В свое время она употребляла изрядное количество наркотиков. В конце концов, она ведь пела в группе. Благодаря долгим бессонным ночам с ребятами из «Бродяг» она познала непредсказуемую красоту кислоты, сонливость марихуаны и великолепное возбуждение от кокаина. Маркусу удалось получить рецепт на амфетамин, и иногда они принимали препарат в конце долгих дней, когда хотели быть особенно продуктивными на репетициях.

И эта «витаминка», которая сейчас разносилась по ее организму, никакая не натуральная добавка, а самые что ни на есть спиды.

Амара сидела за угловым столиком в «Трех поросятах» и медленно покачивала бокалом с пино-нуар. Где, черт возьми, задерживается Дэниел? Добрых полпути до этого дорогущего французского ресторана Амара пробежала, сдав Чарли, хотя и нельзя было его оставлять в том состоянии, в котором он был. И в итоге она опоздала на свидание всего на несколько минут, а теперь уже десять минут так и торчала в одиночестве. Над ней то и дело нависала презрительная официантка с писклявым голосом, допытываясь, не надо ли ей еще что-то принести, пока она ждет. Пожилые пары из Верхнего Ист-Сайда резали стейки, на заднем плане пела Эдит Пиаф, и из кухни пахло луком. Амара сделала большой глоток вина, пытаясь отогнать раздражение. Она не хотела, чтобы вечер был испорчен раньше, чем он начнется.

Наконец в ресторан вбежал Дэниел с перекинутым через руку пиджаком, С озабоченным лицом он оглядел зал в поисках жены. Приметив ее, помахал и начал пробираться между тесно стоявшими столиками. В итоге споткнулся о ножку стула, на котором сидела дама средних лет, и ухватился за ее плечо.

— Ой, простите, простите! — пробормотал он, поправляя очки, дама одарила его хмурым взглядом.

Не самый изящный парень на земле ее муженек. Он уселся напротив Амары и вытер пот со лба.

— Да, именно то, что мне нужно! — заявил он, хватая бутылку с центра стола и наливая себе щедрую порцию. — Код опасности красный. Не день, а сплошное разочарование. — Он вскинул руки вверх. — Иногда совершенно ясно, что в нашей фирме отдел благотворительности существует исключительно для того, чтобы боссы могли предстать в хорошем свете, тогда как давно нагнули этот мир. А я просто неудачник, который вписался в эту благотворительность.

— Никакой ты не неудачник, — возразила Амара.

К ним подошла официантка с карандашом и блокнотиком. Она поздоровалась по-французски и спросила:

— Готовы сделать заказ?

— Простите, — сказал Дэниел, — я еще даже меню не открыл.

— Отлично, — официантка недовольно вздохнула. — Я вернусь.

Она ушла в дальний конец ресторана, а Дэниел впервые толком рассмотрел Амару в мерцающем свете свечи.

— Ты злишься, потому что я опоздал. Я правда пытался уйти вовремя, но… — Он покачал головой. — Еще один повод для разочарований.

— Да, я чуток разозлилась, но попробую остыть, — сказала Амара. — Ты здесь, и это главное.

— Прости. Спасибо.

— Ты же понимаешь, что помогаешь людям, — заметила Амара, накрывая руку мужа своей. — Это же как брать побольше денег из толстого кошелька Сатаны и использовать их во благо.

— Да, но мне все равно приходится продавать душу. Через некоторое время фаустовские сделки начинают утомлять.

— Слушай, у нас вечер отдыха от Чарли. Давай попробуем расслабиться хоть ненадолго, ладно? — попросила Амара.

— Ага, — кивнул Дэниел. — Ты права. Я сейчас полистаю меню, пока наша официантка не возненавидела нас сильнее, чем уже ненавидит.

— Хорошая мысль, — сказала Амара, взяв свое меню. — После того, как мы сделаем заказ, я хочу кое-что с тобой обсудить.

— Что именно? — Он обеспокоенно вскинул голову. — Что-то плохое? С Чарли все нормально?

— С Чарли все отлично. Правда ничего серьезного.

— Ладно. — Дэниел вернулся к меню, изучал несколько секунд закуски, а потом захлопнул. — Слушай, я теперь не могу сосредоточиться на заказе. Говори, что случилось!

Она покачала головой.

— Просто финансовый вопрос.

— Ясненько, — пошутил Дэниел. — Хочешь попросить у меня премию, да?

— Ха-ха! — Амара уставилась в меню, но внутри нарастала неприятная паника.

