Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Кругом стояли красивые тарелки с яствами, лежали столовые приборы, а они сидели за столом, как бы отделившись от своих рук, бесконечно далекие друг другу, пораженные тем, что вообще собрались вместе. Да их там не было, одни руки!

— Это ты связала? — спросила Каарина, кивнув в сторону отца. На нем был темно-синий шерстяной джемпер, не в тон брюкам и для него слишком изысканный.

— Еще осенью, — улыбнулась Инкери.

— Я бы так не смогла, — вздохнула Каарина и почувствовала облегчение. Может, теперь все наладится.

— Я бы и тебе связала, — оживилась Инкери. Она была неисправима. — Ребятам тоже, — продолжала она, критически взглянув на кургузую кофточку Риикки и скользнув глазами по пионерской форме Самппы. — Самппе можно будет связать свитер с высоким воротником, чтобы не дуло в шею, — не умолкала Инкери, убирая со стола тарелки. — А Риикке пойдет что-нибудь ярко-желтое, верно?

Они уселись в гостиной, Каарина на софе, отец в углу в кресле. Инкери поставила на стол поднос с кофе:

— У вас и софа новая!

— Да старая она, ей уже с полгода, — возразила Инкери.

Что ж, Каарина не будет больше обращать внимания ни на что, ведь она и так обшарила глазами весь дом.

— Хорошо здесь сидеть, — сказала она.

— Как тебе понравится вот такой напиток? — отец указал на бутылку французского коньяка и налил всем по полрюмочки.

От горячего кофе стало больно зубам. Давно надо было побывать у врача, да это непозволительная роскошь. А идти вымаливать помощь у собеса не хочется.

В гостиной появился Самппа с целой стопкой журналов. Он положил их на стол и взобрался на колени к деду. Тот вначале как-то смутился, но вскоре оттаял и позволил внуку усесться поудобнее. Больно было смотреть на это: Самппа нуждался в отце, нуждался в мужском внимании.

— А где Пекка и Саку? — оторвалась от своих дум Каарина.

— Пекка в Германии, — ответила Инкери, — в ФРГ.

— Он что, недавно уехал?

— Да, пришлось уехать, — пояснил отец. — А Саку ушел гулять с подружкой.

— Боже мой! У него уже подружка! — всплеснула руками Каарина. — Сколько ему, десять или одиннадцать? Да нет, одиннадцать еще тогда было.

— Четырнадцать, — внесла ясность Инкери.

Каарина забыла, как это она все забыла? Она ушла отсюда десять лет назад. Ровно десять. И как бы приостановила время. Да, все произошло именно так: она представляла себе всех прежними, лишь немного другими, с разницей в три, самое большее в пять лет. И хотя целое десятилетие эти люди, как и она, уже прожили; хотя и они, вероятно, изменились, они тоже, по-видимому, представляли ее такой, как когда-то в прошлом; и вот они сидели вместе, не ощущая друг друга.

— У ребят уже своя жизнь, — сказал отец.

— Время бежит быстро, — согласилась Каарина. — Кажется, ничего не успеваешь. Утром торопишься на работу, вечером спешишь домой, а там дети и все остальное.

Собственный голос казался ей очень громким, даже немного пронзительным, речь слишком быстрой.

— Да ведь у тебя еще эта политика, — заметил отец.

Каарина попыталась прислушаться к его интонации, но не получилось — отец лишь констатировал «голый» факт. Он как бы говорил: протез у тебя, дочка, деревяшка какая-то, мешает ходить быстро.

— Да, у меня еще политика, — повторила она вдруг. Инкери на секунду остановилась, а отец даже вздрогнул. Он выглядел виноватым. Каарина ощутила легкое злорадство. Хоть раз будет так, сами же заговорили об этом, не она ведь. Они пригласили ее сюда, они начали разговор. Она допила свой коньяк. Почему отец выглядит таким беспомощным, почему бы прямо не сказать, когда есть что? Инкери пошла на кухню и вернулась совсем притихшая. Отец качнул свою рюмку, казалось, будто ему действительно есть что сказать.

— Хотя я, конечно, уже не так активна, как раньше, — произнесла Каарина.

