После обеда в палате появляется дама из ЗАГСа. Она собирает заявления и документы родителей, чтобы к выписке из роддома новорожденные уже имели свидетельства о рождении.

Я заполняю бланк, который она мне даёт, а потом Вадим выходит с ней в коридор и о чём-то беседует. Неужели могут возникнуть какие-то проблемы с регистрацией Катюши?

* * *

От молочной сестры возвращаюсь на ватных ногах. Мир рушится, как будто планету болтает десятибальное землетрясение.

– Что случилось? – Вадим перекладывает Катюшу в корзинку и убирает от лица ладони, которыми я отгородилась от него, чтобы пореветь. – Зоя! Ну же! Говори!

– Катюшу запишут на Орлова! Её невозможно записать на тебя! – еле произношу, всхлипывая и запинаясь.

– Кто тебе сказал такую глупость? – говорит строго или даже зло.

Естественно, ему не по душе эта новость. Но ничего не поделать. Как мне объяснили, таков закон. Странно, что он как адвокат этого не знает.

– Валентина сказала, медсестра. Она уже столько таких случаев видела за свою жизнь! Я ей ляпнула, что в разводе. И она мне сказала, что если ещё не прошло десять месяцев, то ребёнка сто процентов запишут на бывшего мужа!

Задыхаюсь от отчаяния. Конечно, всегда есть вариант обратиться в суд. И для Вадима это не проблема. Но если Орлову параноидально нужен был от меня ребёнок, то он за него глотку перегрызёт кому угодно. Я рта раскрыть не успею, как он отберёт у меня мою малышку.

– Стоп. Зоя, успокойся! Ты сейчас Катюшу разбудишь своей истерикой.

Но как я могу успокоиться? Меня буквально колотит.

– Вадим, что делать? Что?

Это катастрофа, конец света!

– Когда успокоишься, я тебе всё расскажу. Но в таком состоянии ты меня не услышишь. Зоя, или ты перестаёшь истерить и слушаешь меня, или я ничего тебе не скажу, – манипулирует.

Он очень зол. На меня или на закон? Пугаюсь, что он может просто уйти. А мне этого очень не хочется. Я боюсь остаться одна! Особенно когда так явно замаячила перспектива новой войны с Орловым.

– Я успокаиваюсь, – обещаю, хотя меня продолжает трясти.

– Точно?

Не смотрю на него. Я хочу схватить дочь и залезть с ней под кровать, спрятаться от всех. И вылезти только когда Вадим избавит меня от монстра из прошлого.

Тянусь за салфетками и вытираю лицо, демонстрируя, что готова к разговору.

– Не будь такой доверчивой и поменьше слушай всяких валентин. Особенно когда у тебя есть личный адвокат. Может, для начала спросишь меня?

Смотрю на него настороженно и в то же время с надеждой. Если Филиппов говорит, что всё не настолько страшно, то есть надежда, что он справится?

– У меня есть документ о признании отцовства, – продолжает уверенно и спокойно. – Адвокат я, в конце концов, или кто? Ну как ты себе представляешь, чтобы я позволил записать мою дочь на твоего бывшего мужа?

– Точно? – задаю сквозь слёзы дурацкий вопрос.

– Точнее не бывает.

– Правда? И в свидетельстве о рождении сразу напишут тебя?

– Зоя…

– Почему ты мне сразу не сказал? – снова начинаю реветь.

Стресс уходит через слёзы.

– А зачем тебя пугать? Ещё молоко пропадёт. Я не думал, что тут работают капец какие звёзды юриспруденции. Ещё и безмозглые, – последнюю фразу бурчит под нос почти неслышно.

– Боже… Я так боюсь за Катюшу…

– А подумать? Хотя бы вспомнить, что Орлову ни ты, ни твоя дочь уже неинтересны, потому что прииска у тебя уже нет?

Вздыхаю. Конечно, он прав… А я как услышала, что бывший муж снова может замаячить в моей жизни, так напрочь мозги отключила.

– Спасибо…

– Это тебе спасибо, Зайчонок. И прекращай слёзы лить. А то молочко будет невкусное…

Я постепенно успокаиваюсь. Но напряжение не отпускает до самого момента получения свидетельства.

Придирчиво вчитываюсь в каждую букву. “Филиппова Екатерина Вадимовна”.

Боже… Звучит прекрасно.

И даже неважно, что малышка получила не мою фамилию. Филиппова – это замечательно. Главное, что она – не Орлова.

