— И что же ты хочешь мне поведать? — нарушил молчание Ши Ён.

Казалось, он говорит с тигром. Во всяком случае, он смотрел в его сторону, хотя выше головы. Его взгляд был устремлен в темноту, где вообще ничего не было, даже деревья различались с трудом. Не дождавшись ответа, он нарушил молчание вновь:

— Пылает?

Ю Си окинул внимательным взглядом окружающее пространство, пытаясь определить, с кем он говорит и что может пылать. Кроме тигра, ведущего себя все так же отстраненно, он ничего не увидел.

Лесной дух… нет, человек… или все же?.. Этот Ши Ён хмурился, разговаривая с тьмой. Задав вопрос, он замолчал, словно слушая беззвучный ответ незримого собеседника, а затем уточнил:

— Ты был им с самого момента нашей встречи?

Ю Си перевел взгляд на тигра, спокойно лежащего на поляне. Тот совершенно не выглядел заинтересованным в беседе, и уж точно не раскрывал пасть, чтобы ответить.

— Тоже? — коротко спросил Ши Ён и, сделав паузу, добавил: — Ты хочешь, чтобы я открыл правду?

Ю Си больше не мог предположить, что должен думать. Останься он при мнении, что существо перед ним — это лесной дух — происходящее было бы проще объяснить. Но коль он человек и, вероятно, заклинатель, то что он сейчас делает? Что за незримого собеседника видят его глаза? Ю Си доводилось видеть, как шаманы общаются с мертвыми или проводят обряд изгнания — но то, что происходило сейчас, совершенно не походило на нечто подобное.

— Как зовут твоих детей? — вновь нарушил молчание Ши Ён.

Ю Си нахмурился. Не оставалось сомнений — он точно общается с кем-то невидимым. Командующий беззвучно вынул из ножен меч.

Ши Ён задал следующий вопрос, и Ю Си замер, поглощенный осознанием происходящего:

— Чи Ван, что произошло три года назад?

Иногда призраки умерших людей могут вселяться в животных.

Шен смотрел на тигра, спокойно развалившегося на мхе, и духа, зависшего над ним. С каждым мгновением тот был виден все отчетливее, из неровных очертаний проступал четкий образ.

— Меня зовут Чи Ван, я умер здесь.

— И что же ты хочешь мне поведать?

Забавно, Шен ощутил легкое раздражение, но не более того. Ничего не имея против людей как таковых, особенно — мертвых людей, он все же раздражался из-за способов, которыми они пытались связаться с миром живых. Это утомляло. Возможно, когда-нибудь он настолько привыкнет к этому, что будет вести прием по записи, но пока что он все еще не мог воспринимать общение с призраками как нечто повседневное.

— Возможно, моя навязчивость могла показаться грубой, — чуть склонил голову призрак, выражая свои извинения. — За все три года, что я скитаюсь призраком в мире живых, я впервые встретил кого-то, кто пылает так ярко. Я рад, что мои надежды оправдались, а выводы оказались правильными — ты в самом деле можешь говорить со мной.

Шен нахмурился и, хоть в какой-то мере догадывался, что тот имеет в виду, уточнил:

— «Пылает»?

— Не знаю, уместно ли сравнение… Для нас, существ потустороннего царства, такой свет — словно путеводная звезда или желанный источник… Вероятно, мы слетаемся, словно мотыльки на огонь. Я видел похожий огонек в шамане, что странствовал через эти места пару лет назад. Но тот испугался тигра и услышал лишь несколько брошенных мною в гневе слов, совсем не то же самое, что сейчас… Та попытка связаться с миром живых сильно истощила меня, говоря же с тобой, я словно с каждой минутой становлюсь сильнее.

Шен недовольно поджал губы, не слишком удивившись словам этого призрака. Похоже, без колокольчиков он все еще неосознанно является батарейкой для духов. Это не раздражало, когда происходило под его контролем, как в случае, когда он пытался помочь Сун Тян, но Шен был совсем не рад, когда это случалось не по его воле. Возможно, он мог бы прекратить подпитывать этого призрака, раз уж узнал об этом, но не был уверен, что именно должен для этого сделать.

С другой стороны, ощущения были не чета тому, что он чувствовал, когда к нему прицепились бабушка с внучкой, когда они с Муаном и Алом с Аннис и Риту возвращались из столицы в орден. Тогда ему было жутко холодно, он чувствовал слабость и лихорадку, сейчас же, даже с ограничениями ошейника, он не ощущал таких неудобств.

Решив, пока не почувствует изменения в своем самочувствии, не акцентировать на этом внимания, Шен с интересом уточнил:

— Ты был им с самого момента нашей встречи? — он кивком указал на тигра.

