Она боялась на него смотреть. Он просто слишком вежлив и хорошо воспитан, чтобы сделать это открыто, но ей казалось, что в душе, он смеется вместе с ними.

Наивная девочка верила, что у ее любви может быть шанс. Какая глупость!

— Хуан, дорогой, — мурлыкала Вайолет, — объясни этой замарашке, что ей ничего не светит. Если у Эрика нет желания стать мужем одной из наших дочерей, то пусть отправляется в ад.

Наших дочерей?! Так Корделия и Лионелла — дочери Вайолет и монстра, что убил ее мать? Этого Синди не ожидала.

Значит, все это время они работали вместе. Она вовсе не невинная жертва, за спиной которой проворачивались грязные махинации. Она равноправный партнер и организатор.

— Кого из этих голубков ты прикончишь первым, моя любовь? — спросила Вайолет.

— Я еще не решил, — ответил Эль Фиделе. — Завтра после торгов будет ясно. Я не хочу спешить.

— Я хочу, чтобы ты знала, — Вайолет впилась в Синди ненавидящим взглядом, — что твой отец не вынесет утраты и вскоре скончается от внезапного сердечного приступа. Я унаследую его строительно-транспортную фирму с многолетней безупречной репутацией. Мы с моим дорогим Хуаном получим эффективно работающий канал, для доставки наркотиков и оружия в страну. Наконец-то мы сможем быть вместе.

Охранник разрезал ей пластиковые наручники и втолкнул в комнату. Тяжелая дверь захлопнулась. Щелкнул замок.

— Проходи, присаживайся, будь как дома, — пригласил Эрик. — Это двухярусная кровать. Узкая и жесткая. Я уже занял нижнюю, но могу перебраться наверх, если хочешь. Стул железный, одна штука, привинчен к полу. Окно с решеткой под потолком. Я дотянулся и попробовал расшатать прутья решетки. Ничего не вышло.

Синди слушала его и оглядывала камеру. Он описал все, что в ней было. В углу за шторкой еще был туалет с раковиной. Комната выглядела, как настоящая камера. Она потрогала стены, осмотрела дверь и проверила решетку. Убежать отсюда было невозможно.

Синди села на стул, отвернувшись от Эрика.

— Так Вайолет сказала правду, я тебе нравлюсь? — спросил он.

Синди бросила на него сердитый взгляд.

— Не смотри на меня так.

— Как?

— Как будто я узнал твой самый страшный секрет. Ты не ответила на мой вопрос.

— У тебя слишком самодовольное лицо, чтобы я отвечала.

— Ты стесняешься своих чувств?

— У меня нет никаких чувств! — вспылила Синди. Она вскочила со стула и начала ходить от стены к стене. — Это просто краш, первая влюбленность как у Розы, в парня с обложки.

— У какой Розы? — не понял Эрик.

— Девочка на кухне в доме моего отца, которой ты дал автограф.

— А-а, школьный проект, — припомнил Эрик, Синди кивнула. — Так она была в меня влюблена. Теперь уже нет?

— Там теперь какой-то рокер Джон или Джим. В общем, у Розы прошло, и у меня тоже пройдет.

Она подошла к стене и прислонилась к ней лбом. Вздохнув и взяв себя в руки, она повернулась и оказалась лицом к лицу с Эриком.

— Ты правда хочешь, чтобы это прошло? — спросил он.

Он стоял так близко, что ей стало трудно дышать. Она подняла голову. Эта храбрая девочка была совсем беззащитна перед тем ураганом чувств, который он в ней вызывал.

Эль Фиделе назвал Эрика наживкой для Синди. Он был прав. Как рыбки плывут на блестящую блесну, так и она стремилась к Эрику. И Вайолет была права, когда сказала, что Синди влюбилась в него с первой встречи. Только мачеха не знала, что их первая встреча была в банке. Когда он стоял рядом с ней и прикасался к ее телу своими нежными заботливыми руками.

Тогда он был просто хорошим человеком, который пытался оградить хрупкую доставщицу пиццы от злых грабителей. Потом он спас ей жизнь, отправив в нокаут бандита, целившегося в нее.

Сейчас их губы были также близко, как и на балу, когда прозвучал последний аккорд.

— Что если нам продолжить с того места, где мы остановились в полночь? — Эрик тоже вспомнил тот момент.

Только один поцелуй. Что она теряет?

Синди подставила губы и потянулась к нему.

