеге Мина, он ей об этом писал. И если меня предали жена и сын, чего ждать о других? Да все только порадуются моим проблемам! Вот тебе и будет мимика.

— Рем… — помолчав, негромко произнесла Рина. — Может, ты их все-таки простишь?

— Простить?.. — уставился на нее Акор. — А ты своего отца простила?

— Он убил мою маму. Такое не прощают.

— А во мне убили веру в людей. Такое я тоже прощать не готов.

Рина опять сидела в своем кабинете, уставившись в разложенные на столе письма, но никаких идей в голову не приходило. В дверь постучали. Рина убрала письма в ящик стола и крикнула:

— Войдите!

В кабинет вошла Дила.

— Не отвлекаю?

— Ничего, — улыбнулась Рина, — сделаю перерыв. Заходи!

Дила подошла к креслу для посетителей, села в него и мечтательно закатила глаза:

— Ох, Риночка, он тако-ой!..

— Какой? — опять улыбнулась Рина, искренне радуюсь за бывшую коллегу.

— Именно такой, о каком я мечтала. Он веселый, он добрый, он заботливый… Пригласил меня в ресторацию, представляешь? Но я этого не люблю — все будут глазеть, да и вообще, там людно, шумно, я некомфортно себя чувствую в такой обстановке, у меня и аппетит-то там пропадает. В общем, я ему так и сказала, что больше люблю домашнюю обстановку, и лучше куболы нажарю… ну, это типа картошки здешней, ты же знаешь?..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Знаю, конечно. Только почти не ем, мой Том ее терпеть не может.

— Ну вот, — продолжила Дила. — А я своему говорю: давай я куболы нажарю, и дешево и вкусно, будем сидеть и лопать, никуда и идти не надо. Он так обрадовался, представляешь? Говорит, я тоже эти ресторации не люблю, позвал, потому что думал, ты хочешь. А так, говорит, я тоже за куболу обеими руками, обожаю ее с детства! Вот так и провели целый вечер у него дома, треская жареную куболу. Ну, и еще кое-чем занимаясь, конечно же… — Дила, зардевшись, опустила глаза.