Тем временем Виктор и Синди изучали видео с наружных камер дома, запечатлевших фальшивых флористов.

— У того, что с усами еще и вкладыши во рту, — недовольно произнес Виктор.

— Какие вкладыши? — тихо спросил отец у Синди.

— Это такие специальные губки, которые меняют форму лица, делая его более полным, — пояснила она. — Свидетели опишут круглолицего человека. Потом он выбросит губки, лицо вытянется, и его не найдут. — Она показала пальцем на того, что повыше. — Слишком длинные волосы, наверняка парик.

— В общем, видео есть, а информации нет, — подытожил Виктор. — Девушки ваши тоже ничего путного сообщить не могут.

— Они напуганы, — возразил отец. — Если бы вас связали и заткнули рот кляпом, что бы вы делали?

— Мне бояться не положено, — вежливо ответил Виктор.

— Хорошо, не вы, а вот Синди, например.

Виктор в изумлении уставился на него. — Сдается мне, сэр, вы совершенно не знаете свою дочь. Я уж и не помню, как выглядит ее испуганное лицо. Давно это было.

— Она мне ничего о себе не рассказывает, — пожаловался отец. — Сплошные тайны.

— Работа такая, — сказала Синди. — Давайте подведем итог, что у нас есть. Дороги перекрыты, машины проверяют. В аэропорту наши люди. Это на всякий случай. Мне кажется, Эрик все еще в городе.

— Согласен, — кивнул Виктор.

— Если его похитители не выкинули мой пистолет, то наши специалисты могут отследить его местоположение.

— Уже. Шеф послал машины с аппаратурой прочесывать город.

— Какой радиус действия у приборов?

— Они могут обнаружить пистолет в радиусе восьмидесяти метров. Если он по-прежнему где-то рядом с Эриком, мы его найдем. Остается ждать.

Синди вздохнула. Ждать для нее всегда было самым сложным. Она любила просчитывать ситуацию, строить планы, принимать решения и действовать. Когда в крови бурлил адреналин ее голова оставалась, на удивление, холодной. Она понимала, что ожидание — это часто ее работы, на которую тратится большая часть времени, но оно всегда требовало дополнительных сил.

— Не найдется ли у вас чего-нибудь перекусить? — спросил Виктор отца. — Надо Синди чем-то занять, пока мы ждем.

— Холодильник на кухне всегда полон.

— Я не голодна, — покачала головой Синди.

— Это тебе кажется.

Синди вышла в коридор и направилась в сторону кухни. Виктор и отец последовали за ней. Когда они проходили по гостиной, со второго этажа были слышна перебранка Вайолет, Корделии и Лионеллы. Речь шла о каком-то кольце.

Синди не стала включать свет на кухне, поскольку света от фонаря в саду было достаточно. Она достала из холодильника мясную нарезку и овощи и поставила их на стол. В кастрюле обнаружился куриный суп.

— Суп будете? — спросила она входящих отца и Виктора.

— Обязательно, — отозвался Виктор. — Нам же целую ночь сидеть.

— А ты, пап?

— Нет, доченька, спасибо, я на ночь стараюсь не есть, — ответил отец внезапно охрипшим голосом.

У него перехватило горло. Она первый раз назвала его папой. Его маленькая девочка. Такая хрупкая и такая сильная.

Потом он сидел за столом и при свете садового фонаря смотрел, как Синди и Виктор с аппетитом поглощают суп и бутерброды. Они все вместе пили чай с крохотными пирожками Марии. Отец настоял, чтобы они взяли с собой все оставшиеся. Если не съедят сами, то угостят тех, кто помогает им искать Эрика.

Потом Синди устроилась на диване в гостиной и мгновенно заснула. Она всегда спала сорок пять минут перед выходом на задание. Так же, как это делают врачи и полицейские, выходя на дежурство в ночную смену.

Отец и Виктор остались на кухне, где последний рассказывал первому истории из жизни его дочери. Вернее, только те, что можно было рассказать. За окном стрекотали цикады. Где-то очень далеко прошел поезд. Ночная прохлада обняла усталый город.

Короткий звонок прервал ночные посиделки. Виктор выслушал сообщение и поднялся.

— Нашли Эрика? — с надеждой спросил отец.

— Пока нашли только пистолет, — ответил Виктор.

