— Да.

Преподу не стоило повторять дважды. Его руки блуждали по моему телу, заставляя меня испытывать восхитительное чувство. Мое тело жаждало его прикосновений, и я с удовольствием отвечала на них.

Я запустила руки в его волосы, наслаждаясь их мягкостью и нежностью. Мои ощущения были настолько сильны, что я не могла думать ни о чем, кроме его губ. Его язык, словно змея, извивался и дразнил меня, заставляя выгибаться дугой. У меня закружилась голова.

— Мы совершаем ошибку, — стонал Рома. — Ты пожалеешь.

— Пожалеешь ты, если сейчас же не трахнешь меня до боли в теле.

В этот момент я перестала дышать, когда он обхватил ладонями мою грудь. Его губы переместились на мою шею, оставляя за собой дорожку из поцелуев.

Потом снова вернулись к губам. Поцелуи становились все настойчивее, все требовательнее, и я уже чувствовала, что больше не могу сопротивляться. Все тело горело, пульсировало от желания.

Я выгибалась, прижимаясь к нему. Я не могла оторваться от него, не хотела. По-моему, это был первый раз, когда я чувствовала себя в безопасности. В безопасности и… счастливой.

И в тот момент плевать хотелось на все прошедшее. Были лишь его горячие прикосновения, поцелуи в шею, наслаждение на грани…

— Перестань тянуть, — хрипела я, ощущая тепло его плоти. — Это невыносимо.

Я чувствовала, как внизу живота разливается жар. Чувствовала, как его твердая плоть упирается в меня, пытаясь проникнуть в меня. Его руки на моей талии. Мои руки на его затылке. Его губы на моем лице. Я прижалась к нему всем телом. Это было так неправильно.

Так неправильно, что я перестала себя контролировать. Его язык проник мне в рот, и я позволила себе утонуть в этом поцелуе. Он был таким нежным, таким теплым. У меня перехватило дыхание. И тут я поняла, что это не просто поцелуй. Что-то большее. В этом поцелуе было столько страсти.

«Нет», — кричало мое сознание. Но тело никак не хотело подчиняться разуму. Оно жаждало его прикосновений. Оно жаждило его поцелуев. Я застонала и прижалась еще сильнее. Когда он отодвинулся, то на меня пахнуло свежестью. С его губ сорвался хриплый стон.

— Я хочу, чтобы ты была моей, — произнес он. — О, Боже.

Дмитриевский посмотрел на меня по-особенному. Его член одним движением вошел в мое лоно, вынуждая сорваться на крик.

Я содрогнулась от наслаждения, задохнулась, закусила губу. Его рука скользнула мне под голову, и он прижал меня к себе, продолжая погружаться в меня. А я сходила с ума от желания, от ощущения его внутри себя. С моим мужчиной.

Я чувствовала, что он не может больше сдерживаться, и сама все быстрее и быстрее насаживалась на его член, то и дело прося его:

— Еще, еще, быстрее…

Его движения были короткими, резкими, но в то же время наполненными силой, уверенностью, страстью. Он двигался все быстрее и быстрее, не давая мне опомниться. Его взгляд горел, губы были влажными, горячими.

— Черт, как же хорошо, — простонал Рома, доводя меня до пика. — Как же…

Не было ни одного лишнего движения, только ритмичные толчки, сильные и страстные. Я чувствовала, как он ускоряется, а я все сильнее прижимаюсь к нему. Мы оба задыхались, его дыхание обжигало мое ухо, он шептал мне на ухо слова, которые в тот миг казались мне самыми прекрасными.

— Я люблю тебя, — произнес он, даже не отстранившись.

— Нет, — ласкала нас обоих. — Не говори об этом.

В моменте его стимуляции стали реще, сильнее, доводящими до кипения. Я почти не могла дышать. Лишь хрипели, иногда постанывая.

— Люблю тебя, и пусть все катится к чертовой матери, — двинулся внутри меня препод, будто на стадии оргазма. — Люблю.

Я вскрикнула, когда он, наконец, излился в меня, но в ту же секунду Дмитриевский подхватил меня на руки, поставил на ноги и, глядя прямо в глаза, сказал:

— Запомни мои слова.

