Ну что мне делать?

Переждать ночь здесь?

Если подумать, темнота – лучшее время для того, чтобы что-то сделать, если где-то поблизости ходит неприятель. Я понимала это, тем более что не рассматривала возможность уйти из Мирного без группы Командира. Вопрос в другом…

Хватит ли у меня духа ходить по Мирному, когда повсюду темно и враги?

Из кармана вымокшей насквозь куртки вынула рацию. Когда включила, первое время были слышны одни только помехи, а потом появились голоса.

«Квадрат шесть – чисто. Как слышите? Прием».

«Перемещайтесь с Вовчиком на двенадцатый».

«Че, на воротах никого нет? Прием».

«Да кончай уже приемкать… На воротах и одного достаточно, остальные шерстят в районе часовни. Иди на двенадцатый».

«Ладно. Прием».

Часовня далеко отсюда, на самых подходах к Мирному. Стало быть, эти ребята обыскали поселок, теперь уходили дальше к лесу. За воротами, судя по всему, их мало осталось. Рыщут по округе.

Все складывалось таким образом, что отсидеться ночь здесь просто не получится. Если всерьез намереваюсь что-то сделать, действовать нужно уже сейчас.

- Ты тоже так считаешь? – хмуро посмотрев на Темного в углу, спросила я, как вдруг из прихожей донеслись звуки, от которых сердце дрогнуло. Я насторожилась. Прислушалась. Возня какая-то…

Прошла мимо неподвижного Темного в углу, в зарослях прихожей увидав Рухлядь! Отскочила так, что спиной едва не пробила тонкую дощатую стену. Гнилая тварь рвалась через щель в стене, скалилась, не отрывая от меня голодных мутных глаз. Я сразу вытянула пистолет, но не выстрелила…

Услышит кто звук выстрела – и точно конец.

Поднявшись на ноги, вернулась в комнату с печью, а там уже Бодрый лез через окно, разодрав пакеты. Как учил Олег, от Бодрого бежать нельзя. Выхода нет. Стрелять надо. И, выставив пистолет, выстрелила, разбив на куски правую сторону лица мертвеца.

Эта пуля его остановила только на секунду. Пошатнувшись, мертвец снова бросился на меня.

Крепко опешив, отступила, на ходу выстрелив снова. Эта пуля угодила точно в глаз и, Бодрый свалился замертво.

Дышала так, как если бы от этого зависела моя жизнь, тяжело и часто, несмотря на жуткую вонь вокруг. Спиной уткнулась о дощатую стену, опустив дуло пистолета. Очень зря. Из прихожей в комнату проковыляла Рухлядь. Гнилая тварь бросилась на меня прежде, чем я успела вытянуть пистолет и выстрелить.

По дурацкой случайности, оружие оказалось выбито из моих рук, так что глотку пришлось рвать руками.

Когда упал и этот мертвец, зло посмотрев на неподвижного Темного в углу комнаты, я растеряно обратила взгляд к захваченному огнем креслу в стороне. Дым. Пламя уже переместилось на отходящие от стен зеленые обои. Вспыхнул потолок.

Керосиновая лампа была разбита.

Перебравшись на улицу через окно, пригнувшись, уходила на другой участок. По лицу и рукам шлепал дождь, ноги тонули в грязи. Смотрела в оба, через забор подобравшись к дренажной трубе под дорогой.

По дорогам шатались мертвые. Темные силуэты вырастали из ниоткуда.

Опустившись на колени, заглядывала в темноту. На той стороне трубы лежал мертвец с пулей в голове. Плоть зеленая, с просветами костей. Челюсть широко распахнута. С провалами вместо глаз, все равно, будто смотрел на меня.

- Господи Иисусе, хватит, - взглянув на свои пальцы с остатками вязкой слизи того мертвеца, чью глотку пришлось рвать руками, умоляла я, наверное, впервые за всю жизнь обратившись к богу.

Голова кругом. В желудке бунт.

Рукой с остатками мертвой плоти провела по лицу, стерев со щек горячие слезы. Эти пальцы еще никогда в жизни не дрожали так, как дрожали сейчас, и сердце так не колотилось.

- Это все не по-настоящему, - пробормотала я.

Я так хотела в это верить!

