Теперь я окинула помещение другим взглядом. За столом у окна девушки могли бы кушать или попить чаю во время отдыха, а с двух сторон были спальные места. При желании можно было отгородиться от соседок шторами. Пока эти плотные тяжёлые шторы из ткани фиолетового цвета были привязаны к столбам шнурами. А легкие занавеси из местной органзы еле заметно колыхались от ветерка из открытого окна. В сочетании с гладкими деревянными панелями это создавало впечатление какой-то большой беседки в японском стиле.

– Надеюсь, что это не так. – Подтверждающий кивок смотрителя меня успокоил. – Зачем мне в моей комнате толпа народа, от которого я не знаю чего ожидать?

– Госпожа, клятва разрешит любые ваши сомнения. Вы можете выбрать себе любых рабынь, если пожелаете. – Загорелся идеей навесить мне дополнительных служанок смотритель. – Это подчеркнёт ваш статус, лари Ираидала.

– Спасибо, обойдусь. Никакой необходимости в штате слуг, лично я не вижу. Мы вполне со всем справляемся. – Открестилась я от таких подчёркиваний.

Остальные комнаты друг от друга почти не отличались. Все окна выходили на одну сторону, большую часть комнат занимали кровати. Ковры, покрывала на кроватях и шторы были тёмно-синими. А вот лёгкие занавеси под шторами были светло-голубого цвета. Как и ткань, которой были оббиты стены. Единственное отличие заключалось в том, что в комнатах с этой стороны, ткань на стенах была с бело-серебрянным рисунком, а вот с той стороны, где была купальня, рисунок был тёмно-синим.

Пока Фарли и Рагни поспешили на кухню, чтобы проследить за приготовлением еды для нас, я решила выйти на балкон, единственное помещение, которое мы ещё не обследовали. Вид с балкона открывался потрясающий. Внизу была видна главная дорога ко дворцу, и центральная часть сада с большими и яркими клумбами. А прямо передо мной, по склонам горы нес свои воды каскадный фонтан.

Выступающая часть здания закрывала вид на гавань и море, но и не давала сюда доступа холодному морскому ветру. Здесь стоял низкий диван оттоманка и большое, глубокое кресло, куда я спокойно поместилась бы вместе с ногами. И конечно столик. Хочешь чай ставь со сладостями, хочешь документы клади. Но главное, всю левую сторону балкона занимали большие каменные вазоны, в которых цвёл каргиз.

– Но как? – удивилась я.

– Это в помещении даже куст стоять не будет, а здесь улица. И не срезанные ветки, так что садовник заверяет, что ничего ему не будет, будет цвести, чуть ли не весь год. – Заверил меня смотритель. – У лари или наследников будут пожелания?

– Нет, спасибо. Мы уже хотели бы отдохнуть. – Намекнула я смотрителю, что пора бы, и оставить нас одних.

Достаточно и караула у дверей. Дети сами решили, кто и в какой комнате будет жить. Я смеялась, что у нас получилась женская и мужская половины покоев. Мальчишки заняли комнаты у купальни, а мы с Малис с другой стороны.

Букет, подаренный Берсом, я поставила в своей комнате рядом с кроватью. Он и я сама были единственными красными пятнами в моих покоях.

Нас никто не трогал, никто не мешал, не пытался контролировать, куда мы ходим и чем занимаемся. Марс пропадал в казначействе, вместе с Дербетом. Иногда им помогал Барлик, но как он сам сказал, в качестве писца.

Малис вместе с Масулом обследовала побережье. Ещё в Карнаке Берс предложил Масулу посмотреть проект крепостей-фортов, перекрывающих проход к столице вражескому флоту в узком проливе, который все называли Глоткой. Когда я удивилась, чего же он тогда меня попрекал гаванью, если сам уже готовил проект крепостных башен, он рассмеялся и сказал, что готовил его отец, и готовить император его начал, когда я только начала делать гавань безопасной.

Барлика же можно было найти либо на плацу бессмертных, либо на тренировках уличных стражей. Я же либо была с кем-то из мальчишек, потому что на море от меня ни толку, ни вообще никаких действий, либо с матушкой Вали́. Ну или иногда оставалась в своих покоях. Выводила на прогулку Адика, или просто гуляла по саду.

Тем более, что за год в саду появились целые острова каргиза, и по чьему-то заботливому приказу у таких зарослей стояли удобные скамейки. Можно было сесть на одну из них, облокотившись на спинку, поджать под себя ноги и прикрыть глаза. Что может быть лучше для того чтобы расслабиться? Тёплый наполненный ароматом цветов и басовитым гудением пчёл воздух, легкие дуновения ветерка... И возмущенный голос майриме.

– Надеюсь, вы ещё не догадались обсудить с Ираидалой дела в гареме? Непонятно, как она отреагирует, если узнает, что наложниц хоть и переселили из дворца в отдельное здание, но они здесь. – Высказывала она кому-то. – Я вообще запрещаю обсуждать с ней что-либо связанное с гаремом. Не хочу вызвать гнев омана из-за её очередной блажи!

