- Хм… - сдвинула брови.

- Последний снег выпал два сезона назад, с тех пор в зимние месяцы один только дождь лил.

- Не может быть.

- Что есть, то есть. Это остров, здесь и не такое возможно. Вот, например ты – фантастическое существо из сказок. Таких не существует? А нет, вот же, есть. – С веселой улыбкой он посмотрел на костер. – Поздно уже. Ты, это… спать заваливайся. А я на дежурство. Сменишь меня в три.

- А пока попробую до наших достучаться, - кивнула я. - Скажу, что мы в порядке.

- Так надо было еще днем!

- Да я пыталась.

- И что?

- Никак. Машину из стороны в сторону, ну и, в общем, на полсекунды уходила и сразу возвращалась.

- Так остановиться надо было! Чего молчала?

- Остановились бы, тогда зависли бы в дороге на час, а то и на четыре. Мои уходы - дело долгое.

- Ну теперь-то маякни, - кивнул Гаврила.

- В сон раньше времени бы не провалиться, - устало зевнула я. - Дорога, зараза, вымотала.

- Постарайся, Нина. Постарайся.

Поставив пустую кружку на траву, я подтянула рюкзак.

- К трем часам порадуешь легким перекусом? - на пути к джипу попросила я.

- Да не вопрос!

- Спасибо.

Залезла в машину. Закрыла глаза.

Пустота.

Ни снов. Ни мыслей. Одно только черное ничто перед глазами, ровно до тех пор, пока не взошло солнце.

Приоткрыв глаза, нахмурилась.

За окном внедорожника голубое безоблачное небо и солнце!

Я резко поднялась.

- Гаврила? – выбравшись из джипа, позвала я.

Мужчины нигде не было. Насторожилась, из-под сидения внедорожника выхватив оружие. Привела пистолет в состояние боевой готовности, и с опущенным пока что дулом, опять позвала:

- Гаврила?

«Эй!», - донеслось тихое из леса. – «Здесь я! Слышишь меня?».

- Слышу!

Переступив через лампы, - они до сих пор работали! - пробралась в редколесье. Под ногами легкий туман и влага.

Был дождь? Нет, морось скорее.

- Где ты?

- Здесь.

На голос свернула чуток влево и у одиноко стоящего дерева в стороне увидела Гаврилу.

- Господи, что случилось? – опешив от вида его израненной ноги, бросилась я к мужчине.

- Волчара, зараза.

- Всмысле, настоящий волк? – не касаясь ноги, осматривала раны. Поверх колена Гаврила из куртки сделал жгут.

- Угу… Лохматый черт. Тыщу лет зверя не видел. Думал, мертвяк шебуршит в листве. Еще и рык этот… Пошел проверить - тварь затихла. Пошел обратно к лагерю, а он как набросится на меня из темноты, и за ногу драть. Проволокла, скотина, метров пять!

Рваные раны до самой кости.

- Это точно был волк? – сложив руки на колено, посмотрела я на Гаврилу.

- Угу. Здоровый только.

- Застрелил?

- Ножом отбился, - показал на бугор в трех метрах. – Зверь ушел. Пистолет там где-то…

Поднявшись на ноги, я побрела к бугорку, у пологого склона заметив крупные волчьи следы. Кровь. Спустилась к кустам малины, в метрах десяти увидав окровавленный труп зверя. Подняла пистолет.

Вернулась.

- Со Стасом связалась? – когда я поднырнула под правую руку Гаврилы и медленно повела к лагерю, спросил он.

- Нет.

Мужчину тянуло к земле. О левую ногу упираться он совсем не мог.

- Паршиво.

- Отключилась, едва глаза закрыла, - сквозь зубы от усилий протянула я.

- То-то звал тебя, звал… Да без толку.

- Хорошо, у тебя наручи были.

- И фонарь.

- И фонарь, - повторила я, опустив Гаврилу у машины. Выдохнула.

Осмотрелась.

Костер давно погас. Холодный чайник.

- Так, аптечка… - протянула я, выключив лампы.

Взяла из машины аптечку, вынув из нее розовую и синюю ампулы.

Подошла к Гавриле.

- Сначала введу обезболивающее, потом антибиотик, - тут же вколов синюю ампулу, проговорила я. Гаврила и бровью не повел. – Давай, помогу тебе вскарабкаться в машину.

- Сам справлюсь, - оборвал он. Махнул в сторону лагеря. – Ты сборами лучше займись.

