— Разве ты не должен быть занят с какой-нибудь девушкой?

Ной приподнял бровь.

— Ревнуешь?

— Не льсти себе.

Линетт все еще боролась со словами, которые часто срывались с ее губ, но иногда ничего не могла с собой поделать. Она играла с огнем, как будто хотела обжечься, когда Ноа, наконец, надоест.

Поскольку у нее был свободный день, она решила выйти на улицу и посидеть на трибунах у футбольного поля. Хорошо, что ее жених не знал ее расписания, поэтому в такие моменты она могла побыть одна. День был по-настоящему теплым и солнечным по сравнению с предыдущими. Для октябрьской погоды это было даже удивительно, но никто, казалось, не возражал.

Она сидела с книгой в руках, но не могла сосредоточиться, потому что на поле проходила тренировка группы поддержки.

— Я серьезно задаюсь вопросом, можно ли одеваться соответственно погоде, — она услышала знакомый голос, который сразу же вызвал улыбку на ее лице.

Дрю стоял в самом низу трибун, с бутылкой воды в руке. Он был одет в спортивную одежду, что говорило о том, что он закончил свои баскетбольные тренировки. Его волосы были в беспорядке, все еще мокрые от пота. Но, несмотря на это, он выглядел как ходячее совершенство.

В голове Линетт пронеслось воспоминание о том, как они разговаривали в последний раз. В день обнаружения тела Дэвида она была далеко не так любезна с ним, но злости в ней уже не было. Убедить людей в ее невиновности не было ее приоритетом. Они могли верить во все, что хотели. И когда он улыбнулся и сел рядом с ней, она сразу же забыла обо всем.

— Я родом с Сицилии. Я привыкла к таким температурам. Они меня не беспокоят, — призналась она. То, что она была в толстовке, было не самой лучшей идеей, но она не возражала. — Должна ли я начать думать, что ты меня преследуешь?

Дрю рассмеялся, покачав головой. Звук был настолько искренним, что Линетт поблагодарила Бога за то, что она сидит, потому что не была уверена, что ее ноги смогут нормально работать в этот момент. Это было редкое чувство, которое пришло из ниоткуда и лишило ее возможности оправдать свое поведение. Это была приятная, но в то же время опасная перемена.

— Я закончил обучение и не стал утруждать себя посещением алгебры. Я ненавижу этот предмет, — сказал он. — Если быть до конца честным с тобой, я не думал, что ты вернешься в школу.

Линетт пришлось отдать ему должное, он не терял времени даром, меняя тему. Смело с его стороны было думать, что она не сбежит снова. Он хотел получить ответы, и девушка была единственным человеком, который мог их ему дать. Но Линетт пожала плечами, не зная, что сказать.

Ей нужно было держаться подальше от таких, как он. Его отец был агентом ФБР, замешанным в деле об убийстве. Это было далеко не идеальным для Фамилии. Одно неверное слово — и она может все испортить. И как бы она ни ненавидела свою жизнь, она достаточно уважала ее, чтобы не связываться с полицией. Однако игнорировать Дрю было нельзя, хотя это могло принести столько проблем.

— Прости меня за то, как я вела себя в тот день. Я не хотела выводить тебя из себя. У тебя было полное право опасаться меня. Все студенты так делают, — прошептала она слова, которые тяжким грузом лежали у нее на сердце.

— Я не подозреваю тебя в причастности, Лин. Я верю, что ты невиновна. Просто я не подумал об этом, прежде чем сказать, и это прозвучало гораздо хуже, чем я имел в виду.

Линетт кивнула.

— Все в порядке. Я все равно тебя не виню, — она с любопытством посмотрела на него. — Как люди могут не знать, что твой отец — агент ФБР?

Дрю удивился, что она знает, чем зарабатывает на жизнь его отец. Это не было тайной, но все же не было тем, чем он делился с другими.

— Я прекрасно могу отличить полицейского, детектива и агента. Кроме того, он показал мне свой значок, — быстро добавила она.