Он прошел в гостиную и положил руку на плечо Синди. — Нам пора.

Она открыла глаза. Поднявшись с дивана, она сделала несколько плавных движений, сбрасывая остатки сна. Виктор принес сумки со снаряжением, и пока они переодевались, он сообщил ей все, что узнал.

— Слабый сигнал сработал в лесу на закрытой территории. Место хорошо охраняется. Официально принадлежит какой-то компании, задекларировано как загородный дом для отдыха руководства. Что там на самом деле не знает никто.

— Спутниковые снимки есть?

— Сплошной лес.

— Или камуфляж.

— Или так.

Отец наблюдал, как спокойно переговаривались Синди и Виктор, как привычно они собирались на работу, как придирчиво осматривали друг друга, поправляя экипировку. Давние партнеры, люди, безоговорочно доверяющие друг другу.

Баррингтон Хадсон почувствовал укол зависти. У него были друзья детства, деловые партнеры, друзья по колледжу. Сотни знакомых и тысячи людей, ищущих его расположения. Но никогда и ни с кем у него не было такого доверия, какое он видел сейчас перед собой.

Синди протянула Виктору обойму от похищенного пистолета. — Возьми.

— Не понял?

— Пусть лучше будет у тебя. Так я буду точно знать, что это оружие не будет использовано против меня.

— Как знаешь. — Виктор спрятал обойму в карман на груди.

Она подошла к отцу. — Нам пора.

Он обнял дочь на прощание. Потом смотрел вслед ей и Виктору. Они вышли из дома и растворились в ночи.

Путь до леса занял не больше часа. Виктор припарковал машину неподалеку от группы наблюдения. До ограды дома было больше трехсот метров. Они не рискнули подходить ближе, чтобы их не обнаружили.

Синди привычным жестом вставила наушник.

— Раз-раз, как меня слышно? — завибрировал в ухе голос Виктора.

— Сделай потише, — попросила она. — Я не люблю, когда тебя много.

— Меня много не бывает, — возразил Виктор, но громкость уменьшил. — Готова?

Она кивнула. Махнув рукой на прощание, она начала продвигаться вглубь леса. Темная одежда и ночь скрывали ее. Но осторожность никогда не бывает лишней, поэтому глаза Синди привычно искали камеры.

— Как ты? — спросил Виктор.

— Дай мне хотя бы до ворот дойти, — шепотом ответила Синди.

— Я подумал, что вдруг ты увидишь Эрика, остолбенеешь от счастья и забудешь, зачем тебя послали. Хотел еще раз напомнить, что ты на задании.

— Спасибо за напоминание. Я тоже хочу напомнить тебе, что мои чувства никогда не мешали делу.

— Так у тебя к нему все-таки есть чувства? Ты ему о них сказала?

— Это тебя не касается.

— Значит, нет. Он, бедняжка, страдает в темнице. Не знает, любит- не любит, плюнет — поцелует…

— Ты дождешься, что я выдерну наушник.

— Молчу-молчу.

Синди добралась до ограды, по верху которой завивалась колючая проволока. Вся территория была освещена прожекторами. Вдоль ограды шли двое охранников с собакой.

Крепость казалась неприступной.

— Да, иногда любовь мешает, — неожиданно согласилась Синди. — Но иногда она дает силы. Ты думаешь, что уже ничего не можешь, что внутри ничего не осталось. Только пустота. А потом вспоминаешь, что есть люди, которые тебя любят и ждут. Знаешь, когда я потеряла мать, у меня из близких остался только ты.

— Синди…

— Теперь у меня еще есть отец. Я знаю, что он не спит и ждет меня. Это здорово, когда тебя ждут. Тогда хочется вернуться.

— Ты всегда возвращаешься, Синди. Вернешься и в этот раз. Я всегда готов прийти на помощь.

— Как насчет сделать это прямо сейчас? Я тут застряла у ограды, где по периметру свет и собаки. Если бы кто-нибудь устроил короткое замыкание секунд на пятнадцать, мне бы это здорово помогло.

— Жди, — коротко бросил Виктор и отключил наушник.

Он вернулся в эфир спустя четверть часа и сообщил, что спецы готовы. Больше десяти секунд не обещают — в доме наверняка есть запасной генератор, который сразу включится.