— О, Арис, мой старый друг! — с усмешкой произнёс Аларио, который стоял за столом и изучал какие-то свитки, но как только появился, то он повернулся ко мне и раскинул руки. — Сколько лет, сколько зим?!

— А где послы от Саламандры? — прямо спросил я, пока моё чутьё било невероятную тревогу.

— О, они уже мертвы.

— Как это?

— Как-как… в огне вулкана сгорели.

— Ты их убил?

— Нет, просто искупал в магме! Убил конечно же, что за вопросы?

Затем Аларио щёлкнул пальцами в зал выбежала нежить, вынесла стулья стол, чаши и кувшин с вином.

— Присаживайся, поговорим, — Аларио указал на стул, после чего сам отвернулся от меня и продолжил читать свои свитки. — Я сейчас закончу тут.

— У меня нет лишнего времени. Идёт война и полис Тохос просит тебя о помощи. Остров Пепла ещё не принял стороны…

— Да-да, весь Эдем кичится независимостью от миров Совета и сохраняет нейтралитет, но когда внутри самого Эдема какой остров желает остаться в стороне, то все начинают меня осуждать и принуждать, — пробурчал Аларио, пока один за другим его свитки сгорали в пламени. — Я прекрасно знаю зачем ты пришёл и что тебе просили мне передать. Может не утруждаться.

— Меня попросили просто провести переговоры. Никаких указаний не было.

— Да? И какой у тебя был план? Остров Саламандры предлагал мне столько серебра, сколько будут весить черепа всех убитых мной. Хочешь предложить мне золото?

— У меня нет таких сумм.

— А что есть?

— Дружба архонта Вариоса, а также экономическое соглашения с…

— Ха-ха-ха! — засмеялся во весь голос Аларио. — Звучит как оскорбление. Благо за вас уже всё решили.

— За нас?

— Об этом позже, — отмахнулся Аларио, после чего дёрнул за рычаг рядом со столом.

И с лязгом раздвинулся потолок, сквозь который начали спускаться клетки. В них находились ещё живы рабы, пленники и возможно случайные люди. Они плакали, моли о прощение, но магические письмена уже были вырезаны на их телах. А как только клетки перестали опускаться, то раны начали кровоточить.

— Что происходит? — я тут же попытался встать, как вдруг заболели мои собственные метки.

— Обряд, — спокойно ответил Аларио и наконец-то отошёл от своего рабочего места, сев ко мне за стол. — Почему не пьёшь вино?

Я же начал терять сознание от боли. Меня терзали монстры преисподней, среди которых я видел и знакомые образы. Вилия рвала мне глотку, Келиксия ломала пальцы по очереди, пока Доргаф ломал позвонки одним за другим. Они накинулись все разом и мне тяжело было от них отбиваться.

— В общем так, Арис Максимус, буду предельно краток и честен, — начал говорить Аларио, но прервался на то, чтобы осушить сразу весь кувшин с вином и дать отмашку нежити, чтобы та вынесла весь алкоголь. — Терять мне уже нечего. А тебе есть что.

— Урод, — скрепя зубами и истекая кровь произнёс я, пока метки мои разрывали кожу.

— Происходящее с тобой сейчас не моих рук дело, вернее моих, но… — Аларио усмехнулся, после чего принял из рук нежити раскуренную трубку. — Я просто столкнул тебя лицом к лицу с истинной силой демонов, с которыми ты заключил контракт. Ты кичишься своей волей, но на деле хозяева тут пока что они. И каждый из них по отдельности вполне может тебя убить, если захочет. Даже Вилия, которая играет роль такой кроткой овечки.

И в этот момент один из образов материализовался. Опасная и страстная бестия с кровавыми клыками попыталась дорваться и до души Аларио, но тут же она получила пощёчину и снова хищница превратилась в кроткую Вилию, которая послушно делает всё, что велит её «хозяин» по контракту.

— С Вилией тебе проще всего, она самая вменяемая и сохранила свой разум после перерождения в демона больше других. Доргаф тоже пока что не считает тебя равным, но настоящие проблемы начнутся, когда ты станешь лучше него. Келиксия… она родилась из гнева одного из сильнейших демонов преисподней, фактически является высшим существом, что было рождено не из плоти, а из фундаментальных основ мироздания. И следует она указаниями своего отца, хотя и без него она является очень сильной, сильнее чем может представить твой наивный мозг. Просто пока что у неё не было повода демонстрировать всю свою силу.