Тогда, давно, так ведь давно — лет двадцать тому назад или больше, отец был другим. У него был свой профсоюз, обязанности доверенного лица. Во время всеобщей забастовки застать его дома не представлялось возможным: дни и ночи он проводил в стачечном комитете. Они с матерью сидели дома вдвоем. Мать изменилась за эти недели: по существу, у нее только теперь появилось свободное время. И хотя было им как никогда туго — подчас не хватало даже на еду — чувствовали они себя неплохо. Мать не плакала и не ворчала, по утрам Каарина могла приходить к ней в постель, как только отец вставал. Усевшись друг против друга, они пили кофе, сваренный отцом перед уходом, а вечерами мать учила ее стряпать.

— Не думай, что я не понимаю, — послышался голос отца. Каарина взглянула на него, он сидел с пустой рюмкой в руке, глаза его были как будто влажные от слез. И тут она поняла: отец должен чувствовать вину не перед ней, а перед самим собой. За то, что в свое время отступил, бросил все — профсоюз и общественные обязанности, позволил подкупить себя местом десятника, всем тем барахлом, что окружало его ныне, этим покоем и довольствием, этим равнодушием.

Инкери была для него, по-видимому, последним подарком жизни. Инкери, красивая, изящная, из хорошей семьи; Инкери, образованная, с жизненной сметкой и неуемной энергией; Инкери, чей мирок был полон интересных для нее событий и наблюдений; Инкери, которая все понимала и знала, умела лавировать и устраивать, пренебрегать классовыми различиями и недоверием. Это ведь Инкери пыталась их примирить все это время. Вот она вернулась с кухни, принесла еще кофе, наполнила чашечки ароматным напитком, потом долила коньяку в рюмки, и на лице ее нельзя было прочесть решительно ничего.

Это Инкери пришла и забрала к себе Самппу, когда брак с Илккой превратился в настоящую свару; это Инкери приносила к ее дверям полную сумку продуктов, пока Каарина была на работе, веселая, красивая и беззаботная Инкери. Отец любил Инкери, они любили друг друга — Каарина знала это с самого начала. Мать быстро исчезла из их дома, все здесь поменялось, жизнь пошла по-другому. В такую жизнь не вписывалась профработа, обязанности доверенного лица. Инкери испробовала все: после рождения Пекки и Саку она постаралась привлечь к себе Каарину, заменить ей мать, стать для нее родной. Но ведь не получилось. И биология тут не при чем, просто Инкери была иная, из другого теста. А может, она сама иная?

Между тем все поначалу было хорошо. Лишь когда Каарина вышла замуж, они разошлись. Нет, еще раньше, как только начала учиться. Почему-то не удается воссоздать события того времени, кажется, будто они начисто вылетели из памяти. С чего, собственно, все началось? Она уже проигрывала эту ситуацию тысячу раз; идеологические расхождения, узкий мелкобуржуазный мирок, иное отношение к обществу. Но для полной ясности этого недостаточно. Ей сделалось не по себе, то ли от коньяка, то ли от своих мыслей.

Уж не вносит ли она слишком много политики в личные взаимоотношения? Инкери снова пошла на кухню, округлые бедра покачивались немного, ноги твердо ступали по полу, голова приподнята, глаза отца скользят по ее спине. Что, она завидует Инкери, а может, ревнует? Нет, больше не ревнует.

Но так уж было однажды, когда Инкери, придя сюда, изгнала мать, жалкую, омертвевшую, с льняными волосами. Одновременно исчезли из их дома сходки, эти тянувшиеся допоздна немногословные обсуждения правительства и кандидатов в президенты. Она изгнала из дома бедность и немытую посуду, а с ними исчез и весь тот жизненный уклад, в котором выросла Каарина. Как тут было жаловаться, ведь она сама желала того: чтобы и у них в доме было чисто, не было нужды и все благоухало.

Она хотела уйти от всего этого. Они пытались зажать ей рот, чтобы не спрашивала и не говорила, они пытались закрыть ей глаза, связать ей руки, воспитывали с утра до вечера, говорили, как следует себя вести и о чем думать, отец в том числе, в нем нельзя было узнать того, прежнего.

Они ужасались, прослышав, что она была на демонстрации, они звонили и спрашивали об экзаменах, она отвечала неопределенно, и они решили, что она не успевает в институте, было еще много чего… А приехав однажды, застали у нее Илкку, с похмелья и в лохмотьях, и не сказали ничего, узнав, что они с Илккой собираются пожениться. Почему разрыв с ними должен был быть таким бурным? Или они подавляли ее слишком долго, или была тут другая причина?

126
{"b":"834630","o":1}