– Чтооо? – взревел я зверем. – Что за нападение? Ираидала, дети живы?

С такой скоростью, я не передвигался даже на войне. И хотя испугавшийся гонец сумел мне сообщить, что Ираидала и наследники живы, успокоиться не получалось. Бросив коня у крытой галереи широкого пешеходного моста, я даже не заметил, как пролетел сотню ступенек вверх.

Дворец отца располагался на скальном уступе, часть дворца и вовсе была высечена в самой скале. Насколько я знаю, там размещались самые охраняемые помещения дворца. Казна и покои лари Лайны. Чтобы спускаться в город и была построена эта пешая галерея. Она начиналась от центральных ворот императорского дворца и заканчивалась здесь, на границе площади наказаний, располагавшейся под мостом.

Выйдя на галерею можно было наблюдать за проходящей внизу казнью. Когда у отца был гарем, его наложницы часто посещали подобные мероприятия. А вот лари Лайна убегала и пряталась в самых дальних уголках сада, чтобы даже разговоров о происходящем не слышать. Из-за ограниченности места, сад императорского дворца располагался террасами на уступах, из-за чего создавалось впечатление, что у здания такой цветочный шлейф. Лари Лайна очень любила сад, по факту это было ещё одно её детище, она большую часть своего времени проводила там.

Но мне было не до красот императорских садов. Я влетел в большой зал, чуть не снеся бессмертных у входа.

– Отец! Лари. – Поприветствовал я сидящего на полукруглом диване отца.

Лари Лайна попыталась сесть на ступеньку у дивана, как и положено особо приближенной лари, но отец удержал её рядом.

– Проходи сын. – Встал, чтобы обнять меня отец.

Его лари окинула меня взглядом, в котором, как мне показалось, промелькнула жалость и опустила голову. Моего рождения она отцу так и не простила. Но меня никогда не принижала, и даже рубашки нам с Файридом вышивала одинаковые. Сейчас по сжавшимся губам женщины, я понял, что мой вид ей не понравился. То, что год был непростым, по мне было заметно.

– Отец, что с Геликарнаком, как получилось, что мимо столицы прошло такое количество военных кораблей, и никто ничего не знал? Какие новости... – начал я засыпать отца вопросами.

– Не части. Самое главное, нападение отбили, наследники и лари не пострадали. А вот остальное, это долгий разговор. Так что садись. – Сказал отец.

– Я распоряжусь, чтобы накрыли стол. – Встала лари Лайна. – С дороги ведь...

Я и отец проводили взглядами вышедшую лари. Как бы она не относилась к моей матери, и признать было за что, воевали они за внимание моего отца жестоко, на мне она никогда не срывалась, и я не мог бы вспомнить плохого к себе отношения.

– Ты знаешь, что контролировать море мы не можем. Единственный наблюдательный пункт, задача которого просто вовремя сообщить, это не контроль. Тем более, когда наблюдатели старательно смотрят в другую сторону. – Начал отец.

– Предатели? – понять по-другому слова отца было просто невозможно.

– Да, и очень дорогостоящие для казны Димариев предатели. И ничем при этом не рисковали, ведь можно проплыть и чуть дальше, но это увеличит время в пути. – Отец отошёл к столу и вернулся с большой деревянной шкатулкой вроде той, что я видел у старшего Гарида. – А так, отвернулись, когда шёл флот, отвернулись, пропуская гонца к Дитриху Димарию от сына, доплывшего до Геликарнака. Только не учли торговцев, что плывут в Геликарнак, и сюда, к мастерицам вдовьего квартала. Они предупредили старших, а те подняли на уши весь дворец, не посмотрев, что посреди ночи ломятся в императорский дворец. Впрочем, бессмертные услышав с какой новостью, торопятся старшие кварталов, сами наравне с ними требовали поднять войска на помощь Геликарнаку. Но вышедший в море флот обнаружил только несколько кораблей, торопящихся обратно. Один из них, хоть и потрепанный в столкновениях, всё-таки ушёл. Просто оставшиеся встали на пути флота, стараясь выиграть время, для отхода тому кораблю. На нём уходил раненный Карл Димарий. Но уйти далеко не смог. От полученных ран наследник Дитриха умер. Мы узнали об этом раньше самого Дитриха, потому что преследовали корабль. А ещё, один из ушедших из Геликарнака кораблей был плавучим штабом. Тут вся переписка Карла с отцом, черновики его посланий, в том числе и илсиру Барлику, перед началом сражения за Карнак. Описание всего боя.

