Потом она поднялась и попыталась написать что-нибудь еще.

Клэр пришла на занятие во вторник с твердым намерением поговорить с Амарой. Но когда она приехала, мамочки были поглощены детокосом, который решили устроить все вместе, и комнату наполнила странная нервозность. Вместо того чтобы потягивать вино, закусывая фруктами и горьким шоколадом, как обычно, они сжимали в руках маленькие бутылочки с темно-зеленой жижей и цедили ее малюсенькими глоточками.

Они объяснили, что не намерены ничего есть в течение двух дней, кроме особых соков (в каждой смести просто тонна питательных веществ! Утро начиналось с очищенной воды с кайенским перцем, агавой и лимоном, в обед полагался сок из капусты и огурца холодного отжима, а заканчивался день молочком из кешью!). Клэр совершила непростительную ошибку, назвав это диетой, и мамочки преувеличенно весело рассмеялись и покачали головами почти в унисон.

— Это детокс, — сказала Мередит.

— Мы избавляемся от токсинов, которые накапливаются в организме, — добавила Элли. — Перезагружаемся и начинаем неделю с чистым здоровым кишечником!

— Честно, ощущения просто волшебные, — промурлыкала Уитни.

Амара, как обычно, закатила глаза.

— Да уж, волшебство как оно есть!

Может ли человек стать зависимым от ЗОЖ, как от кокаина, и начинает нуждаться в нем все больше и больше, чтобы достичь определенного уровня кайфа? Довольно скоро эти кумушки будут вводить коллаген прямо в задницы друг друга и настаивать, что никогда не чувствовали себя лучше.

Клэр вытащила гитару из футляра и попыталась привлечь внимание Амары, но тут Элли решила продемонстрировать новый шарфик из мерцающего алого шелка, который развевался, как лист на ветру, и все мамы собрались вокруг и принялись охать и ахать.

— Это «Эрмес», — сказала Элли. — Спасибо мужу за премию!

Амара ужаснулась.

— В смысле — за премию? Элли, ты же не работаешь на Джона!

— Разве?! — Глаза Элли расширились, а потом она замахала рукой, а тон ее стал грубоватым. — Ну, вообще-то я в курсе. Но я пашу дома в поте лица, как и он, только без зарплаты, поэтому мне кажется очень милым, что муж решил меня премировать за все, что я делаю, выделив некоторую сумму денег под мои личные траты.

— Ты сама-то себя слышишь? — взорвалась Амара.

— Девочки, давайте не… — начала было Уитни.

— То есть никто не думает, что это домострой какой-то?! — Амара обвела взглядом комнату.

Мередит покачала головой. Вики вытащила грудь, чтобы покормить сына.

— Каждая супружеская пара сама решает, что для них лучше, — заметила Гвен.

— Ладно! Давайте приступим к нашему занятию по музыке! — воскликнула Уитни.

После занятия Клэр направилась к Амаре, которая покачивала Чарли в углу, а тот, по обыкновению, вертелся и извивался, но ее перехватила Гвен.

— Клэр, я хочу задать тебе один важный вопрос! — Она сложила руки перед грудью, словно в молитве, а глаза ее расширились в предвкушении. Клэр ожидала, что Гвен сейчас опустится на одно колено. — Думаю, на дне рождения Рейганы надо будет устроить что-то веселое и при этом обучающее. Ты придешь выступить?

— Ой! — обрадовалась Уитни. — Скажи «да», Клэр!

— Познакомишься с папочками. Ну, и мы тебе заплатим триста долларов, — добавила Гвен.

— Хорошо! Согласна!

Гвен захлопала в ладоши.

— Отлично. Кристофер очень порадуется, — сказала она, а потом обратилась к Уитни, чтобы поделиться своими соображениями по поводу подготовки к празднику.

Наконец Клэр удалось добраться до Амары.

— Эй! Я готова, — сказала она тихим голосом. Руки слегка дрожали. — Спеть то, что я написала.

Амара подняла голову. Чарли извивался у нее на коленях.

— Что? — переспросила она. В ее голосе явно слышалась безысходность.

— Ну, ты мне сказала, когда мы с тобой тусили. Если ты свободна сегодня после прогулочной группы, я могла бы снова заглянуть.

— Я занята, — отрезала Амара. — Мне нужно отвезли Чарли на прививку, а он, похоже, уже что-то подозревает. — Она посмотрела на сына. — Ну ты и егоза, ты в курсе? — Чарли извернулся и прижался губами к плечу матери. — Эй! Ну-ка не кусаться!

