Демоны стыда, эти ужасные презрительные мысли о собственной самооценке, составили Клэр компанию, и она просидела с ними некоторое время, глотая виски и соглашаясь со всеми оскорблениями, которыми демоны бросались в нее. Почему ее так сильно волновало, что случится с этой компанией богатеньких дамочек?

Просто она одинока. У всех должна быть группа поддержки, но почему-то она вращалась в определенных сообществах, начиная с мегацеркви и заканчивая «Бродягами», а в итоге осталась одна. Даже Тея, ее верный чемпион по раскладыванию всего по полочкам, так и не позвонила Клэр после той ночи, когда она бежала через Центральный парк, а когда она перезвонила, чтобы уточнить, в силе ли их совместный ужин, о котором они договорились несколько недель назад, Тея рассеянно ответила, что ужин придется отменить. И это совершенно на нее не похоже. Как ни странно, в прогулочной группе Клэр казалось, что в этот раз все может быть иначе и она наконец-то оказалась в нужном месте. Позволила себе фантазировать, что они с Амарой со временем станут по-настоящему близкими подругами и, опираясь на трости, будут прогуливаться по Центральному парку и кормить этих чертовых уточек. Господи, может, люди поэтому и заводят детей. Чтобы кто-то мог покормить с ними уточек, когда они станут дряхлые и нудные. Ей хотелось позаботиться о новых подругах, но она понятия не имела, как это делается, а потому и они обязательно прогонят ее.

Что ж, если она не может найти друзей, то сможет найти хотя бы того, кто пожелает проникнуть в нее. Клэр быстро просканировала бар в поисках кого-то, кого можно трахнуть. Но увы. В среду с середине дня в сомнительном ирландском пабе выпивает отнюдь не элита общества. Она представила, как подкатывает к группе пенсионеров за угловым столиком, этаких сварливых стариканов в спортивных майках, и тычет в первого попавшегося, чтобы тот последовал за ней в туалет. У Клэр не было высоких стандартов, но тут даже она сочла, что вряд ли от такого станет лучше.

Она сделала большой глоток виски и подумывала заказать еще один. По крайней мере, никому не нужно знать об этом глупом приключении. Завтра она придет на фотосессию и постарается быть тем человеком, каким ее считает Амара.

Тут дверь распахнулась, и в паб вошел бизнесмен, который упал на стул в нескольких метрах от нее и поздоровался с барменом. Знакомый голос. Она взглянула в его сторону, и их глаза встретились. Черт побери. Кристофер. По лицу его промелькнула та же самая мысль: «Черт побери», но он быстро собрался и очаровательно улыбнулся.

— Клэр из прогулочной группы! Какое забавное совпадение. Что ты тут делаешь?

— Работаю неподалеку.

— Я тоже.

— Что будете? — спросил бармен у Кристофера.

— Дайте мне обеденное меню.

Бармен приподнял бровь и протянул сомнительно выглядящий лист бумаги с напечатанными на нем несколькими строками текста.

— Ах, да, — сказала Клэр. — Это заведение как раз славится своей кухней.

— Ага, — сказал Кристофер. — Специально прихожу в обед за их… — он покосился на меню, — хотдогами и картофельными шариками. — Он покачал головой, почти смеясь. — Ты меня раскусила.

Он подался вперед, чтобы привлечь внимание бармена. Клэр ждала, что он закажет пиво, но Кристофер попросил содовую. Затем повернулся к Клэр с печальным выражением лица.

— Если день не задался, я люблю заглянуть в бар и заказать содовую как напоминание, что могу контролировать хотя бы одну сторону своей жизни, понимаешь?

— Не понимаю, — ответила Клэр. — Лично я очень уравновешенный человек и не заглядываю днем в бар, чтобы справиться с ненавистью к себе.

Кристофер улыбнулся и поднял свой стакан.

— За ненависть к себе, подруга!

— За ненависть к себе! — Клэр залпом допила виски.

— Еще один для дамы за мой счет, — велел Кристофер и пересел на соседний стул, а бармен протянул ей новый запотевший бокал.

— Отлично, — сказала Клэр. — Спасибо.