– И ответное письмо мальчика. – Смеясь, добавила вернувшаяся лари Лайна.

Пока слуги расставляли на столе блюда, я читал протянутый отцом черновик послания Карла моему сыну. И кулаки сжимались сами собой. Уверенный в том, что не встретит достойного сопротивления и заранее праздновавший победу, Карл вовсю изгалялся.

– А вот это ответ моего внука. – Протянул ещё один листок отец. – Почитай, почитай...

– А можно вслух? – попросила, улыбаясь лари Лайна, хотя она уже явно читала это послание.

– "Уважаемый наследник. – Начал читать я вслух, уступая просьбе лари отца. – Я прибываю в искреннем недоумении, зачем вас обучали тому, как должен вести себя раб в присутствии хозяина? И цель вашего визита нам тоже непонятна. У нас здесь и так столько наследников, что наследства столько нет! А если вы так намекаете, что хорошо подготовлены для роли раба, то вынужден отказаться. Правила поведения раба вам преподали хорошо, но в голове у вас такие поганые мысли, что слышит пламя, стыдно в дом привести и в знакомстве признаться. А в вашем возрасте обучать заново весьма проблематично. Ваши же громкие заявления о том, что если вы победите, то сравняете Карнак с землей, заставляют меня вам ответить, что тот, кто к нам с мечом придёт, тот мечом и огребëт, да так, что и не разогнëтся. Впрочем, мы можем решить этот вопрос один на один, обещаю, что упавшего и в голову бить не буду. Судя по письму, она у вас и так сильно пострадала. Что же касается остального, то вам донесли абсолютно верно, моего отца, льва Тер-ли-Осана, здесь нет, потому что эти земли отец передал мне. И здесь есть я, его львёнок. И я говорю тебе, услышь мой рык".

– Лари Ираидала отлично воспитала сына! – с блестящими от смеха глазами сказала Лайна.

– Да там и внучка так отжигает, что ею теперь димарийских моряков пугать будут. На, тут штатный писарь очень подробно описал ход всего боя. Про нашу оторву во второй части. – Отец пододвинул ко мне толстую тетрадь для записей.

Такие есть у каждого писаря, в них записываются все события походов, боёв или осуществления больших и значимых проектов. Иначе нет возможности понять, не ошибся ли ты где.

– Перед отходом северных войск, князь Ярый вызвал меня на разговор. Он сказал, что с детоубийцами он вместе не выступает, и чтобы я передал своему львëнку, что его рык долетел до северных гор. – Рассказал я отцу. – Я ничего не понял из его слов. А оказывается речь шла о нападении на мою семью.

Ужинать я не стал, просто кусок в горло не лез. Отец дал мне время узнать о бое, который вели мои дети, отстаивая свою жизнь, пока я был на дальних границах империи. Были моменты, когда сердце просто замирало.

Не страшно самому идти в бой, или отправлять в бой других. Но видя, словно со стороны, как эту ношу принимают твои собственные дети, узнаёшь что такое страх. Особенно, когда понимаешь, что под этот удар собственных детей ты подставил сам! Если бы я не отправил их из столицы, этого нападения просто не было бы.

Но и то, что они вытворяли на поле боя... Особенно Малис. Вот откуда это только взялось! Но был и момент, который меня смутил.

– Только я не помню таких укреплений в Карнаке. – Вернул я отцу записи и письма, которые он бережно и с довольной улыбкой убирал обратно.

– А вот это вторая часть разговора. – Заявил отец.

– Сын, после того, как я выделил тебе оманлир, я не касался дел этих земель, не лез в твой гарем и не контролировал твоих слуг. – У отца, словно разом испортилось настроение. – Но тут уже ситуация такая, что я вынужден вмешаться! Я хотел это сделать еще, когда ты выслал лари Ираидалу с детьми, но меня остановили Лайна и Файрид.