Вот оно в чём дело... А я-то думала, как это никто из этих змей до сих пор не появился, чтобы высказать своё фи моему возвращению. А оказывается их всех отселили из дворца и при мне просто не упоминают, чтобы не вызвать во мне ревности. И если бы не моя привычка сидеть здесь, то я бы и не узнала ничего о новых правилах жизни в гареме.

Интересно, надолго ли? Как скоро моя ревность снова перестала бы иметь значение для омана? Нет, не стоит даже думать об этом. Я никогда не смогу делить мужчину, которого посчитала своим с кем-то ещё. Чем бы там это не объяснялось, традициями, устройством мира, необходимостью или законами.

Вернувшиеся дети сразу поняли, что что-то со мной не так. Пришлось рассказывать.

– Просто нужно, чтобы он сам почувствовал, что это такое. Вот и всё. – Пожала плечами Малис.

– Нет. Мало ценности у того, что человек делает, потому что его убедили, что так будет правильно и лучше. А не сам решил для себя. – Объяснила свою позицию я.

– А тебе важно, что выберет для себя отец? – спросил Барлик.

– Если честно, я не знаю. Словно стою на перекрёстке двух взаимно исключающих друг друга дорог, и не знаю, какая моя. – Призналась я.

На следующий день мы полдня провели на тренировках. Мастер Азуф периодически устраивал нам такие, изнуряющие до потери пульса, занятия. Малис после этого ещё и осталась побегать по бревнам вместе со Смерчем. Она утверждала, что это ей необходимо, так они отрабатывали взаимодействие с гронхом во время морских боёв.

Мальчишки заняли купальню в покоях, а я пошла в дворцовую, что располагалась чуть дальше. Отделка здесь конечно была очень красивая. Мрамор и ещё какой-то камень похожий на лазурит, отделанные чашеобразные купели, потоки воды, мгновенно заполняющие помещение теплым паром и нагревающие саму купальню.

Давно я не отмокала в горячей воде с таким удовольствием. Даже жесткая мочалка по распаренной коже приносила необыкновенные ощущения.

Пока на мои плечи не легли мужские руки.

Оман Берс Марид Нави.

Крепость хоть и была в состоянии готовности к бою, но особой паники не ощущалось. Я шёл на встречу к Ярому, который ждал меня на месте нашего последнего разговора.

– Удивлён получить от вас вызов на переговоры, князь. – Сказал я после того, как мы обменялись приветствиями.

– Мне всё это время не дают покоя слова твоей видящей. Той целительницы с погасшим огнём. – Мне показалось, что он тратит огромные силы, не давая себе поверить. – Помнишь? Что моя кровь ещё жива?

– О том, что кто-то из вашей семьи жив? – припомнил я слова, которыми матушка Вали́ выкупила нам несколько дней передышки.

– Не кто-то... Что знают в империи о гибели княжеской семьи Севера? – спросил князь.

– Только то, что они погибли, а ты обвинил в этом нас! – ответил я. – Сам понимаешь, что мне нет смысла врать!

– Разговор будет долгим... Кир, мой близнец, взвалил на себя ярмо правления, позволив мне летать вольным ястребом. Ощутив свободу, я только с большей благодарностью думал о брате, и возвращение в наш родовой замок всегда было для меня желанным. – Князь говорил, но я понимал, что здесь и сейчас его нет, мысли и воспоминания унесли Ярого в прошлое. – Но особое чувство появилось, когда Далия подарила Киру дочь. Парни близнецы уже вовсю осваивали клинки, а в замке появилась она, Ярина, Яринка. Моя ледяная девочка, моя снежинка. Хоть она и была дочерью брата, взяв её впервые на руки, я навсегда оставил своё сердце рядом с девочкой-младенцем. Когда я возвращался, она бежала на пристань встречать мой корабль! И смеялась, взлетая в моих руках. Когда я узнал о нападении, я надеялся до последнего. Но... Тела брата, его жены, двоих племянников и старшего сына Димария мы нашли, но Ярины не было. Димарий хотел, чтобы два рода породнились, тем более, что сам он относит себя к северным родам. И его сын постоянно торчал в нашем замке, надеясь, что Яри к нему привыкнет и привяжется. Это его гонцы известили меня о гибели брата. К тому времени, как я прибыл, Димарий схватил тех, кто помогал предателям. Он их запытал без жалости. Все они признавались, что продались посланцам империи. Твой отец предложил связать Ярину с одним из его сыновей. Брат ответил отказом. Это была месть. Письмо твоего отца я нашёл среди бумаг брата. Добрался я и до разбойных племён, что продают димариек в рабство в вашу империю. Нашёл даже тех, часть рода которых участвовала в нападении, но живым никто не вернулся. Поэтому все посчитали, что эти уроды погибли сами и не добыли ценной добычи.