— Я не должен говорить об этом. Мой отец предпочитает держаться в тени. Не мое дело говорить что-либо, тем более что это не имеет никакого значения для людей. Так что не могла бы ты оставить это при себе?

Она кивнула, не углубляясь в тему.

— Кто этот парень, который ездит с тобой каждый день?

Линетт могла поклясться, что уловила нотки ревности в его голосе.

— Как оказалось, мой телохранитель. Padre взбесился и придумал худшую из возможных идей. Но он — единственный способ для меня остаться в школе.

Ной был последним человеком, которого она хотела бы обсуждать. Тем более что каждое слово приближало ее к тому, что ей придется солгать Дрю. Но у него были вопросы. Слишком много. Это было бы раздражающе, если бы ей не нравилось находиться в его обществе так же сильно, как ей самой.

Парень засмеялся.

— Твой отец нанял тебе телохранителя? Не слишком ли он молод?

— Ной не нанят. Он сын друга моего отца, и ему двадцать лет.

Она не хотела знать больше о своем женихе. То, что она уже знала, и так было достаточно пугающим. Не было необходимости в дополнительных кошмарах, которые не давали бы ей спать по ночам.

— Если бы я угадал, я бы сказал, что он тебе не нравится.

Это был один из вариантов. Но ей не нравилось большинство людей. Особенно в старшей школе. А Ной? Он был чем-то совершенно другим, и нравился он ей или нет, не было главным вопросом.

Внезапно она почувствовала необходимость высказать свое беспокойство. Может быть, дело было в том, что Дрю смотрел на нее с пониманием, а может быть, в чем-то совершенно другом.

— Он меня пугает, — призналась она.

Не глядя ни на что конкретное, она не могла встретиться с парнем взглядом. Когда она произнесла это вслух, чувство отсутствия контроля захлестнуло ее. Никто никогда не слышал, чтобы она говорила о своих чувствах и их причинах. Даже Джейсон. Линетт всегда хотела защитить свою территорию. Быть уязвимой в ее глазах было слабостью, поэтому делиться чем-то было все равно, что отрывать кусочек своего сердца и надеяться, что никто не использует это против нее. В основном люди так и делали. Это было в их природе. Поэтому открыться Дрю было совершенно новым опытом. Она держала себя в руках. До этого момента.

Его рука нашла ее руку и сомкнулась в мягком объятии. Сначала Линетт была готова отстраниться, поскольку сохранение личного пространства было ее привычкой, но она разрушила столько барьеров одним этим разговором, что ей стало легче разрушить еще один. Ее пальцы переплелись с его пальцами, словно подтверждая ее силу и благодарность за присутствие Дрю.

— Помни, что ты всегда можешь рассчитывать на меня, Лин. Независимо от времени, если что-то случится, позвони мне, хорошо?

Словно слова обожгли ее кожу, она вскочила, осознавая, что делает и насколько это неправильно. Она медленно сходила с ума, находясь так близко к Райдеру и ничего не соображая.

— Дрю, я знаю, что люди говорят обо мне. Особенно твои друзья.

— Мне все равно, что они думают или хотят. Это моя жизнь, и я могу решать за себя. Они могут сколько угодно говорить мне держаться от тебя подальше. Мне все равно, — пробурчал он, вставая, чтобы подойти к ней.

Ему должно быть не все равно.

И как бы ей ни был нужен человек, который будет рядом, который не осудит и не подумает плохого — посторонний человек, — она знала, что лучше не поддаваться своим желаниям. Линетт доверяла ему слишком сильно, чтобы это было выгодно ей и ему самому. Но все это не имело значения, потому что существовали правила, которым она должна была следовать, и ни одно из них не говорило о том, что она вольна следовать своему сердцу. Она не была солдатом, но ее верность все равно лежала на Фамилие.

— Может быть, тебе стоит хоть раз послушать их, — тихо сказала она.

Казалось, каждый раз, когда они разговаривали, все заканчивалось тем, что она убегала. Даже сейчас ничего не изменилось. Она ушла, прежде чем Дрю успел произнести хоть слово.

Линетт