Клэр рассмеялась, Уитни замолчала и уселась рядом с Клэр на кровати со скрещенными ногами, как будто они всего лишь две подружки, которые остались вместе ночевать. В некотором роде так оно и было.

— Я очень надеюсь, мы не поставили тебя в неловкое положение со своими расспросами про детей.

— О, все в порядке, — успокоила ее Клэр.

— Ладно, хорошо. Очевидно, не для всех это правильный выбор. Но даже если в итоге ты решишь-таки родить кого-нибудь, у тебя впереди еще вагон времени. Сколько тебе? Двадцать пять?

— Двадцать восемь, — поправила Клэр. Уитни покраснела.

— Прости. Я не хотела гадать! Но и двадцать восемь — это еще так мало!

— Уитни, — сказала Клэр, которую разговор забавлял, — все в порядке. — За стеной Элли и Мередит перестали общаться на повышенных тонах и начали смеяться — похоже, они снова помирились. Вид взволнованной Уитни, такой беззащитной в шелковой пижаме и с ночным кремом на лице, расслабил Клэр. — Я не уверена, что из меня выйдет нормальная мать. — Она закатила глаза. — Да и в детстве я видела не лучшие примеры.

— В плане? — спросила Уитни. — Хотя, конечно, ты не обязана рассказывать, если не хочешь.

— Почему нет, — сказала Клэр, поставив чашку с чаем на прикроватную тумбочку. — Я росла в городе, где всем заправляет мегацерковь. У нас с мамой были нормальные отношения, пока я была маленькой. Но потом моя двоюродная сестра Тея, которую мама фактически вырастила, — это ей ты написала про вакансию музыканта в рассылке по выпускникам Гарварда, она теперь очень крутой адвокат — сообщила о своей ориентации. Ну, или ее вынудили признаться, поскольку родители застукали ее с девочкой.

— Могу себе представить, — сказала Уитни, — что это не совсем хорошо восприняли в городе, живущем по законам мегацеркви.

— Бинго!

Клэр вспомнила выражение лица, с которым Тея ворвалась в тот день к ним на кухню. Она никогда не была плаксой (даже когда растянула запястье, катаясь на велосипеде с Клэр, то просто сильно прикусила губу и велела Клэр ехать домой за подмогой), но тогда на кухне она часто-часто моргала и пыталась проглотить ком, который стоял у нее в горле.

— Мои родители узнали, что мне нравятся девочки, — сообщила Тея, вызывающе расправив плечи. — Прежде чем ты заклеймишь меня позором, тебе стоит знать, что лично я считаю все это собачьей чушью.

— Но… я думала, ты влюблена в Джастина Тимберлейка, — пробормотала Клэр, пытаясь осознать новость.

— Клэр, ну что ты как маленькая.

В теплом номере спустя несколько световых лет после того вечера в Огайо Клэр посмотрела на Уитни.

— Ее родители собирались вышвырнуть ее на улицу, если только она не отправится в церковный лагерь по программе «Изгони из себя гея». — Уитни вздрогнула, а Клэр продолжила: — Да-да, именно. Я предложила ей пожить у нас. Ну, она и так у нас постоянно торчала. Мама любила Тею, и я не сомневалась, что она сумеет убедить отца. Тея же считала, что мама откажет, чтобы поберечь меня от разврата. — Клэр закатила глаза. — Что она, типа, меня тоже обратит в лесби. Но она ошиблась. — Уитни подалась вперед, невинная и свято верящая в материнскую любовь. — Моя мама отказала, чтобы не испортить свою репутацию в глазах церкви.

— Ой, нет… — Уитни взяла Клэр за руку, ее ладонь была мягкой и теплой.

— О, да! Слава богу, Тея — самый предприимчивый человек из всех, кого я знаю, и ей удалось пробиться в Гарвард. И, очевидно, ей тогда было куда тяжелее, чем мне. Но именно в тот момент я осознала, насколько эгоистична моя мама и что, если я когда-нибудь сделаю что-то, что не соответствует их церковным традициям, она все равно выберет их, а не меня. Для нее было важнее поддерживать видимость приличий в глазах церкви, чем своих родных людей. — Клэр пожала плечами. — Я не могу выкинуть из головы мысль, что если я все-таки рожу ребенка, то, наверное, буду больше печься о себе любимой и в итоге профукаю его так же, как моя мать профукала меня.

