Но тут прозвучал спокойный голос принца: — Пятьдесят пять тысяч!
Торги продолжились, Эльриан и Наджар еще по разу подняли цену, остановились на 65 тысячах Эльриана. Наджар «уступил» и поздравил «соперника» с покупкой. Эльриан облегченно вздохнул, но тут заметил пристальный, злой взгляд мистера Смайса, устремленный прямо на него. Прошли торги еще по нескольким лотам, затем объявили перерыв, перед второй половиной торгов. На возвышение для аукциониста вышел секретарь Смайса и объявил:
— Во время перерыва я прошу всех, купивших лоты в первой половине торгов оплатить их, что бы не создавать очереди на оплату по окончании аукциона! Для оплаты достаточно пройти к переносному терминалу в холле административного здания.
Принц подошел к терминалу одним из первых, приложил, по указанию работника банка, следящего за оплатой, сначала ладонь к идентификатору, затем — свою карту к окошку терминала, прибор пожужжал и из него выполз лист бумаги с договором купли-продажи лошади. Эльриан протянул руку, что бы взять документ, но был остановлен главой охраны мистера Смайса.
— Одну минуточку, молодой человек, нам поступил сигнал, что платеж был проведен по мошеннической схеме, мы должны убедиться, что с ним все чисто.
У банковского служащего отпала челюсть. Эльриан, ожидавший какого-то подвоха только поднял бровь:
— И кто посмел обвинить меня в мошенничестве?
— Платеж прошел по всем правилам, — отмер клерк, — я заместитель заведующего отделом электронных сделок на особо крупные суммы, мы специально проверяем личности плательщиков и контролируем, что бы сумма была снята именно с его персонального счета! Вы что, не видите, что карта платиновая?
— А я утверждаю, что этот молодой человек не мог заплатить такую крупную сумму единовременно! — в спор вступил лично сам мистер Смайс, — и у меня есть веские причины это утверждать! Весь прошлый год он работал у меня на конезаводе помощником тренера, что бы оплатить учебу, откуда вдруг у него такая сумма на счету?
— Мистер Смайс, — Эльриан вступил в разговор, — да, я не отрицаю, что в прошлом году у меня были определенные проблемы, заставившие, как и многих других курсантов искать подработку, но за время пребывания на каникулах, мне удалось их решить и сейчас я в дополнительном заработке не нуждаюсь, о чем и известил главного тренера буквально час назад.
— Извините, — клерк замялся, — мне обратиться к вам…
— Лорда будет достаточно, — улыбнулся Эльриан, — не надо посвящать всю толпу в мои обстоятельства.
— Вот, видите, он еще и скрывает свою личность! — высказался Смайс.
— И имеет на это все основания! — отрезал клерк, — Лорд Этерлинг, мне кажется, если вы позволите господину Смайсу взглянуть на данные идентификатора, то вопрос отпадет сам собой, если, конечно, у вас нет особых указаний вашего императора соблюдать инкогнито!
— Оно было, но теперь я получил разрешение в особых обстоятельствах его нарушать. Думаю, сейчас именно такая ситуация. Господин Смайс, прошу вас. Я даю разрешение, в виде исключения, открыть вам мои персональные данные. Смотрите.
Эльриан вновь приложил ладонь к датчику. Смайс наклонился над экраном, прочел, побледнел, покраснел, вновь уставился на экран, затем на Эльриана, на экран…
Принц спокойно смотрел на «ряд волшебных изменений» лица бывшего работодателя.
— Так как, господин Смайс, вы снимаете обвинения, или мне обращаться в соответствующие службы моей планеты?
— Да, да, конечно, такое недоразумение, я надеюсь заслужить прощение, надеюсь, мы сохраним прежние хорошие отношения!
