— Какая же ты наивная, Дягерева. Удивлен, что ты умеешь думать в принципе.

Теперь подходящую к краю злость ощутила я. Весь гребаный вечер он только и делал, что пытался вменить мне чувство вины, показать свое превосходство, а сейчас и вовсе потерял все грани дозволенного. Я посмотрела на него злостно, даже не скрывая своего раздражения.

— Ну и придурок ты, Хворостов, — не опускала глаз я. — Знала бы, ни за что не согласилась идти.

Он молчал, но, на мое удивление, сменил тяжелый взгляд на саркастичную улыбку.

— Кошка показывает коготки? Не думал, что ты на это способна.

— Удивлена, что ты умеешь думать в принципе, — спародировала его я, резко дернувшись.

— О, наша Милена начала обнажать истинную натуру, — прочеканил тот.

— Что ты сказал?

Он снова улыбнулся, но на этот раз это была какая-то странная улыбка, которую я не могла понять. Словно он был уверен в том, что я знаю, о чем он говорит.

— Как же тяжело с такими, как ты. Пустоголовая отличница, что почему-то решила, что ей все обязаны.

— Как я? — окончательно вышла из себя. — Ты эгоистичный, высокомерный, самовлюбленный кретин! — выкрикнула я, перестав идти. — Да как ты вообще смеешь что-то мне говорить? Как ты вообще мог подумать, что я буду терпеть такое отношение?

Я быстро подлетела к нему, схватила за ворот рубашки и начала трясти, пытаясь выплеснуть все эмоции. Ему же было все равно.

— Терпеть? Будь благодарна, что я до сих пор с тобой вожусь, хотя мог кинуть еще час назад.

— Я облегчу тебе задачу, — фыркнула я. — Возвращайся к своим шавкам. А пустоголовая отличница справится сама. Проваливай!

Обернулась в другую сторону, но к ужасу поняла, что Дима завел меня не к выходу из парка, а в самую глубь бескрайнего леса. Ни фонарей, ни связи. Так и стояла я, как вкопанная, пока сзади не подошел Хворостов.

— Все еще хочешь уйти без меня? — наконец нарушил тишину он. — Я не собираюсь тебя останавливать. Но и ты должна понять, что такое поведение не имеет смысла. Ты просто затеряешься в лесу.

— Лучше затеряться одной, чем найти дорогу с таким идиотом, как ты.

Снова молчание. Я стояла и не могла пошевелиться. Он прав. Я действительно попала бы в беду. Но я даже не догадывалась, насколько страшную беду. Вдруг Дима резко развернулся. В его глазах плескалась тьма. Его голос зазвучал не так, как обычно — жестко, холодно, пугающе.

Я решительно двинулась вперед, а Хворостов, будто ожидая этого, остался позади меня. Но дальше была беспросветная тьма, деревья и пни, мох и отсутствие интернета. Но лишь пару шагов мне удалось успешно совершить, как очередная яма встретилась на моем пути. Нога соскользнула в овраг, и я полетела туда следом всем телом.

— Господи, ну за что мне свалилась на бошку такая дура, а? — бормотал Хворостов, медленно подойдя ко мне. Я же пыталась встать, но нога дико болела, а сверху была содрана кожа.

— Иди куда шел, черт возьми.

— Да никуда теперь от меня не денешься, — выдохнул тот и подбросил меня на свое плечо, невзирая на мои сопротивления.

— Отпусти меня, Хворостов! — орала я из последних сил.

— Не кричи, только мешаешь. Раз уж мы остались вдвоем, хоть иногда веди себя женственно.

— Да не пошел бы ты в зад, чертов сексист?!

— Да-да, я вообще мудак и сволочь, — тихим тоном продолжал Дима. — Но почему-то этот самый мудак продолжает спасать тебя из передряги, не находишь?

Я брыкалась как могла, извивалась в руках Димы, лишь бы он отпустил меня из своих больших и сильных лап. Только потом я поняла, что оказались мы в самый глубине неизведанного леса. И как добираться обратно не знал никто. — Ты придурок, Хворостов! — не выбирала выражений я, попутно трогая опухшую ногу. — Мало того, что отпускать меня не хочешь, ещё и завёл черт знает куда! — Отпустить тебя, говоришь? — спокойной парировал негодник. В одном мгновение его руки распахнулись, а моё тело стремительно летело на землю. Уже второй раз за сутки я упала довольно болезненно, и без того ноющая нога почти посинела, а голова разрывалась от мигрени. — Идиот, — простонала от боли я, едва не теряя сознание. — Ты же так хотела, чтобы я тебя отпустил. Чем ты вновь недовольна, университетская принцесска? — пусти говорил он грубо и тихо, опустился на корточки рядом со мной, осматривая полученных травму.