— О, Клэр! — Уитни обняла ее с такой теплотой, что Клэр даже позавидовала Хоуп, когда та вырастет и придет к матери за поддержкой. Конечно, Уитни порой перебарщивала с заботой о себе, но Хоуп никогда не придется сомневаться в преданности мамы. Клэр считала, что уже давно смирилась с разочарованием в собственной матери, но теперь снова почувствовала, как в горле поднялся ком.

— Когда я на тебя смотрю, то не вижу человека, который может кого-либо «профукать», как ты сказала. — Уитни погладила Клэр по волосам, а потом взяла ее лицо в ладони и посмотрела прямо в глаза. — Я вижу в тебе огромный запас любви.

— Спасибо! — Клэр очень хотелось расплакаться, но вместо этого она рассмеялась. — Ты отлично справляешься с ролью мамочки!

Уитни тоже рассмеялась.

— Стараюсь!

На следующее утро они собирали свой багаж уже в новом качестве, обмениваясь шутками о том, как Уитни пускала слюни на подушку, как Клэр спала, свернувшись клубочком. Затем, пока Уитни была в душе, Клэр сгребла все затейливые чайные пакетики, которые предлагались в номере, и сунула их в рюкзак. Пора возвращаться в реальность, но можно прихватить кусочек этих выходных с собой.

Амара вкатила чемодан в вестибюль отеля вслед за Гвен. Когда они вернулись в свою комнату прошлой ночью, Амара приготовилась к душещипательным жалобам Гвен по поводу Кристофера, но та просто продолжала слушать аудиокнигу со слезами на глазах, а затем легла спать в девять часов вечера. «Что ж, неплохо хоть раз нормально выспаться», — подумала Амара, выключая свет. Целый час она пролежала без сна, вспоминая тупой семинар по воплощению намерений. Когда этот лощеный эксперт по манифестации желаний заставил их закрыть глаза и визуализировать свои цели, Амара думала не о том, как бы не дать себе съехать кукушкой. Она представляла, как наводит порядок в финансах.

Когда все остальные собрались в вестибюле, невесть откуда выплыла Вики. Гвен достала буклет с рассказом про отель.

— Мне кажется, у нас есть время еще на какое-то занятие перед отъездом, — заявила она.

Клэр и Уитни вошли, смеясь.

— Как хорошенький теннисный мячик, — закончила фразу Уитни.

Амара посмотрела на них и стиснула зубы. О господи, это что, ревность? Она пошла к Клэр, но тут Элли и Гвен начал обсуждать тренировку пресса и мастер-класс по иглоукалыванию.

— Мне нужна передышка от всей этой ЗОЖ-ерундистики, — прошептала она. — Пойдем погуляем?

Клэр с радостью согласилась. Они выскользнули через боковую дверь и спустились по каменным ступеням к деревьям.

— Как провела время с Уитни? — спросила Амара.

— На самом деле очень даже мило, — сказала Клэр.

Амара уперла руки в боки.

— Не позволяй ей украсть тебя у меня!

— Я постараюсь, но быть такой популярной ох как непросто, — пошутила Клэр, встряхивая волосами.

Они шли по территории мимо распускающихся цветов, о которых местный гид рассказывал накануне, кроссовки намокли от росы. Вокруг стояла мертвая тишина — ни отбойных молотков, ни гудящих такси, ни плачущих младенцев. Даже как-то жутковато.

— Слушай, — начала Амара. Ее голос прозвучал до странного официально, и она откашлялась. — Чисто гипотетически, как можно решить проблему с премированием жены, не скатываясь в домострой?

Клэр глянула на нее искоса.

— Гипотетически говоря, — она медленно и тщательно подбирала слова, — это довольно сложно. Гипотетический муж кладет все заработанные деньги на общий счет, к которому гипотетическая жена имеет постоянный доступ?

— Так, к черту гипотезы! Короче, Дэниел большую часть своей зарплаты кладет на наш общий счет, а крошечный процент оставляет на личном счете, как и я сама делала, пока работала. Но потом я ушла с работы, толком с ним не посоветовавшись, и с тех пор финансовая ситуация у нас так себе. Но иногда мне хочется что-нибудь купить, не запуская лапку в общий счет; понимаешь, о чем я?

— М-м-м. Например, о своей коллекции порно.