— Погоди-ка! — Дэниел подался вперед и уставился на нее с удивлением. — Речь же не про премию?

— Нет! — Она помялась. — Ну… не совсем.

— Мари, всего неделю назад ты рвала и метала по поводу самой идеи.

— Я в курсе! — сказала она с легкой агрессией в голосе. — Думаю, меня сбил с толку абсурдный термин «премия», а не то, что на самом деле за ним кроется. Если подумать, то несправедливо, что ты можешь откладывать деньги на личные нужды, а я нет, хотя я пашу в поте лица. Вот и все!

— Слушай, — сказал он, потирая виски. — Я не против, чтобы мы пересмотрели, как быть с моим доходом, чтобы ты не чувствовала себя обиженной.

— Хорошо. Спасибо!

Он кивнул, а потом молча уставился в меню, прикусив губу, как всегда делал, когда его что-то тяготило.

— Что? — спросила Амара.

— Ничего.

— Да что такое?

Он захлопнул меню.

— Мне кажется, ты намекаешь, что я принимаю несправедливые решения касательно финансов, и тебя это задевает, хотя я ничего подобного никогда не хотел. Я всегда ратовал за то, чтобы мы были равноправными партнерами, когда речь заходит о деньгах. Это ты приняла очень важное решение, которое повлияло на нашу жизнь, даже не посоветовавшись со мной!

— Я понимаю, — тихо сказала Амара.

— Иногда я ненавижу свою работу до такой степени, что душа воет, но я ни за что не уволился бы, не поговорив сначала с тобой!

— Прости, мне не стоило так поступать. Но, к сожалению, я не могу изобрести машину времени, чтобы отправиться в прошлое и все изменить, поэтому не знаю, как поступить. — Она вздохнула. — Если тебе от этого легче, то я тоже не веду привычный образ жизни в сложившихся обстоятельствах.

— Нет, мне не легче, Мари. Я хочу, чтобы ты получала удовольствие от жизни, просто я не… Я в курсе, что роль домохозяйки — это не радостный праздник, но со стороны может показаться, что ты отлично проводишь время. Или же я просто чуток завидую, что ты целыми днями тусишь с Чарли. Я бы тоже так хотел, а еще хотел бы иметь свободное время, чтобы подумать о запуске собственного бизнеса, и ходить на всякие развлекаловки с прогулочной группой.

— Ох… — У Амары так загорелись уши, словно она натерла их перцем. — Прости. Ты думаешь, что воспитание ребенка выглядит именно так? Что ты просто тусишь с Чарли, а он подолгу спит, как ангелок, и у тебя полно времени, чтобы строить планы? Увы. У меня вообще нет передышек. Этот милый чертенок требует к себе постоянного внимания, и я все время беспокоюсь, не делаю ли я чего-то такого, что испортит ему всю жизнь. Знаешь, сколько на тебя валится самой противоречивой информации по воспитанию детей, едва ты попадешь в эту кроличью нору? Один уважаемый источник утверждает, что надо брать ребенка с собой в кровать и это прекрасный способ сформировать привязанность. Другой источник заявляет: «Ни в коем случае! Ты же задавишь своего малыша ночью, убийца!» На моей работе я хотя бы видела, сработала ли моя идея, или шоу пошло под откос. С Чарли я каждый день выдаю в эфир шоу длительностью двадцать четыре часа, но никто не может предсказать последствий моих действий. Скорее всего, я не увижу последствий еще лет десять, а потом мы внезапно поймем: «Черт! Надо было учить его китайскому!»

Официантка снова подошла к столику:

— Excusez-moi! Простите, не хотите ли вы…

— Мы еще не готовы! Извините! — рявкнула Амара. Официантка уставилась на них, а потом с оскорбленным видом удалилась. — И разумеется… — Амара подалась вперед, — я хожу на занятия в прогулочную группу, попиваю там винцо, и иногда это весело, но порой я просто вне себя от ярости, когда идеальные красивые мамочки осуждают Чарли за то, что он трудный ребенок, а заодно и меня за то, что я не контролирую его и недостаточно богата, чтобы поставить на подоконнике кактусы за тысячу долларов, и время от времени мне хочется послать все к черту, но тогда Чарли не получит необходимой социализации, не поймет, что такое нормальная дружба и все такое. И вдобавок ко всему я вроде как не имею права жаловаться или быть несчастной, потому что мне чертовски повезло получить все эти привилегии. Тем временем мой мозг словно усыхает внутри черепа… — Она остановилась. — Иногда мне просто хочется залечь в старое болото и умереть…