На пламя вспыхнувшего дома шли мертвые, а где-то совсем близко раздался жуткий рев, как если бы звери визжали от радости, но то были люди. Они сбегались на пламя, рвущееся из окон полыхающего дома, за секунды окружив его. Один из добровольцев бросился через окна внутрь, а спустя полминуты выбравшись из него, во всеуслышание заявил: «Пусто!».

Вдруг осознав, что уже какое-то время смотрела на происходящее, вытянувшись у дороги в полный рост, с ужасом обернулась на звук, проронив обреченно:

- Ох, черт…

Ко мне мчался Бодрый. Распахнув мертвую пасть, в один большой прыжок он прыгнул через кювет и вот-вот уже набросится на меня. Сама душа похолодела. Отступила, в судорожных попытках ухватить в набедренной кобуре свой пистолет.

- Пригнись!

Не разбираясь в том, кто мне это крикнул и откуда, сделала, как велели, и сразу грохнул выстрел. Бодрый упал.

Вздох. Выдох.

Я поднялась на ноги, но благодарить тех, кто мне пришел на помощь не торопилась.

- Рученки вверх! - велел довольный гнусавый голос. Вот он какой, его обладатель: человек с простоватым лицом и наглым взглядом. А рядом с ним еще парень - дуло его револьвера теперь смотрело в мою сторону.

Что ж, и тут сделала, как велели.

Из кобуры вынули мой пистолет, рацию забрали, и обезоруженную повели не к железным воротам, а куда-то левее к стене. Под прожектором бронеавтомобиля в хвосте шествия на пути впереди исчезали Темные. Под прицелом десятка стволов падал всякий мертвый.

В поздних сумерках проема в стене с надежной железной дверью не было видно сразу.

- Открывай, - прохрипел в рацию человек с наглым взглядом и через полминуты железная дверь открылась.

Меня толкнули внутрь.

По периметру стана были припаркованы автомобили с включенными фарами и прожекторами. Колеса у этих машин были спущены, да и в целом транспорт выглядел так, будто уже очень давно просто стоял на одном месте. Похоже, машины не на ходу и использовались в стане как… лампы.

А вот слева ряд явно исправных машин, среди которых было припарковано черное чудовище. Украденный мной внедорожник замыкал ряд военных и мародерских автомобилей самых разных форм и расцветок.

- Ну че? – сунув руки в карманы, заговорил один из бандитов. – Че делать-то?

- Да ни че…

- Тогда пошли мы?

- Проиграться торопишься?

- Да че сразу проиграться… Сглазишь же!

- Да иди уже! – отмахнулся бандит с неприятным гнусавым голосом.

Сказано было одному, а пошли все сразу.

- Эй-ей… А девка-то! – проорал он им в спины. – Игорек - назад!

Бандиты разошлись по лагерю и со мной в сопровождении остались двое. Провели меня через широкие и хорошо освещенные лесные тропы к той части стана, где из темноты узкого туннеля, часа два назад, я тайком наблюдала за игроками в карты. Одного из них сразу узнала: с рваной шапкой на голове, именно этот крепкий бородатый мужчина грозился сжечь инструмент неумелого гитариста. Теперь он, привалившись к пустому дверному косяку деревянной хижины близ туннеля, наблюдал за мной. Тоже делал человек у костра и два узника в железной клетке.

Командир и Валера были заперты в железной клетке...

Не могла оторвать от них взгляд.

- Друзья? – закинув руку мне на плечо, нагло спросил бандит с неприятным голосом. И я пошатнулась.

- Руки убери! - сверля бандита взглядом, по ту сторону клетки предупредил Валера. Мужчина был без экипировки и оружия. Даже ботинок не было! Стоял в штанах и майке.

- Твоя, что ль? – усмехнулся негодяй, убрав руку с моего плеча.

Валера не шелохнулся. Смотрел с вызовом. И когда бандит близко подступил к клетке рядом с Валерой грозной фигурой встал Командир.

- Стой, - тихо и сурово предупредил молодой и крепкий парень у огня. Весь в боевых шрамах.

Знакомый голос... Неужто он и есть тот неумелый гитарист, Петька?

Бандит с наглым взглядом зло посмотрел на парня.

- Он из тебя вчера чуть дух не выбил. А ведь за решеткой сидел! - без страха сказал ему Петька. - Опять хочешь?

- Пасть закрой, сопляк!

- А ты от клетки отойди. Меня ж стеречь вместо тебя из-за этого поставили. Не можешь ты, это… не нарваться.