Вряд ли хоть что-то заставит Рэна приободриться, а ничего другого просто не приходило на ум. Лучшим его решением было смолчать.

Рэн прекрасно понял, что тот хотел выразить этим молчанием, но лишь вновь протяжно вздохнул, а затем передернул плечами, будто сбрасывая с них невидимую накидку и, повернувшись, вновь уставился Шену в глаза. Взгляд его сделался решительным и непокорным. На мгновение Шен даже испугался, что сейчас Рэн снова в него плюнет. Старый добрый Рэн.

Тот сдержался и, искривив губы, с неприятием произнес:

— Значит, эта штука сдержит Глубинную тьму внутри меня, пока ты не найдешь идею получше?

— Я так полагаю.

— И я должен добровольно снять ее с тебя и надеть на собственную шею?

Шен не смог бы объяснить лучше.

Не давая себе времени для сомнений, Рэн быстро потянулся к ошейнику. Стоило его пальцам дотронуться до холодной черной поверхности, появившаяся защелка разомкнулась, и Рэн с легкостью снял ошейник.

Освобождение было подобно глотку воздуха после долгого пребывания под толщей воды. Как от переизбытка кислорода кружится голова, у Шена она закружилась от ощущения энергии во всем теле. Она не ударила в него, возвращаясь, она всегда была с ним, а сейчас ей словно впервые за долгое время позволили проявить себя, вновь течь по меридианам, вновь наполнить каждую клетку, каждый атом достигшего бессмертия тела. Шена охватил такой восторг, что он тихо счастливо рассмеялся, откинувшись на кровать.

Рэн, защелкнувший ошейник на собственной шее и ощутивший сильную дурноту от резкого уменьшения духовной энергии, испуганно посмотрел на неадекватно смеющегося Шена и поспешил снять ошейник. Это ему вполне удалось, он несколько раз глубоко вдохнул, словно пытаясь надышаться впрок, и, успокоившись, вновь защелкнул ошейник на собственной шее. На сей раз ограничение сил не вызвало страха, и Рэн с подозрением покосился на валяющегося на кровати Шена. Улыбка все еще не сходила с его уст, и это выглядело очень странно.

Наконец, Шен взял себя в руки и, приняв вертикальное положение, с интересом посмотрел на Рэна.

— Что ощущаешь?

— Ничего особенного, — не слишком довольно буркнул тот. — Словно я растерял весь свой духовный уровень и вновь вернулся к основам.

Шен кивнул.

— Может, тебе тоже нелишним будет заняться основами. Как я слышал, ты очень быстро достиг уровня земного бессмертного. Возможно, даже слишком быстро.

Рэн на мгновение замер, не зная, как реагировать на подобное высказывание. Это насмешка? Или все же признание его успеха? Из уст Шена? Он все же насмехается? Или это совет?

Не найдясь с ответом, Рэн фыркнул и отвернулся. И все же его бледные щеки тронул легкий румянец, но он сам бы себе ни за что не признался, что его задел факт того, что Шен знает. «Как я слышал», ха. Шен всегда грозовой тучей проносился по ордену и никогда не обращал на молодого старейшину внимания. Рэн и понятия не имел, что он хотя бы «слышал» о том, когда он достиг бессмертия. Насколько бы случайно он ни получил это знание, он запомнил его. И почему знание об этом приносит старейшине пика Росного ладана такое удовлетворение?

Шен еще какое-то время выжидательно смотрел на Рэна, но ничего особенного не происходило. Не было ни фанфар, ни трели Системы о том, что ему удалось нейтрализовать Глубинную тьму. Возможно, все дело в том, что ему не удалось и Ер легко минует эту преграду. Возможно. Но пока этого не произошло, Шен предпочитал дать волю надежде.

Он резко подскочил, вспомнив, что, если не успеет к концу поединка, — Муан его прибьет. Да и любопытно было увидеть Муана, сражающегося против умелого противника. А то обычно его скорее числом брали, чем умением, или уловками.

Если так подумать, Шен никогда не видел, чтобы прославленный мечник проявлял все свои боевые навыки.

— Рэн, отдыхай. Мы сегодня отсюда вряд ли уйдем! — бросил Шен и поспешил по направлению к последнему виденному им месту схватки. — Остальное я объясню тебе позже!

Естественно, Рэн не пожелал сидеть в неизвестности и пошел за ним.