Я старался слушать Аларио, но один удар за другим поражал мою душу. Моё сознание то угасало, то разгоралось снова из-за боли. Физический мир я уже не ощущал, вокруг находились лишь ментальные проекции нашей физической реальности.

— Аенор Милосердный, — вдруг произнёс молот, что был со мной в этот нелёгкий час и старался мне хоть как-то помочь. — Я понял о чём он говорит, Арис. Эта сука Вилия наложила на тебя чары, чтобы унять боль и не позволить тебе видеть истинный масштаб проблемы.

— Я? Да я бы никогда в жизни… — ухмыльнулась Вилия, чей истинный облик можно было увидеть лишь в ментальном мире, и он был невероятно уродлив. — Признаться, господин Великий Панцирь, я думала вы заметите это раньше! Ха-ха-ха!

— Слабак, — добавил Доргаф и внезапно вонзил свой проклятый меч в спину души моего молота.

Тут же с лязгом на молоте появилась трещина, но бой продолжался. Демоны рвались вперёд, но слишком рано их замысел был раскрыт. Как только они успели договориться? Какие подходы нашла Келиксия к этому нарциссу Доргафу? Или всё организовала Вилия? Но она же тоже ненавидит огненную демоницу… проклятье.

— Эй, приди в себя! — рявкнул Аларио и чудовищной силы воля волной сбила с ног всех: и меня, и демонов, и молота, в котором была душа великого воина по имени Великий Панцирь. — Слабак бы не продержался так долго с тремя контрактами! Забери их метки себе!

— КАК?! — проревел я, вскакивая на ноги и снося стол, пытаясь увидеть врага, но у меня просто ехала крыша из-за чудовищной боли.

И в этот момент справа от меня кто-то сделал шаг вперёд. Недолго думая, я тут же атаковал угрозу, ведь угрозой я теперь считал всё, словно раненый зверь, загнанный в угол. С треском разлетелся череп нежити, затем ещё один мертвец был убит, следующий, я атаковал их всех, а они тыкали в меня раскалённым железом.

— Аларио, не лезь! — раздался гневный голос Келиксии.

И вдруг моё сознание прочистилось, а я увидел, как на моих руках появились новые метки. Калёнными железом нежить наносила на меня руны. Они не были врагами, просто помогали наложить письмена по какому-то замыслу Аларио, который тем временем разразился ментальным воплем:

— Здесь я принимаю решения! Никогда в жизни мне не будет указывать низшая тварь, что не в силах побороть даже свои пороки!

А затем Аларио повернулся ко мне, после чего надел мне на локти специальные наручи.

— Что ты делаешь?

— В преисподней есть один закон. Закон силы. Если хочешь стать демонологом, то тебе нужно обладать колоссальной волей, что способна сломить всю преисподнюю.

— Я не хочу становиться…

— Ты уже заключил три контракта. И все они заключены с множеством ошибок. Ты дал слишком много свободы этим тварям. Теперь самое время её забрать.

— Лично у меня другие планы, — вдруг раздался голос Доргафа, который теперь звучал не в моём сознании, а в десяти мерах позади. — Я заберу себе тело и душу, после чего знатно повеселюсь в Эдеме.

И метка на моей спине потухла, ведь в этот раз Доргаф явился лично и сам, пользуясь обрядом Аларио, который оставался стоять в стороне, не собираясь мне помогать. И я бы очень хотел поговорить о мотивах демонолога, чьё поведение вызвало в момент очень много вопросов. Однако времени на диалог не было, ведь в мою сторону уже понёсся ледяной буран, а метки Вилии и Келиксии даже не собирались загораться.

Буран сбил меня с ног и моё тело тут же начало покрываться плотной коркой льда. Подняться я уже не смог, ведь лёд быстро стал подобием смирительной рубашки. Доргаф был слишком силён.

— Я не могу помочь, этот молот словно моя тюрьма… — произнёс тем временем Великий Панцирь.

И несмотря на это он всё же продолжал бороться. Я чувствовал, как энергия курсирует от рукояти молота и до самого моего сердца. Сама же энергия создавала небольшую пустоту между моей кожей и льдом, что не позволяло заклинанию заморозить меня. При наличии прямого контакта магического льда и кожи я бы уже и сам застыл.