Я готова была кричать, рыдать, биться головой об стену, но только бы он мне объяснил. Только бы не молчал. Только бы заговорил со мной.

Его телефон был недоступен.

— Черт возьми, Рома! — я была на грани истерики. Еще чуть-чуть, и по щеке покатятся слезы. — Возьми гребаную трубку!

Он не брал. Я набрала номер еще раз. И еще. И снова. Он так и не ответил. Голова гудела, будто по ней прошелся отбойный молоток. Ноги подкашивались, в животе урчало, а во рту было сухо.

Я взяла в руки телефон и набрала его номер в третий раз. Ответила автоответчик. Сдерживая слезы, я начала диктовать сообщение. В голове крутились мысли о том, почему он не берет трубку.

“Я ведь знаю настоящую причину”, — подумала я.

Выпив стакан воды, села на кровать. В голове мелькали картинки: вот он сидит рядом со мной, потирает ушибленную голову, вот он смеется, потом смотрит на меня, гладит мои руки. Он так близко, что мне трудно сдерживать себя и дальше. Его губы шепчут мои слова, вот мы лежим на кровати, обнимаем друг друга, целуемся…

Я закрыла глаза. Образ той девушки на фотографии не давал покоя ни на секунду.

Вновь попыталась успокоиться. Не получалось. Сердце бешено колотилось в груди, руки тряслись, а в горле стоял ком. Ощущение, словно я сейчас заплачу.

Почувствовав, как от злости у меня сводит скулы, я продолжила, но уже вслух:

— Рома, если ты… — я застопорилась. Предательский ком не давал продолжить. — Если тебе не плевать, что будет с нашими отошениями, если тебе не плевать на меня, не плевать на мои чувства и мою боль, то возьми чертов телефон. Прошу. Мне очень плохо. У меня просто нет сил, чтобы продолжать искать тебя. Просто ответь на мой вызов.

Запись сообщения закончилась. Я медленно осела на пол, сдерживая бури эмоций внутри. Злость, перетекающая в ярость. Как он мог так долго врать мне? Недоговаривать, не доверять? Я надеялась, я верила ему. И так он заплатил мне за моё доверие. Возможно, это было тупо, но в моменте мне дико захотелось отомстить ему за всё. Вернуть в пятикратном размере. Ведь даже сейчас Рома не удостоился ответить мне на звонок, ему плевать на моё состояние. Почему я должна думать иначе? Безумные мысли появились в голове сами собой. Легкой рукой открыла в его спальне шкаф с одеждой. Дорогие пиджаки, рубашки, брюки джинсы. Во многом он часто бывал в универе. Резким движением я выдернула все вещи на пол.

Тряпки упали подобным большому кому снега. Хищным взглядом прошлась по комнате, пытаясь найти ножницы. В ближайшем комоде они меня ожидали.

Взяла их в руки, и холодное покрытия моментально вызвало мурашки. Я села на пол и с легкой душой начала резать дорогостоящие вещи на мелкие тряпичные платки. Выдирала нитки с детальной точностью, оставляла рваные и колотые полосы.

Со злостью проходилась, так, что от ножа исходил свист. На пол летели куски ткани, а я продолжала всаживать лезвие в ткань. С каждым движением нож становился все тяжелее, и я с трудом удерживала его в руках.

Вещи моментально разлетались в клочья и исчезали. А я все резала. Резала и резала, резала и резала… Вырезала на этих тряпках и своих слезах, на моей боли, на моих ранах, и на тех, кого я любила. Искренне успела полюбить.

От напряжения на лбу выступили капли пота, но я продолжала работать. Прошло время, и я отложила нож и посмотрела на дело рук своих. В комнате лежал целый ворох самх разных лоскутов.

С каждым уроном одежде я чувствовала, как злость потихоньку отпускает меня. Но не до конца.

Спокойно встала, последовала в дорогую, так же шикарно обставленную ванную. В моменте возникли облики, как еще утром здесь, в душевой, нам обоим было хорошо… Но осталась лишь пустота. Посмотрела в зеркало и ужаснулась.

На меня смотрела бледная, с синяками под глазами, и заплаканными глазами я.

С опухшими губами и покрасневшими веками. Её кожа была слишком бледной. Длинные волосы, заплетённые в косу, придавали ей какой-то странный вид. Было видно, что она слишком долго не спала. Либо же очень по кому-то стрессовала.