К этому времени поединок переместился во внутренний двор. Обнаружить сражающихся было несложно: вокруг них столпились воины в черном, да и звон мечей разносился эхом вокруг. Шен на полной скорости вклинился в толпу, чтобы видеть представление из первых рядов. Из-за переполнявшей его энергии все движения казались наполнены легкостью, а аура силы почти искрила на его коже. Со стороны этого было не заметно, но самому Шену казалось, будто он сияет, словно лампочка.

Наконец, он увидел схватку и замер, не в силах отвести взгляд. До этого он не думал, что к поединку на мечах может быть применен эпитет «изящно». Но это было именно изящно, и вместе с тем удары содержали такую силу, что расходились ветром по всему двору. У Шена, стоящего в первом ряду, тут же затрепетали волосы и перехватило дыхание. Каждый из противников то нападал, то защищался, и поединок больше походил на танец, чем на полноценное сражение. Некоторые движения терялись в свете солнца, сливаясь со сполохами мечей. Шен подумал, что тоже хочет уметь так танцевать.

«Ал горько пожалеет, что пропустил такое зрелище. И он еще пытался бросить Муану вызов!»

Оппоненты взмыли в воздух. Их мечи столкнулись, и очередная силовая волна подняла песок. Шен заслонился рукой, прикрывая глаза и отплевываясь.

Ю Си и Муан приземлились одновременно: Ю Си встал прямо с опущенным мечом, Муан упал на одно колено, воткнув острие меча в землю и опершись о него. Переведя дыхание, он выпрямился и произнес:

— Это было неплохо, — взмахнув мечом, он элегантно убрал его в ножны.

Ю Си оставался по обыкновению бесстрастен, а вот его люди восхищенно перешептывались. Прислушавшись, Шен с интересом узнал, что они впервые увидели, чтобы кто-то противостоял их командующему на равных.

— Слышал, вы носите звание сильнейшего воина ордена, — заметил Ю Си.

Муан чуть склонил голову в подтверждение.

— Заслуженно, — скупо обронил командующий.

Внешне старейшина пика Славы остался все так же вежливо-спокоен, но Шен почувствовал, как внутренне он заклокотал от негодования.

«Ведет себя так, будто оценивает мои способности!» — мысленно фыркнул он.

«Не думаю, что он пытался тебя поддеть, — отозвался Шен. — Мне кажется, командующий Ю просто говорит то, что думает».

«Полагаешь?» — Муан от его слов заметно успокоился.

«К тому же, как опытный воин, он не мог не заметить, что твоя рана не до конца затянулась».

«Если бы не этот факт — я бы его победил!»

Это прозвучало так задиристо по-мальчишечьи, что Шен засмеялся. Муан обернулся к нему и расплылся в широкой улыбке. Он был доволен просто его смешить.

Посмотрев на Шена какое-то время, он, повернувшись обратно к Ю Си и не желая оставаться в долгу, наигранно высокомерным тоном заметил:

— Ваши боевые умения тоже весьма хороши. Полагаю, вы занимаете высокую позицию в списке сильнейших воинов страны.

Ю Си покачал головой.

— Меня нет в этом списке.

Муан приподнял брови, выражая недоумение.

— Я никогда не стремился прославить свое имя, — пояснил командующий. — К тому же, работа контрольного бюро предполагает скрытность.

Муан кивнул, принимая его доводы.

— И все же, — предположил он, — ваш учитель должен быть в этом списке.

Ю Си пристально посмотрел на беловолосого заклинателя. Он не любил личные расспросы и редко на них отвечал. С другой стороны, весь особый отряд осведомлен о том, кто является его учителем, и никакой особой тайны здесь нет.

— Меня учил первый мастер.

Муан от потрясения чуть не уронил челюсть, но быстро справился с собой.

«Первый мастер? Поверить не могу, он же легенда. Так вот откуда такая удивительная техника!»

«Первый мастер?» — с интересом переспросил Шен.

«Первый в списке боевых мастеров, — пояснил Муан. — Его никто не видел уже долгие годы. Я и не мечтал, что когда-нибудь увижу его технику боя хотя бы через его ученика. Я вообще не слышал, чтобы он брал учеников. Хотя… О нем ходят легенды, сколько я себя помню. Вероятно, он уже очень стар, так что захотел передать свою технику, чтобы не уносить с собой в могилу».