Призрак кивнул.

— Мы словно делим это тело на двоих. Иногда я полностью ощущаю себя тигром, иногда лишь парю у него над головой. Он нашел меня, когда я умирал. Его любопытная морда и спокойный взгляд — последнее, что я увидел перед смертью. Я попытался привести тебя поближе к месту моей смерти, потому что рядом со своими костями чувствую себя сильнее. Я думал, что это единственный шанс, чтобы поговорить с тобой. Я не ожидал, что все выйдет из-под контроля и ты тоже сорвешься со скалы.

— Тоже?

— Я погиб, упав со скалы. Это было убийством.

— Ты хочешь, чтобы я открыл правду?

— Не это главное.

Шен почти что ожидал, что Система сейчас поздравит его с открытием нового квеста, но та пока безмолвствовала.

— Я хочу, чтобы ты помог моим детям выжить. Сделай так, чтобы они были в безопасности.

— Как зовут твоих детей? — спросил Шен, уже зная ответ.

— Чи Тау и Чи Лули.

Шен выдохнул и прикрыл глаза. Да, в глубине души он знал это — уже знал ответ.

Исполнение этой просьбы принесет облегчение? Теперь, когда не может не думать о том, что помощь этим детям — словно плата за смерть травницы. Ведь так просто думать, что теперь ее смерть кажется более оправданной чередой событий, благодаря которым Шен сможет вернуть им нормальную жизнь. Не умри она — был бы он так же готов выслушать все, что скажет призрак перед ним? И все принять? Был ли это великий Сюжет, что играл его чувствами? Сюжет, в котором смерть второстепенных персонажей — разменная монета ради того, чтобы главный герой ощутил нужный психологический настрой.

— Чи Ван, что произошло три года назад? — спросил Шен.

— Я стал главой города Хушуэй десять лет назад. Удовлетворяя мою просьбу о переводе в родные места, император приказал прекратить убийства белых тигров для лекарств двора и возобновить численность их популяции. Один тигр живет около девяти лет. По его подсчетам, о тигровых угодьях следовало забыть минимум на десять лет. На счастье, император здоров, и за все годы, что я был магистратом Хушуэй, никому при дворе не понадобилось лекарство из частей тела белых тигров. Я следил за угодьями, численность тигров увеличивалась, однако со временем я заметил, что не вижу некоторых тигров. Конечно, я не мог сходу определить, куда они исчезли. Потребовалось некоторое время, чтобы я уверился, что они на самом деле пропадают. Так началось мое расследование, в ходе которого я узнал о преступном сговоре продажных чиновников, что за моей спиной и за спиной императора наживались на продаже частей тел тигров. Это прибыльное дело: богатейшие люди со всей страны готовы платить огромные деньги, чтобы получить чудо-средство из желчи, усов или костей белого тигра. Почти год мне потребовался, чтобы добыть доказательства и узнать, кто за всем этим стоит. Я был неосторожен. Я не думал, что у них хватит духу провернуть то, что они сделали. Их угрозы казались нелепыми — ведь я был уверен, что император не поверит наговорам, а если кто-то выступит против меня с ложными обвинениями — я легко разобью их.

Воздух вокруг становился прохладнее, а призрачные черты проступали все ярче. Теперь Шен отчетливо видел перед собой статного мужчину с пронзительным взглядом и располагающим лицом. В Чи Тау было много от него, теперь их родство казалось очевидным.

— Я упал с этой скалы, а они подделали мою предсмертную записку, где я якобы признаюсь в заговоре против императора. Это было нелепо — я был уверен, что стоит только дойти этой записке до двора — правда вскроется немедленно, однако прошло уже три года, но ничего так и не произошло… Вероятно, я недооценил их хитрость и изворотливость. Как ты уже понял, после смерти я вселился в этого тигра. Затем я защитил своих детей, которые сбежали в угодья, преследуемые стражей. Тогда я узнал, что стало с моим домом и моей семьей. Моя жена тоже умерла… Надеюсь, она ушла в лучшее место. Я же остался, чтобы защищать детей. Это была моя ошибка и моя вина, что они оказались совсем одни в этом мире. Но тигров продолжили убивать, с новым магистратом — почти в открытую, и Чи Тау из-за меня, из-за этого тигра взялся защищать их всех и мстить за них. Ты не представляешь, сколько раз я молил богов, чтобы он просто отступился, забыл прошлое и вместе с Лули ушел подальше от этого места. Я боюсь, что однажды этот день настанет, и я больше никогда их не увижу, но еще больше я боюсь, что они погибнут в бессмысленной борьбе. Но мой сын не отступится… У него характер воина, он весь в меня… Поэтому мне нужна твоя помощь.