Кристофер кивнул. Они какое-то время сидели молча и тянули каждый свой напиток, а по телевизору над барной стойкой шел бейсбол. От Кристофера пахло кофе и чем-то еще, более резким, что Клэр не могла идентифицировать. Она искоса украдкой взглянула на него и заметила пленку пота на его шее. Он поймал ее взгляд.

— Ты же не скажешь про это Гвен?

— Про то, что ты ходишь по барам и пьешь содовую? Даже представить не могу, чем это может ее расстроить.

Он покачал головой и сказал таким тихим голосом, что звуки бара почти заглушили его:

— Ну да…

Кристофер сделал еще один большой глоток и уставился на дно стакана с содовой, словно искал там спасения.

— Я не скажу ей, если ты просишь, — пообещала Клэр, положив руку ему на плечо, ткань пиджака под ладонью казалась очень мягкой. От неожиданного прикосновения Кристофер вздрогнул, а затем маска обаятельного лиса слетела с него, обнажив раздавленного человека.

— Я облажался, — сказал он. — Я подвожу ее снова и снова. Все держится только благодаря ей.

И тут Клэр рассмеялась неудержимым, лающим смехом, и он с удивлением посмотрел на нее.

— Что ж, отрадно, что ты относишься к моим страданиям с тем уважением, какого они заслуживают, — сказал он, приподняв бровь, и Клэр увидела, что пораженческое настроение превратилось в смущенное веселье.

— Прости… — пробормотала Клэр, закрывая рот рукой. — Я не…

— Очень любезно с твоей стороны. Не думала стать психотерапевтом?

— Я просто… у меня такое чувство, что Гвен тоже совершала ошибки, вот и все. Она может проявить куда больше снисхождения, чем ты ожидаешь. — Клэр покачала головой. — Прости еще раз. Я не хотела вести себя как сволочь.

— Извинения приняты, — сказал он. — Спасибо, что сохранишь мой секрет.

Оттого, как он это сказал, Клэр внезапно почувствовала себя грязной, будто то, что ей казалось небольшой оплошностью, на самом деле было чем-то гораздо большим.

— Всегда пожалуйста, — весело сказала она. — Я превращаюсь в хранилище тайн. Ну же, люди! Кто-то еще хочет что-то доверить Клэр на хранение?

— А ты забавная, — сказал Кристофер, не сводя с нее взгляда, словно она только что открылась ему с какой-то странной и волнующей стороны, например заявила, что владеет пятью языками или прошла пешком через всю страну, и он совершенно не понимает, что с этим открытием делать.

— Ага, подумываю стать комиком. По слухам, более стабильный заработок, чем у музыканта.

— Ох, ни в коем случае не бросай пение. Я не успел тебе сказать на вечеринке, но у тебя прекрасный голос.

— Спасибо!

Он прижался бедром к ее ноге, первый раз так быстро, что она приняла это за случайность. Но тут все повторилось. По бедрам электрическим разрядом побежало желание, а в горле встал комок гнева.

— Ты издеваешься?

— В смысле? — Кристофер поднял руки.

— Ты что, решил подкатить ко мне? — Она встала, схватила сумку с пола и положила на стойку десятидолларовую купюру за выпивку. — Как это жалко для такого человека, как ты. Неудивительно, что ты пришел сюда, чтобы поненавидеть себя всласть.

Кристофер весь как будто сморщился, ссутулился и открыл было рот, словно собирался что-то ответить, но Клэр не хотела ничего слышать.

— Приведи в порядок свою жизнь и возвращайся домой. К Гвен.

Когда она вышла из бара и оказалась на залитой светом улице, то наконец поняла, чем же так несло от Кристофера. Сексом.

Клэр ожидала, что фотосессия для альбома будет крутой, но реальность просто ошеломила.

В четверг утром она оказалась в сером здании в Сохо. Грузовой лифт доставил ее на чердак с огромными окнами, из которых открывался потрясающий вид на реку с одной стороны и водонапорные башни и крыши Манхэттена с другой. Те стены, в которых не было окон, были кирпичными, выкрашенными в белый цвет. Посреди комнаты фотограф в мешковатых штанах обсуждал съемку с Уитни и статной властной дамой, которая, должно быть, и разработала концепцию фотоальбома. В углу ассистентка перерывала вешалки с модными вещами, и даже Клэр, которая ничего не знала об одежде, поняла, что это дизайнерские шмотки. На заднем плане из динамика звучали современные поп-хиты.