К удовольствию ничего не понимающей публики, торопящейся оплатить покупки, инцидент был исчерпан. Эльриан нашел Наджара, и они пошли договариваться о найме конюшни, конюхов и всего прочего. Оформили все быстро. Эльриан нанял самого опытного конюха, который был рад подработать, тем более что за двух коней получал столько же, сколько и на основной работе. Принц предупредил, что тренировать коней не следует, этим он займется сам, только уход и ежедневная проминка, что бы не выходили из порядка. Пошли к лошадям. Наджар скормил своей покупке, наверное, килограмм яблок и гору сухого печенья, прежде чем гордый жеребец позволил ему завести себя в только что подготовленное стойло в другом крыле конюшни, где держали лошадей, чьи хозяева оплатили постой. Встреча Эльриана и Дитяти произошла более трогательно, жеребец его узнал, подсовывал морду, что бы почесали лоб, тоненько ржал, жалуясь, и в довершение, положил тяжелую голову на плечо и никак не хотел убирать. Наконец всех разместили, и друзья вышли из помещения. Тут же к ним шагнул низенький, толстенький человечек и высокомерно попросил уделить ему пару минут. Эльриан понял, что в спектакле наступил второй акт. Он остановился и не менее высокомерно кивнул.
— Молодой человек, — обратился к нему коротышка, — у меня к вам предложение. Я готов заплатить вам в полтора раза больше, чем вы отдали за лошадь! Переуступите ее мне!
— К сожалению, этот вопрос не обсуждается, — с ледяным спокойствием произнес принц.
— Зачем вам лошадь! Что вы с ней будете делать! Это такие расходы, берите деньги, вам они нужнее!
— Прошу меня простить, но свои решения и, тем более денежные вопросы, я с вами обсуждать не намерен. Ответ прежний — конь остается у меня, а я делаю вам встречное предложение — я плачу вам двойную цену моего коня, а вы продаете мне арабскую кобылу, недавно купленную у мистера Смайса.
— Кобылу? Зачем вам она??
— А зачем вам мой конь?
— Я хотел подарить его мисс Розетте, ее отец дал мне разрешение ухаживать за ней, в отличие от вас, мне есть, что предложить девушке.
— Да уж, мне точно этой девушке предложить нечего, — улыбнулся Эльриан, — но предложение насчет кобылы остается в силе. Подумайте, вы получаете больше, чем 800 % прибыль. Хотите, увеличу предложение до 150 тысяч, что бы прибыль увеличилась до 1000 %. Вы же купили ее за 15тысяч, я узнавал.
— Откуда у вас такие деньжищи, молодой человек? Банк ограбили?
— Зачем же сразу криминал, мистер?? Простите, нас не представили.
— Жорж, Жорж Верно
— Так вот, мистер Жорж, никакого криминала, я получаю хорошее содержание от родителей.
— Но тогда зачем же вы работали в прошлом году?
— Небольшие разногласия с отцом, и мой счет заблокировали. На каникулах мы поговорили и помирились.
— И вы точно не имеете видов на Розетту? Смайс жаловался, что она увлеклась тренером!
— Жорж, я человек с принципами, если я не могу жениться, то не буду делать авансов девушке!
— Но Розетта очень богата!
— Ее деньги для меня не имеют значения. К тому же брак с ней для меня — мезальянс и новые проблемы с семьей. Так что за Розетту можете быть спокойны. А если продадите кобылу, то я поклянусь, что сам не приближусь к девушке ближе, чем на три метра. Дальше обещать не могу, все-таки в одной академии учимся.
— 150 тысяч? И клятва?
— Да!
— Тогда по рукам! Давайте оформим все завтра у меня в конторе!
— А зачем тянуть, Представитель банка здесь, пока идут торги им делать нечего, пошли, оформим все прямо сейчас. И не вписывайте в договор пункт о невозможности передачи животного в течение какого-то времени, говорю прямо, кобыла — это подарок, только вручу я его после нового года. Джар, пока мы оформляем сделку, пожалуйста, сходи с Мишелем, договорись о содержании еще одной лошади. Я надеюсь, кобыла не жеребая?
— Нет, нет, я ее для проката покупал, зачем мне жеребенок!
Сделку оформили прямо на месте, господин Верно тут же соединился и приказал доставить Солнце Аравии в конюшню мистера Смайса. Сразу после сделки трое приятелей отбыли в академию, по дороге закупились пирожными, фруктами и соком, решив отметить покупки небольшой вечеринкой только для своих.
Жорж Верно, став богаче на 150 тысяч, по окончанию аукциона подошел к своему другу и, как он надеялся, будущему родственнику. Коммерсант пребывал в слегка обалделом состоянии.
