Сердце пропустило один удар, после чего застучало так часто, что я не мог дышать.

Ее губы мелькнули перед глазами. И я ринулся к ней, прижался своими губами, не в силах сдерживать себя. Я был готов к тому, что она оттолкнет меня или отпрянет в сторону. Я готов был к этому. Но она не оттолкнула меня, наоборот, ее губы приоткрылись, и она обняла меня за шею, притягивая к себе.

— Уверен, что это подходящее место? — проговорила Милена, не разрывая влажный, жаркий поцелуй. Ее гладкий язык скользил внутри, а я ощущал, как в плотных брюках член наливался кровью, готовясь к сексу.

— Милена, будь тише… — простонал я, сжимая горячие ягодицы сквозь нижнее белье. Мои пальцы отодвинули тонкую ткань, проникли внутрь горячей плоти, и Милена не смогла сдержать крик. Ее лоно целиком пропиталось влагой, смазка капала на белье и мои пальцы. Возбуждение ощущалось во всем.

— Перестань, это неправильное место… — еле уговаривала меня она.

— Дягерева, еще одно слово, и я трахну тебя на глазах у всего чертового универа.

Я не мог больше ждать. И не стал сдерживать себя.

Чувствовал, как напрягается каждый мускул моего тела, как пульсирует моя кровь. Милена стонала все громче, но я еще сильнее сжал ее бедра.

— Расслабься, — сказал я. Она попыталась, но это было невозможно.

Я отстранился от Милены, приподнял ее одной рукой, второй схватил за бедра и вошел в нее, резко и глубоко. Она вскрикнула, выгнулась, словно кошка, подставляя мне свою попку. Студентка обхватила меня ногами, прижимая к себе, я проникал в нее все глубже.

Ее бедра содрогались в такт с моими толчками. Наши тела бились друг о друга, словно две волны, бьющиеся о берег. Мы двигались все быстрее, стоны и крики становились все громче. Я схватил ее за волосы, притянул к себе и впился поцелуем в ее губы.

— Ох-х, черт возьми, — дышала Дягерева, вцепившись ногтями мне в спину. Но боли я не чувствовал, все перекрывало удовольствие от дикого, безумного секса.

Ее тело было горячим, ее киска была влажной и скользкой, оно с готовностью принимало меня. Я двигался в ней все быстрее и быстрее, чувствуя, как постепенно она начинает терять над собой контроль, ее стоны становились все громче и громче, она уже не могла их сдерживать.

— А если кто-то зайдет? — пискнула она, захлебываясь в эмоциях.

— Ну, ему очень повезет увидеть такое вживую.

Я сделал еще несколько резких движений, и она почувствовала, что сейчас кончит. Она выгнулась навстречу мне, вскрикнула, и я почувствовал, как в нее ударила струя моей спермы. Она кончала, кончала и кончала.

Она вскрикнула, и я почувствовал, как она содрогается в экстазе. В тот же миг я тоже достиг пика блаженства, и волна наслаждения подхватила нас обоих. Из моей груди вырывалось тяжелое дыхание. Ее тело содрогалось. Я еще крепче обнял ее.

— Ты — моя, — прошептал я. — Моя

Потрясенная, она подняла голову и посмотрела на меня.

— У нас могут быть серьезные проблемы в универе, — обеспокоенно сказала Милена, все оставаясь у меня на руках. — И у тебя, и у меня.

— Плевать на них. И проблем не будет. Запомнила?

Когда я вышел из нее, я еще долго не мог прийти в себя. Я чувствовал себя опустошенным, но в то же время удовлетворенным. Я давно не ощущал чего-то подобного. Не просто секс, а какие-то… чувства?

— Черт с ними. Погуляем? — улыбнулась блондинка мне, поправляя юбку платья, что сильно помялась в процессе нашего безумия. — Раз уж мы вдвоем, а впереди лишь длинная ночь.

— Не имею привычки отказывать красивым девушкам, — подмигнул я, крепко держа за руку.

Ноги гудели жутко, а в голове распластался кусок ваты. Мы переспали уже дважды. Дмитриевский все так же оставался моим преподом, но почему-то теперь это не имело смысла. Я сходила с ума от его рук и губ, от его поцелуев и прикосновений. И плевать на остальное. Плевать на мнение общества, на то, что подумают люди.