Я выдохнула, глядя ему в глаза. Чистые, безупречно искренние зеленые глаза.

— Нет, Роман. Не будет уже так, как было раньше.

Легкими движениями натянула трусики на прежнее место.

— Еще минуту назад ты стонала рядом со мной. А сейчас пытаешься расстаться?

— Ты изменил мне, черт возьми, — воспоминание кольнуло сердце. — Это был прощальный секс.

— Да не изменял я тебе! — препод загородил мне проход, лишь бы я осталась выслушать его.

— Довольно вранья. Я устала.

Сгребла в охапку вещи, что оставила когда-то. Хватит терять время попусту.

— Но я не смогу без тебя, — уже у входной двери отрезал Дмитриевский. — Не вывезу.

— Не мои проблемы, — сглотнула ком в горле. По щеке стекла мелкая слезинка. — Твоя жизнь меня не касается.

Дверь захлопнулась. И пусть все катится в Ад.

Правду говорят, что расставание сначала дает крылья, а после вырывает их с дикой силой. Я порвала с Ромой, пустилась во все тяжкие. И уже третью ночь не сладко спала у себя в общежитии, а отрывалась в самых популярных клубах города.

"Номер его в блок, в инстаграме — в бан

Он совсем не тот, кто был небом дан

А в душе тоска, битое стекло

Этой ночью не до сна, но ему назло"

И Вселенная будто поддерживала мои мотивы. И я отрывалась. Как в последний раз.

Танцы в центре зала утомляли, дико выжимали все силы. Цветные коктейли, что бармены уже наливали бесплатно, просто так. Мужчины клубились вокруг свободной, такой, казалось бы, счастливой девушки. Только всех я слала к чертовой матери.

Нет. От одного оправиться не могу, другие не сдались тем более.

Но на четвертые сутки батарейка села окончательно. И вместо привычного плана действий я осталась в блоке, все так же желая лечить душевные раны с помощью алкоголя и грустных песен на радио.

Из приличного осталась крайняя бутылка с шампанским того года. Тогда я наивно полагала, что мы выпьем ее вместе с Ромой на свидании. Не угадала.

Телефон сам подсказал верный настрой на вечер, когда неожиданно заиграл знакомый рингтон:

"Мне многого не надо — Коснуться только взглядом До кончиков ресниц твоих На несколько секунд Тебя я заколдую, Тебя ко всем ревную, Но может быть по взгляду Прочтешь и отобьется Твое сердце вдруг."

То ли музыкальная терапия работала на ура, то ли алкоголь уже целиком затмил сознание. Пузыри в шампанском красиво отблескивали в стекле бокала. И я уже почти забыла о своей печали, как на телефон пришло уведомление.

Рома: "Милена, прекрати делать вид, что не видишь".

Да черт возьми, я только начала отходить…

Но решила проиногрировать, как и во все прошлые разы.

Рома: "Прошу, послушай меня. Мы не закончили!"

Подавила в себе желание отправить ему смайлик мата, хоть и так хотелось. Пусть думает, что я не вижу его оды.

Рома: "Почему приняла решение расстаться ты, а конченным чувствую себя я?"

Секунда. Рука сама кинула телефон в стенку, когда мозг не в силах перерабатывать болезненную информацию. Почему он никак не даст жить мне дальше?

Слеза стекла по дрожащему лицу.

Нам обоим тяжело. И оба на перепутье. Но черт возьми, любой бы понял, что ничего хорошего уже не выйдет. Как бы больно ни было.

С момента нашего расставания с Ромой прошел месяц.

Дни мучительно сменялись один за другим, а моя жизнь будто остановилась в моменте.

Все это время я жила без него, но с мыслями о нем. Препод стал для меня всем. Каждый день я жаждала встречи сердцем, но мозгами понимала, что ни к чему хорошему это не приведет. В душе была пустота, и казалось, что все кончено.

Его сообщения и звонки, как прежде, забрасывали телефон, и я удалила его номер, лишь бы не ранить душу дальше. Понимала, что видеть его в университете будет мукой.

Поняла это и решила на время взять академический, уехать подальше от города, попробовать жить дальше. Вернуть те крылья, которые Дмитриевский сначала подарил, а после безжалостно вырвал из спины.