— Послушай меня внимательно, — его низкий тон будто обволакивал меня. Никогда бы не подумала, что голос местного задиры может быть настолько гипнотическим. — У тебя может быть сильная гематома, я сделаю лёгкий массаж, чтобы устранить подкожное кровоизлияние. — Вау, вроде на экономистов учимся, откуда такие познания? — искренне удивилась я и охнула от боли. — Жизненный опыт, — томно произнес темноволосый. — Готова? — Да готова, готова! — почти кричала я от истощения. Ночь была близка, а мы до сих пор не выбрались из леса, мало того, ходить я так и не могла.

— Здесь больно? — его, на первый взгляд, большие и грубые пальцы мягко проходились по травмированной кожи, отдавая холодком в месте ушиба. Его нежность ощущалось в каждом прикосновении, а боль, напротив, утихала. — Нет, — шепотом отвечала я, боясь нарушить момент. — А здесь? — Совсем нет. Его ладонь подошла к отекшему участку ноги, где была содрана кожа. — Если больно, лучше скажи. Я ее заберу. — Здесь больно. Массаж разминал кожу трепетно, попутно Дима поглаживал ногу, смотрел на мое состояние, не упала ли я еще в обморок. В один из таких моментов наши взгляды соприкоснулись, и впервые за весь вечер я увидела в его взоре что-то кроме банальный жалости или отвращения. Там был… огонек. Только зарождающийся, совсем крохотный, но огонёк интереса может вспыхнуть в огромный костер.

Боль утихла очень скоро.

— Ну что, Дягерева, мои пальцы вновь сумели удовлетворить девушку? — ровным тоном произносит, будто не хочет заостроить на сексуальном подтексте.

— Как бы мне ни хотелось промолчать, должна согласиться.

— А ты возмущалась еще, — улыбнулся тот, протягивая мне руку помощи.

Я, с трудом встав, обнаружила, что не могу идти, так как все тело ломило. Хворостову, видимо, пришлось хуже, он, тяжело дыша, сидел на корточках, опираясь на руки.

— И куда дальше? — недоумевала я, ведь были мы в тупике.

— А дальше… Чистая импровизация, Милена.

Мы посмотрели друг на друга, после чего он встал и, покачиваясь, пошел в противоположную сторону леса. Я, держась за ногу, еле поспевала за ним. Когда мы подошли к месту, я уже еле стояла на ногах. Хворостов резко остановился и посмотрел на меня. Он был бледен, на лице усталость.

— С тобой точно все в порядке? — забыла про всю неприязнь, во мне сыграла эмпатия даже к Хворостову. Плевать, что он недоумок, парень сегодня спас меня.

— Тебе какая разница?

— Может, я не такая бездушная как ты? — злоба на его грубость. Я ведь тянулась, зачем он так жестко опрокидывал мое дружелюбие назад?

— Не лезь не в свое дело. Целее будешь.

Я фыркнула и двинулась дальше, не обращая внимания на его подавленный вид.

Мы выбрались из чащи, и пошли дальше. Мне уже было наплевать, что будет дальше, я просто шла за ним, не оборачиваясь. Деревья расступались, давая нам возможность идти, но я не думала о том, что мы выберемся из леса.

— Долго молчать будешь, долбаный ты сухарь? — не выдержала я, дернулась и обернулась лицом к Диме, подойдя почти впритык. — Почему ты так груб со мной, зачем пошел тогда помогать, если я тебе так противна?!

В глазах застыли слезы. Я устала бороться за хорошее отношение.

Дойдя до какого-то места, Хворостов остановился, потащил меня за руку к себе. Я почувствовала, как он пытается меня обнять, но мои силы были на исходе. Он опустил меня на землю, я же попыталась отдышаться.

Я даже не стала пытаться понять, что это был, просто с ненавистью посмотрела на Хворостова, который смотрел на меня.

— Послушай. Я тебя не ненавижу.