Вначале Эрик едва коснулся ее губ коротким осторожным поцелуем. Это напомнило ей украдкой сорванный поцелуй в пустом школьном классе. Она так многого ждала и так мало получила, что на лице Синди отразилось разочарование. Эрик тихо рассмеялся.

Одной рукой он обнял ее и прижал к себе. Другой рукой он взял ее затылок, приблизил ее лицо к своему и накрыл своими губами ее губы. Это был совсем другой поцелуй, требовательный, жаркий, настойчивый. Он проникал в каждую клеточку ее тела, обжигал ее и требовал ответа.

Синди плавилась в его руках. Ее тело отзывалось нежностью на его нежность и страстью на его страсть. Опустошенная, она вырвалась из объятий Эрика, оттолкнула его и выбежала из угла.

— Что не так? — опешил он.

Она не могла говорить. Мысли путались. Ее губы пылали.

— Тебе не понравилось?

— Ты хорошо целуешься, — пробормотала Синди. Не то, чтобы ей было с чем сравнивать. Тот школьный поцелуй, конечно, не в счет.

— Тогда почему ты бежишь от меня?

— Я не бегу, просто отодвигаюсь. Ты мешаешь мне думать. Я же на работе.

Он снова рассмеялся.

— Прекрати, — возмутилась она. — Ты все время смеешься надо мной.

— Не все время, а только когда ты смешная, — поправил ее Эрик. — На балу ты тоже была на работе?

— И да и нет.

— Почему ты убежала?

— Я получила сообщение, что в порту накрыли партию наркотиков.

— И ты поехала прямо с бала в наркопритон. У тебя интересная жизнь.

Он сел на кровать и показал на место рядом с собой. Синди с опаской посмотрела на него.

— Ты будешь опять мешаешь мне думать?

— Давай я немного помешаю, а потом мы подумаем вместе.

Его предложение показалось заманчивым. Она подошла к кровати. Он прислонился спиной к стене и поднял руку. Синди нырнула и устроилась головой на его плече. Он обнял ее.

— Как ты понял, что это я была на балу? Я же без платья и макияжа.

— Даже если тебя отдадут на растерзание всем стилистам мира, я тебя узнаю.

— Как?

— По ощущению твоего тела в моих руках, — шепнул он ей на ухо. — Тогда ты была само совершенство.

— А сейчас?

— Сейчас ты самое совершенное несовершенство.

И он снова завладел ее губами.

— Мне кажется, я люблю тебя, — сказал Эрик.

Синди задержала дыхание. Она ждала этих слов, надеялась их услышать, но когда они прозвучали, она вдруг испугалась.

— Мой психолог говорит, что это может быть не любовь, — торопливо начала объяснять она. — Врачи, полицейские и другие люди, которые спасают жизни, часто сталкиваются с такими ситуациями. Когда люди в опасности, они принимают чувство благодарности за влюбленность.

— Ты хочешь сказать, что я влюбился в тебя, потому что ты меня спасла? — Брови Эрика взлетели на максимальную высоту.

— Ты и правда влюбился?

— Все время о тебе думаю.

— О какой мне? О той, что в банке, о дочери Хадсона или о девушке на балу?

— Обо всех сразу. — Он снова поцеловал ее.

— Это тебя не пугает?

— Почему любовь должна пугать?

— Потому что любить значит доверять.

Он посмотрел на нее понимающим взглядом. — Поэтому ты бежишь? Ты боишься довериться?

Синди отстранилась. — Мать доверилась отцу, и их отношения дали трещину. Она доверилась куратору, и погибла.

— Но ведь ты доверяешь своему напарнику?

— Виктор — это другое.

— Почему?

— Мы работаем вместе много лет. Мы были вместе в таких передрягах, о которых даже рассказывать страшно.

— Когда мы с тобой будем вместе много лет и пройдем не одну передрягу, ты сможешь мне доверять? — спросил Эрик, заглядывая ей в глаза.

— Не знаю. — Синди опустила взгляд. — Я не могу обещать.

Эрик отодвинулся и развернулся к ней. Они сидели на узкой кровати друг напротив друга.

— Можно прожить всю жизнь и не знать любви, — сказал он. — Есть такие люди, которые говорят «сначала ты полюби меня, а я подумаю, отвечать ли тебе». Они хорошо торгуются, но получают только то, что можно купить за деньги. Многие предпочитают этот тип отношений. Я видел такие пары среди моих друзей и друзей моих родителей. Если не знать другого, то можно подумать, что все так живут.