Прислушавшись к ощущениям, не смогла определить присутствия ни Темных ни чудовища.

- Оно имеет ту же природу что и Темные, - вполголоса объяснила я, вдруг поняв: – Оно и есть Темный. Темные… Целая куча, объединившаяся в огромную тварь.

- Они и так могут? - насторожился Павел.

- Выходит, что да...

- С наручами и фарами это сделала та хрень?

- За неимением собственной жизни Темные тянут ее из других. Фонари. Наручи. Фары. Это тоже энергия, так что...

- Но раньше с наручами такого не происходило.

- А раньше ты был в окружении двадцати десятков Темных?

Озвученная мною цифра потрясла мужчин, отчего скуластые грубоватые лица стали очень выразительными.

- Что будем делать? – резонно прозвучал голос солдата позади меня.

- Надо уходить. Без вариантов, - ответил ему другой солдат.

- Нет, - невозмутимо вмешался Павел, с осторожной заинтересованностью посматривая не на меня, а на свет моего сияния. – Я думаю, мы погуляем еще немного.

- Что ты такое говоришь? – возмутилась я.

- На Буране останешься еще на день?

- Нет!

- Вот именно! - наставив на меня указательный палец, подытожил он. – Поэтому, пока мы здесь, я бы предпочел...

- Твоя жадность погубит тебя однажды, - оборвав, холодно предостерегла я.

- Сэр? – вмешался солдат.

- Говори.

- С приборами что-то не так.

Павел изогнул шею, приняв от солдата рацию с длинной антенной. На экране мерцали символы, образуя несвязные между собой цифровые показания и слова. В целом выглядело, как помехи.

- Приборы зашкаливают, когда в деле сильный Проводник, - беспечно заключил Павел, вернув неисправную рацию солдату. – Затем спросил меня прямо: - Сколько их?

- Здесь никого нет.

- Серьезно? - не поверил он. Опять посмотрел в темноту за бортом машины и изрек решительно: - На выход!

Из разбитого вездехода трое выбрались без проблем. Но не я…

Дернула ручку, но дверь не поддалась.

- Что у тебя? – на ступень вездехода запрыгнул Павел.

- Заклинило.

- Давай через водительское…

Мужчина отпер водительскую дверь, подал мне руку и подтянул. С высокого транспорта я спрыгнула на темный наливной пол, заметив, как светом моего сияния подсвечивались даже дальние опоры.

- Еще не поздно повернуть назад, - опять попыталась я.

- Ни за что.

И все надежды на торжество разума разлетелись вдребезги. Мужчины двинулись вперед, углубляясь во мрак подземки. Вооруженные. Бдительные. Осторожные. И я плелась за ними.

- Как далеко тянется чертов туннель? – прохрипел солдат, вышагивающий рядом с Павлом.

Удивилась, когда поняла, что вопрос тот, собственно, был адресован мне.

- Понятия не имею.

Холодный недружелюбный мрак. Зловещая тишина. И туннель, который, казалось, длился бесконечность.

- Еще машины, - протянул Павел, когда свет моего сияния коснулся покореженного металла давно брошенных автомобилей. Первый неисправный транспорт за все время пути был уничтожен обвалом.

- Теперь понятно, почему они бросили транспорт, - приблизившись к завалу, осмотрела я гигантские листы бетона, куски рваного железа и земли. Обернулась к мужчинам. – Для машин это был единственный выход.

- Транспорт не вызволить отсюда, - недовольный, был вынужден принять существующее положение дел Павел. – Черт. Ладно. Когда вернемся, соберем людей и попробуем разобрать завал. У нас на теплицах инженер вроде?

Когда на стыке ребер вдруг полыхнуло жгучее пламя, затаив дыхание я посмотрела в сторону.

- Все в порядке? – заметил мое странное поведение солдат.

Я ему не ответила, всматриваясь во мрак за опорой, откуда на меня смотрело зло. Я это скорее чувствовала, чем видела... Как вдруг, со страшным ревом чудовище вырвалось из темноты. Это было громко и пугающе, но я не дернулась с места и даже не испугалась. Напротив, я была готова. Вытянула руку и из ладони вырвался яркий желтый свет.