Он был единственным, кто заставлял меня чувствовать себя живой. Мы стояли на улице, еле дышали после бешеного секса. Рома достал черную пачку из кармана брюк, следом вытянул бежевую сигарету.

Его лицо было всего в паре сантиметров от моего, он смотрел прямо в глаза. Я видела его взгляд, чувствовала его дыхание.

— Не стой рядом, — буркнул Рома, отворачиваясь от меня, попутно сняв мою руку с его торса.

— Я уже взрослая девочка, разберусь, — хмыкнула я, возвращая руку на пресс. Мужчина заметно напрягся, когда я опустилась ниже, ближе к боксерам.

— Не хочу, чтобы ты дышала дымом.

— Да? — не унималась я. — Может, ты просто осознаешь, что снова возбуждаешься при виде меня?

На лице Ромы заиграла улыбка, а в глазах запрыгали чертики.

— И как ты это определила?

Я подошла к Роме и посмотрела в его глаза.

— По глазам, — ответила я и, наклонившись, вытащила изо рта тлевшую сигарету. Последовал протяжный, сладостный поцелуй, от которого начало ныть внизу живота. Рома застонал, но не ответил на поцелуй.

— Не буди зверя, Дягерева, — сказал он.

Рома развернулся ко мне, и я почувствовала, как его руки обхватили мою талию. Он наклонил голову вбок, словно давая мне время подумать. А затем наклонился к моему уху, прошептав:

— Ты слишком хорошо меня знаешь. Не могу поверить, что говорю это.

Я не поверила своим ушам, когда услышала это от него. Это так странно. Так невероятно. Позади меня раздался смех, но я не обернулась. Потому что в тот момент я была слишком ошеломлена.

— Если ты так хочешь, то я могу и подождать, — сказал Рома.

Ветер дунул в нашу сторону, и я поежилась. Рома стянул с себя кожанку и накинул ее мне на плечи. Я благодарно кивнула, чувствуя, как он снова прижал меня к себе. И снова я оказалась прижата к его груди, его пальцы запутались в моих волосах.

Закрыла глаза, наслаждаясь мгновением, которое, как оказалось, можно продлить на несколько часов.

— Не хочу ждать. Устала я. Домой бы, — прохныкала ему в грудь я.

— Домой? — странно уточнил Рома. — Далеко живешь?

— Прилично. Так не хочется, если честно.

Мужчина принял странную позу, оглядел меня с сомнением, но долго сопротивляться он не смог.

— До греха меня доведешь, Дягерева.

— Что ты задумал? — я насторожилась.

— Домой поедем. Ко мне, — говорил он, не глядя на меня. — А ты с утра уедешь. Не маньяк, убивать не планирую. Можешь не трястись

Поняла ли я?! У меня было такое ощущение, что я схожу с ума.

— Мне просто холодно, дурак! — отмахивалась я, хоть на мне и была его куртка.

— Так что, долго сопротивляться будешь? — усмехнулся Рома. — Или ты все еще сомневаешься во мне?

— Где там твоя тачка, говоришь?

И я двинулась вслед за ним, в сторону дороги, даже не зная, сколько до нее. Просто шла, потому что знала, что он меня не тронет. Он был так близко, что у меня голова кружилась от запаха его одеколона и от того, как он прижимал меня к себе. Но я знала, что не должна бояться.

Шли недолго, и уже чуть спустя показался черный Мерседес, красивый до жути.

— Твоя? — едва сообразила я.

— Нет, чужую тебе показываю, — хмыкнул Дмитриевский. — Долго стоять будешь?

— Вот ты придурок, конечно.

— А ты истеричка, от которой у меня мозги плавятся. Еще продолжишь стоять посреди дороги, или мы можем наконец двигать?

Рома посмотрел на меня как-то по-особенному. Так, что внутри все взбудоражилось. В душе грохотало странное чувство.

И страх. Вдруг он окажется не тем? Вдруг, как только он нажмет на газ, я окажусь в смертельной опасности? Или Рома вообще какой-нибудь злостным преступником. А ведь будет уже поздно. И никто меня не спасет, как гласят в гребаных диснеевских сказках. Меня просто не станет, а, может, и чего похуже.

Но машина Дмитриевского выглядела отпадно. Я никогда в них не разбиралась, но даже на глаз простой студентки мерседес Ромы был крышесносным. Кожаный салон, навороченная сигнализация, тонировка, и еще что-то там, я не запомнила. Играла приглушенная музыка, пыталась расслабиться и я.