- Точно?

- Иди давай.

Гаврила взбирался в машину, скривившись, словно от зубной боли.

Я тут же хотела броситься ему помочь, но в последний момент этот порыв в себе остановила.

Мне трудно понять упрямую мужскую гордость. Но коли он отказался от моей помощи, то, верю, не просто так.

Отступила от машины, сразу взявшись за посуду. Тренога. Чайник.

Закинула рюкзаки в машину.

- Возишься долго. Твои тебя совсем распустили! – шутливо проворчал из машины Гаврила, когда я закончила со сборами.

- За десять минут собралась, - подступила я к окну. - Антибиотик?

- Готово.

- Хорошо.

Отступив от джипа, посмотрела на битый дисплей часов на запястье – уже перевалило девять.

Еще раз оглядев опустевший лагерь, обошла машину и вскарабкалась за водительское кресло.

- Чего вздыхаешь? – спросил Гаврила.

- Да, утро как-то по-дурацки начинается.

- Сама отоспалась. Меня нашла живым. Что не так-то?

- Гаврила, Гаврила, веселый ты человек, - придавив педаль газа, улыбка на моих губах опять невольно растянулась.

Плохой асфальт опять сменился грунтовой дорогой. В этих краях они узкие, труднопроходимые, извилистые, поросшие деревьями и сорняком. Иногда дороги даже толком не было. Катишься в лесной чаще меж деревьев и опять выходишь к едва видимой колее. Не мудрено. Места здесь тихие и нелюдимые.

Покачиваясь из стороны в сторону, джип тихонько пробирался через очередное заросшее высокой травой поле. В стороне вроде бы трансформаторная подстанция, огороженная обычным сетчатым забором. Привычной глазу таблички «Убьет» на заборе нет.

Рядом засопел спящий Гаврила, перевалившись на удобный бок. Посмотрела на него. Насторожилась, ладонью коснувшись горячего лба мужчины.

- У тебя жар.

Остановила машину посреди поля. Спрыгнула с высокого джипа и с задних сидений вытянула рюкзак Гаврилы. Из вместительного бокового кармана вытащила аптечку - розовых ампул осталось две. Жаропонижающего не было в помине.

- Я опять вколю тебе антибиотик, - вернувшись за водительское кресло, сказала я спящему мужчине. – Ты мне только…. – Похлопала его тихонько по щекам. Гаврила приоткрыл глаза растеряно. – С кулака мне не влепи, ладно?

- Бредишь что ль? – спросонья пробурчал он.

- Ты горишь весь. Вколю тебе еще антибиотик. Не против?

К тому времени, когда он пробурчал: «Валяй», я уже ввела инъекцию над раной.

Гаврила не дернулся. И опять провалившись в сон, засопел.

- Остался где-то час пути, - сказала я, придавив газ. Джип рыкнул, тронувшись с места. – Вот найдем остальных, а у них всяко найдется то, что нужно. Ты потерпи.

Вырулила к старым постройкам через поле: склад с проваленной крышей и брошенные обслуживающие сооружения. Там вроде бы площадка и асфальт.

- А вообще ты не так уж плох. Да, у тебя жар, но не такой, чтоб критично. Мыслишь, вроде ясно и не бредишь… А ты ведь еще ночь не спал. Вот отоспишься сейчас и полегчает.

.

В свете яркого солнца внезапно полил сильный дождь, тяжелые капли глухими ударами падали на крышу и стекло внедорожника. Скрипели дворники. Рычал мощный мотор.

Бездорожье сменилось крепким асфальтом без ям и колдобин, хотя и поросшим травой, и я придавила газ, время от времени посматривая по обе стороны дороги. В ландшафте поросшего леса многое напоминало одичавший без человека сад: высокие кусты закрыли длиннющими ветками скамейки, в листве деревьев скрывались фонари. В тех зарослях едва угадывались тропинки и дорожки.

Сбавив скорость, я притормозила у накренившегося сетчатого ограждения с узкой калиткой и через мокрое от дождя стекло посмотрела на серое здание в восемь высоких этажей: битые окна, злые надписи, пристройки. В пустых проемах ни света, ни людей.

Это был задний двор. Других дорог не было так что, придавив газ, машиной сломала ограждение.

Скрежет. Лязг.

Пробравшись на задний двор, объехала брошенное здание по кругу, выехав к парадным воротам.