Вадим большую часть дня проводит с нами, лишь периодически исчезает на несколько часов, ссылаясь на какие-то дела. Ночует он в моей квартире – в роддоме почему-то не разрешают.

Утром появляется, когда заканчиваю кормление и держу Катюшу “столбиком” – чтобы выпустить воздух, который она нахватала, когда набросилась на грудь.

– Как мои девочки сегодня?

Вадим быстро переодевается в спортивный костюм, который купил в первый же день по требованию главной медсестры.

– Что-то сегодня ночью она капризничала, – выражаю беспокойство. – Может, животик болел…

Я понимаю, что впереди у меня сотни таких ночей. Колики, режущиеся зубки – нормальные явления для малышей. От них никуда не деться. Нужно просто привыкнуть и пережить.

– Давай Катюшу мне, а ты поспи…

Сомневаюсь, что смогу уснуть, когда рядом в палате Вадим. Но сказывается бессонная ночь – постепенно я проваливаюсь в дрёму и сплю до следующего кормления. Просыпаюсь с новыми силами и думаю, как чудесно, когда у молодой мамы есть человек, который скажет: “Спи”…

– Зайчонок, я разговаривал с врачом, он обещал завтра тебя выписать, – торжественно объявляет Вадим. – У неонатолога тоже претензий к Катюше нет. Они взвешивали её сегодня, она пятьдесят грамм набрала.

– Супер…

Это хорошая новость, но… Если меня выпишут, то Вадим, скорее всего, вернётся в столицу. Ему нужно работать, он и так несколько дней находится здесь со мной. Вечно это длиться не может. А я боюсь остаться одна. До родов я настраивалась и была уверена, что справлюсь. Но теперь он меня разбаловал…

– Как ты смотришь на то, чтобы поехать со мной? Что тебе тут одной делать? А там я смогу тебе хоть немного помогать.

Предложение звучит очень неожиданно. Он предлагает снять мне квартиру в столице?

– Но ты же тут квартиру оплатил наперёд… Вряд ли хозяйка согласится вернуть деньги.

Мне не нравится идея потери столь внушительной суммы.

– Забей.

Я не понимаю, что именно он мне предлагает, а Вадим не торопится раскрывать подробности своего предложения. Начинаю нервничать. Катюша лежит под грудью. Моё волнение может передаться ей, и это нехорошо.

– Тут у меня уже приготовлены кроватка, коляска…

– Ой, это ерунда, даже не заморачивайся этим. Я всё упакую и отправлю с утра бусиком. А после выписки мы потихоньку поедем. Будете жить в моей комнате, – наконец проясняет какие-то детали.

Пытаюсь мысленно визуализировать квартиру Вадима и заливаюсь краской. Жар забегается по крови, тело вспоминает нашу ночь и остро реагирует. Боже… Дочь сосёт грудь, а у меня возникают эротические фантазии. Совсем сдурела…

– Я могу спать в гостиной или комнате сестры, если буду тебе мешать.

Последняя ремарка остужает пыл. Осеняет догадка: он не зовёт меня жить с ним как с мужчиной. Он просто хочет быть рядом с дочерью. Это немного задевает. Но наши отношения ещё слишком непонятные, чтобы я могла рассчитывать на большее.

– Хорошо, – я не в том положении, чтобы спорить.

Выбирая между гордым одиночеством на съёмной квартире и возможность жить рядом с Вадимом, отдаю предпочтению второму варианту.

Вадим заказывает торжественную выписку, нанимает фотографа и видеооператора. Это так неожиданно и трогательно. Роскошный конверт принцессы на выписку мы купили заранее, и теперь наша малышка красуется в белоснежных кружевах на первых в её жизни фотографиях.

Если ко мне Вадим, по его рассказам, гнал, как гонщик Формулы Один, то в столицу мы едем не спеша. Несколько раз останавливаемся, чтобы переодеть дочку. Катюша ведёт себя спокойно. Ей нравится автомобильное кресло, она хорошо засыпает, когда машина движется. До столицы добираемся без происшествий.

Квартира встречает тишиной. Сестра Вадима Арина с ним давно не живёт, а сейчас и вовсе они с молодым человеком в отпуске за границей. С одной стороны, мне бы хотелось, чтобы он поскорее поговорил с ней и предупредил, что мы с малышкой теперь будем жить у него. Вдруг ей взбредёт в голову заявиться к нам и снова устроить скандал? С другой стороны, чем дальше она от нас, тем мне спокойнее. Пусть подольше отдыхает.