Я не верила, что это я, не могла поверить, что я могла так поступить. Схватилась за лицо руками и зарыдала. Но, я не могла больше плакать.

Слезы высохли, а на их месте была пустота. Я посмотрела на себя в зеркало, на меня смотрело лицо, которое я никогда не видела у себя.

Нервный срыв бил по мне, ни капли не жалея. Меня же уносило все дальше от спокойствия и разумности.

Посмотрела в зеркало. Сама не заметила, как начала кричать. А после и вовсе ударила кулаком зеркало, разлетевшееся на осколки.

Оно разлетелось вдребезги.

Потянулась к осколкам, собирая их в ладонь. Но вместо этого сжала кулак. Резкая боль пронзила руку. Слёзы хлынули из глаз. На этот раз от дикой, отрезвляющей боли.

— Что ты наделала?! — Спрашивала я у себя, а голос дрожал и срывался. — Ты…

Придя в себя, я попыталась собрать осколки зеркала, но, кажется, их было слишком много. Пришлось взять тряпку и начать убирать. Справившись с осколками, подошла к раковине. Вода стекала по рукам, а я смотрела на себя и понимала, что, если бы не он, то ничего бы этого не произошло. Не было бы этих ужасных чувств, которые я постоянно испытывала.

Нельзя продолжать в таком темпе, нельзя. Иначе я тупо сойду с ума, пока дождусь ответа Дмитриевского. На нем свет клином не сошелся. Если я сейчас же не выйду из его квартиры, точно свихнусь. Не могу больше находиться в этом доме. Не хочу ждать.

Он не стоил таких ощущений. Мне стоило развеяться, как минимум назло ему.

Отражение в разбитом зеркале говорило, что мне пора спасаться от самой себя. Потрепанные волосы, заплаканные глаза, неухоженный внешний вид не оставили ни капли от прошлой меня.

Я не была уверена в том, что буду похожа на ту девушку, которой была когда-то. Все, что осталось от нее, это лишь воспоминания и то, как я себя вела. Я стала другим человеком. А ведь все произошло так быстро…

Мне было стыдно за то, что я не могу справиться с эмоциями, не могу больше сдерживать их в себе. Мне было страшно от того, что это не я. Я не могла вспомнить свои мысли, эмоции и чувства.

Я даже не успела ничего понять, но с каждым днем мне становилось все тяжелее и тяжелее. И я не знала, как из всего этого выбраться.

Ну, или пока что не знала.

С этой мыслью я вышла из ванной и направилась в комнату. В комнате царил жуткий беспорядок. И это при том, что я даже не переступала порог. Крошки от битого стекла врезались в кожу ног, но мне было плевать. Виновницей хаоса была только я. Ледяной водой умылась, и она подействовала на меня, точно отрезвляющая. Я больше не хотела рвать и метать. Квартира Дмитриевского тут точно ни при чем. Только надо бы привести себя в порядок и пойти развеяться. Должно быть, я брала из дома часть собственной косметики, которая должна быть где-то тут.

Положила тени на веки, подкрасила губы, а потом нанесла тушь на ресницы.

На свежую кожи нанесла тональный крем, а синяки под глазами помог скрыть консилер. Далее сформировала высокий хвост, и от прежней неухоженности не осталось и следа.

Когда я взглянула на себя в зеркало, то была ужасно довольна. Мне казалось, что я очень красивая. Я даже представила себе какой-то фильм про меня, где я играю главную роль. Как будто это я, а не я. Или даже не я, а какая-нибудь другая девушка, с большими красивыми глазами и светлыми волосами. А я только смотрю на нее издали и восхищаюсь ею.

Потом пошла искать по квартире то самое платье. Оно так хорошо сидело на моей фигуре. На шее у меня был тонкий белый кружевной шарф. Платье было легким, и мне было легко его одевать. Из-под платья виднелись мои стройные ножки.

Я была настолько красива, что у меня появились приятные ощущения внизу живота. Я посмотрела на свои руки, они были тонкими и длинными.

На мне были белые туфли на высоком каблуке. Они подчеркивали стройность моих ног. Белый цвет придавал мне красоту. И я поняла, что очень хочу посмотреть на себя в зеркало. Я подошла к зеркалу и увидела себя. Я была очень красивой девушкой.