Этот свет обрел форму круга, он стремительно становился ярче и крупней. И когда чудовище в прыжке нависло надо мной, чтобы разодрать в клочья, сфера в ладони вдруг вспыхнула… беззвучно взорвалась… разлетелась, должно быть, до самых дальних уголков туннеля. Ослепила, поглотив меня и всех вокруг.

Я упала на колени, не сразу разглядев собственные руки. Яркий желтый свет растворялся, и вскоре вернулась холодная и непроглядная тьма.

- Эй... – прохрипела я.

Сияния больше не было. Не было даже намека на свет.

- Эй? - опять повторила я, когда в темноте завозился кто-то.

- Без паники, - отозвался Павел, и в его ладонях возник блеклый желтый свет.

То была зажигалка. У опор вспыхнула еще одна.

- Верни свой свет, – сказал солдат, что был ближе ко мне.

За меня ответил Павел, проговорив холодно:

- Если она не сделала этого до сих пор, значит, не может, - меня спрашивает: - Здесь еще кто есть?

- После того, что было, - протянула я. – Не думаю…

Зажигалка обожгла руку мужчины и погасла. Павел выругался.

Щелчок. Снова свет.

- Твари могут вернуться в любой момент и зажигалки нам не помогут, - проговорил Павел, стоя у поврежденной стальной опоры. – Нужны фонари, наручи, что угодно, что способно излучать приличный свет. Это добро могло остаться в офисах Лаборатории. Так что, девочки и мальчики, нам туда. - Жестом показал вправо. В темноту, там, где должны быть двери. – Вопросы есть?

Мужчины молча пошли в ту сторону. За ними следом пошла и я, пробормотав хмуро:

- Нет вопросов.

По темноте мы пробирались со слабым желтым светом двух зажигалок. Преодолели метров триста, когда в черном мраке появились очертания створчатых дверей с металлическими штангами, перемотанными между собой широкой изолентой.

Дверное стекло с той стороны было запачкано разводами, похожими на давно высохшую кровь.

Павел попытался что-нибудь рассмотреть по ту сторону.

- Ничего.

- Если за дверью никого нет, это еще не значит, что в тех коридорах тоже никого не будет, - забеспокоилась я, подразумевая мертвецов. Затем коснулась руки Павла, в которой он держал нож. - У нас в распоряжении две несчастные зажигалки… А я не настолько уникальна, чтобы целиться в кого-то в темноте. И ты, кстати, тоже. А вот ходячим мертвым темнота помехой не будет.

- Ты забыла о сиянии.

- Оно не работает против них, - сняла ладонь с запястья мужчины, тише, чем следовало предложив: – Пусть эти двери остаются закрытыми.

Зажигалка в руках солдата погасла.

Торопливый щелчок. Снова свет.

Павел посмотрел вглубь туннеля.

- Вездеход гнал под сотню километров минуты четыре. Пешком мы шли еще десять, – размышлял он, показав в темноту подземелья. - Эти твари запросто объявятся там, и как ты сама заметила, в распоряжении у нас две несчастные зажигалки. Я думаю, что на обратном пути фонаря нам не найти, зато в офисах могут найтись лампы, наручи, фонарики. У кого какие мысли?

- Свое мнение я озвучила.

- Нам нужен свет, - поддержал солдат Павла.

- Да, нам… нужен свет, - не особенно решительно сказал второй солдат.

Павел ножом разрезал изоленту, толкнув дверь.

- Ты, - показал он на решительно поддержавшего его солдата. – Вперед.

Тот подчинился.

С блеклым желтым светом зажигалок почти ничего не было видно: холодные мутновато-синего оттенка стены были испачканы старой кровью. Кровавые разводы остались на ступенях и перилах. Вокруг стояла могильная тишина.

- Разделимся на группы, так быстрее будет, - сказал Павел, когда по лестнице мы поднялись на этаж с двумя створчатыми дверьми.

Павел показал на решительного солдата и на меня.

- Вы двое вправо, а мы осмотрим те офисы. Через пятнадцать минут встречаемся здесь.

Мне не хотелось никуда идти. И дело было не в потенциальной угрозе этих мест, просто перспектива в случае чего шататься по темным коридорам без света зажигалки неприятна сама по себе.