Мне страшно. Но я рискую попробовать. Вовсе не потому, что боюсь его гнева или обиды. А потому что хочу, чтобы ему было хорошо.

– Только без рук, – то ли утверждаю, то ли спрашиваю.

Он убирает от меня ладони и демонстративно поднимает их вверх.

Вадим лежит на спине. Я сползаю и поудобнее устраиваюсь напротив пульсирующего в ладони члена.

Я сверху, у меня полная свобода действий. Я сама всё контролирую и могу прерваться в любой момент… Могу дышать когда захочу. Могу и вовсе прекратить всё это, если будет трудно или неприятно.

Сейчас всё иначе, чем раньше.

Начинаю медленно, с опаской. Осторожно касаюсь языком влажной от смазки головки. Облизываю, добавляя слюну, чтобы легче было скользить. Постепенно опускаюсь всё ниже, посасывая и лаская языком горячую гладкую кожу.

Вадим стонет, и это придаёт мне сил и подобие азарта двигаться дальше.

Я делала это много раз, не сосчитать. Но раньше голова всегда была крепко зафиксирована руками мужа. Он направлял мои движения так, как ему хотелось, не особо считаясь с моим ощущениями и потребностями. У меня не было права на отказ, я даже дышать могла только тогда, когда мне позволял Олег, а не когда мне это было необходимо.

Теперь я свободна. Меня никто и ничто не держит. Страх смешивается с возбуждением и интересом. Я хочу довести начатое до конца, хочу доставить удовольствие своему мужчине. Не потому что должна или он меня заставляет. А потому что он попросил, и я захотела этого сама.

Головка упирается в горло. Расслабляюсь и впускаю её глубже. Язык в действии. Рукой ласкаю мошонку. Вадим дышит очень тяжело и постанывает. Ему нравится… Двигаюсь увереннее. Стараюсь изо всех сил…

“Качество шлюхи определяется тем, как она умеет трахать мужчину горлом”.

Я умею. Вынуждена была научиться, потому что у мужа был на этом пунктик. Надеюсь, Вадиму понравится. Хоть какая-то польза от моего неудавшегося брака.

Несмотря на напряжение, которое не отпускает, сильно возбуждаюсь. Потрясающе порочно – ртом доводить своего мужчину до экстаза.

Ускоряюсь, предвидя, что долго Вадим не продержится. Очень горячо, раскалённо…. Но вдруг… Чувствую на затылке мужские ладони. Отскакиваю мгновенно. Давление на голову тут же прекращается, и я слышу хриплое:

– Извини, забылся, больше не буду…

Ещё несколько мгновений раздумываю, стоит ли продолжить. Он если и надавил руками, то несильно, мне ничего не стоило вырваться. Скорее всего, он и не собирался меня душить.

Возвращаюсь… Вадим сдерживает обещание, больше не касается головы. Его руки у меня на плечах, но они не сковывают и не мешают. Двигаюсь вверх-вниз, прислушиваясь к глухим стонам. Наконец их тональность меняется, и в горло ударяет горячая струя…

Не останавливаюсь, продлевая его удовольствие… И лишь когда член прекращает пульсировать, выпускаю его изо рта.

Вадим тянет меня на себя, крепко прижимает.

– Зайка, волшебница моя, богиня… Люблю тебя…

Целует жадно, будто после разлуки.

“Каждая женщина должна быть шлюхой для своего мужчины…” – без перерыва крутятся в голове слова Орлова.

Нет! Я не хочу быть для Вадима шлюхой. Для него я хочу быть любимой. Хочу быть богиней…

Понятия не имею, он говорит мне о любви на эмоциях после оргазма или это действительно так… Но за эти слова я готова делать ему минет хоть каждый день.

– Зайчонок, расскажи, чего ты боишься. Чтобы я тебя больше не пугал… – Вадим горячей ладонью попеременно сжимает и гладит мои ягодицы.

– Задохнуться боюсь, – признаюсь честно.

Не знаю, понимает ли он, откуда возник этот страх. Но уверена – Вадиму я могу доверять.

– Не бойся. Я никогда не причиню тебе вреда, – звучит сухо, как будто протокольно, но отлично подпитывает мою уверенность.

Резким движением он укладывает меня на спину, поднимается, разводит мои ноги в стороны. Не успеваю сообразить, что он собирается делать, как чувствую на самой чувствительной точке его язык.