— Понятно, — сказала Клэр.

— О божечки! — воскликнула Уитни, уставившись на свой телефон. — Боже!

— Что случилось? Все в порядке? — заволновалась Гвен.

— Только послушайте, — сказала Уитни и принялась зачитывать вслух письмо, которое пришло ей на электронную почту: — «Это „Мамы „Инстаграма““. Хотим протянуть руку помощи. Мы сейчас готовим к выходу роскошный фотоальбом, который планируется к печати осенью. Каждой из популярных инстамамочек отводится целый разворот, на котором будет представлен микс из ее собственных фотографий и профессиональных студийных снимков, которые мы сделаем. Нам нравятся твои фотографии. У вас очень милое семейство, и прогулочная группа тоже отличная. Нам нравится, что вы пригласили профессионального музыканта, это очень полезно для развития деток. Хотите попасть на страницы нашего альбома?!»

Элли и Мередит завизжали, схватили Уитни за руки и втроем закружились в хороводе, но внезапно остановились.

— Поздравляю, Уитни! — сказала Гвен, а Вики лишь отстраненно улыбнулась.

— Девочки, если все получится, то и вы туда попадете, — защебетала Уитни, — они же написали, что им нравится наша прогулочная группа. Спрошу, можно ли нам всем поучаствовать в фотосессии.

— Уитни, ты мой герой! — воскликнула Элли.

— Тебе не обязательно это делать, — сказала Амара. — Нет, ну правда.

— Увы, я сама так хочу. А еще они упомянули музыку! — Уитни с ослепительной улыбкой повернулась к Клэр: — Ну что, профессиональный музыкант, тебя мы тоже возьмем с собой.

Перед лицом щедрости Уитни, ее сияющих глаз и глубочайшей уверенности в том, что Клэр спит и видит, чтобы ее нарядили и задокументировали для потомков как человека, чей величайший талант заключался в исполнении незамысловатых детских песенок, Клэр колебалась. Если бы ребята из бывшей группы или просто кто-нибудь, кто знал ее историю, увидел Клэр такой, они бы, наверное, никогда не перестали прикалываться. Но зачем кому-то из ее прошлого покупать фотоальбом о популярных мамах «Инстаграма»?! Она сглотнула, ненадолго поймав взгляд Амары.

— Спасибо, Уитни. Очень мило.

Она собиралась, пока Элли, Мередит и Уитни обсуждали, фантазируя, на что будет похожа съемка, что там будут подавать из еды, а Элли вслух размышляла, не стоит ли им сделать наращивание волос и ресниц. Когда Клэр собралась уходить, ее нагнала Амара.

— Погоди-ка! Ты свободна завтра вечером? Я знаю, где ты можешь спеть для меня.

На следующий вечер Амара надела кожаную куртку, которую не носила с начала беременности, и посмотрела в зеркало. Неплохо. Встретив такую девушку на улице, вы и не поймете, что из ее влагалища недавно вылез младенец. Никаких свободных джинсов и минивенов. (Но если она и дальше продолжит носить кожаные куртки и изображать из себя крутую цыпочку, то в один прекрасный день Чарли придет в ужас от самого факта ее существования. Скорее, Амара даже надеялась, что так оно и будет, хотя перспектива пугала, но ведь это означало, что Чарли вырастет нормальным.) Она сделала паузу, затем схватила тюбик ярко-красной помады и осторожно подкрасилась. Очень даже неплохо.

Когда она вышла в гостиную, Дэниел пристально посмотрел на нее.

— Погоди-ка. Это куда это ты намылилась в таком виде? Мне пора ревновать?

— Не ревнуй. Я всего лишь иду на оргию. — Муж улыбнулся, открыл себе бутылку пива и плюхнулся рядом с Чарли на пол. — Помнишь, я говорила с Клэр из прогулочной группы?

— Владелица особняка, спасительница из кафе или кто-то еще? — уточнил Дэниел. Он взял Чарли и поставил его на ножки, а потом отпустил руки. Чарли постоял секунду, пока родители, замерев, наблюдали за ним, и, шлепнувшись на пол, издал недовольный рык.

— Кто-то еще, — сказала Амара. — Ой, я совсем забыла тебе рассказать. Раз уж мы заговорили про прогулочную группу, послушай эту чушь. Муж Элли выплачивает ей премию. Это, наверное, самая патриархальная хрень из всех патриархальных хреней.