Меня прошивает током, а возбуждение закручивается в торнадо. Смазка бесстыже течёт. Её много! Вадим размазывает влагу и кружит пальцем возле входа, но не решается проникнуть внутрь. Вместо этого он нащупывает анус и слегка надавливает. Стыдно, но он у меня тоже очень чувствительный. Всего несколько синхронных движений рукой и языком, и меня будто смывает цунами. Крутит и несёт, подбрасывая на волнах…

Чтобы не закричать и не разбудить Катюшу, приходится укусить запястье.

Я определённо в раю.

Наши отношения незаметно переходят на новый уровень. Ничего не меняется. И вместе с тем всё становится немного иначе. Словно этот минет накрепко привязал нас друг к другу.

А потом наступает день Икс, и загорается зелёный свет.

О чём думают тридцатилетние адвокаты? Однозначно о сексе! Все разговоры сводятся к нему… А когда наконец снимаются все запреты, то срываются стоп-краны.

– Куда ты удрала? – шепчет Вадим, обнимая меня сзади и прижимаясь каменной эрекцией.

Я выскочила на рассвете из постели на кухню, чтобы успеть приготовить ему калорийный завтрак. Скоро у Вадима прозвонит будильник, а энергии за ночь он потратил ого-го как много.

На мне тонкий шёлковый халатик, под которым ничего… Он и вовсе в наряде Адама.

– Тебе скоро вставать. Я сырники замесила… – шепчу в ответ.

А сама подставляюсь под его ласки. Несколько секунд – и халатик соскальзывает на пол. Прикрываю глаза и стону от восторга, когда Вадим сжимает и чуть прокручивает соски. Скользит ладонью по животу вниз, раздвигает складочки.

– Что это у тебя там за потоп? – спрашивает игриво.

Я как ненасытная нимфоманка. Хочу его снова и снова. И каждый раз готова, стоит ему прикоснуться к груди.

Вадим подталкивает меня к столу, заставляет упереться и почти лечь на него. Поднимает моё колено и кладёт на стол, максимально раскрывая для себя.

Боже…

Крупная горячая головка упирается во вход, а потом скользит внутрь. Стон сдержать не удаётся.

– Ты такая мокрая там… – хрипло шепчет. – Офигенная. Моя.

Конечно, мокрая. Сперма, которой он накачал меня незадолго до этого, перемешалась с моими соками – и теперь там скользкий рай…

Член буквально хлюпает во мне, мошонка шлёпает о промежность, мы стонем в унисон… Ещё недавно я краснела, подслушивая, как Арина с Михаилом занимались сексом в соседней комнате. Звуки, которые издаём сейчас мы, намного порочнее… И это заводит ещё сильнее.

Вадим проталкивает мне в рот большой палец, и я сосу, представляя на его месте член. Удовольствие закручивается постепенно, несколько раз подводя к самому краю, но не давая свалиться вниз. Наконец мы падаем вместе, взмываем вверх и парим…

– Люблю, люблю, люблю, – бормочет Вадим, наклонившись ко мне и совершая последние толчки. – Зайчонок, давай поженимся.

Невозможно понять, он предлагает это серьёзно или на эмоциях. Я заметила, что после секса он всегда многократно объясняется в любви. В первую минуту после оргазма успевает выдать мне больше комплиментов, чем суммарно за сутки в остальное время.

Я обычно молчу, наслаждаясь тем, что слышу. Это особый вид удовольствия – недаром говорят, что женщины любят ушами.

Четыре года спустя

Вадим

Замечаю из окна, что мои возвращаются с прогулки. Максим, забежав во двор, сразу подпрыгивает и виснет на турнике. У него пока плохо получается подтягиваться, но мы над этим работаем. Катюша, которая повадилась копировать за двоюродным братом абсолютно всё, тоже тянет ручки вверх, но даже детский турник для неё ещё слишком высокий.

Выхожу на крыльцо и ставлю на стол в беседке блюдо с фруктами для перекуса.

– Папа! Подними меня! – настойчиво просит дочь.

Хорошо, что не требует этого от мамы. Катюша некрупная, она внешне очень похожа на Зою. Но всё равно уже довольно тяжёлая, и я стараюсь объяснять малышке, что маме нельзя её поднимать на ручки.