— Э-э-э, не хотелось бы, — Морис нервно дернул глазом.

— Так чего именно он ждет? — спросила я. — Когда ты сам пойдешь на него тараном?

— Он ждет, когда я ослабну.

— Что-то ты пока меньше всего похож на человека, который собирается ослабнуть в ближайшие месяцы и даже годы, — с сомнением протянул Морис, выразительно окидывая Калипсо таким особенным сканирующим взглядом, который позволяет рассмотреть ауру волшебника.

— Да, но дело в том, что я не могу вечно удерживать Теневую пелену. Сейчас она стоит, и она стабильна, но когда-нибудь она начнет слабеть, потому что Эффу без энергетической подпитки с теневой изнанки мира тоже начнет слабеть. Не в ближайшие дни, недели и даже месяцы — речь скорее идет о годах. Через пару-тройку лет такого существования в закрытом пространстве Теневого купола, в условиях затянувшегося раскола мироздания сила Эффу медленно начнет слабеть, потому что Эффу будет не хватать теневой подпитки. А так как я удерживаю эту Теневую пелену исключительно за счет энергии первородного духа хаоса, то купол начнет слабеть. Эйзерес это мгновенно учует и придет выковыривать меня отсюда, — мрачно усмехнулся Калипсо. — Поэтому его тактика — выжидательная. Зачем бесполезно долбиться в мощную Теневую пелену и тратить силы попусту, если можно просто подождать, когда я слегка ослабну? Не сильно, но достаточно для того, чтобы он мог пройти сюда и задать нам всем тут жару. А Эйзерес, как я уже сказал, умеет ждать. Ему некуда торопиться, он превосходный стратег, он первоклассный охотник, умеющий сидеть в засаде. Поэтому он не будет зря выжигать свои силы — он просто спокойно дождется того момента, когда «кролик» в лице меня сам выползет из своей норки, и он обрушится на меня со всей своей мощью. Его нападение будет стремительным и безжалостным. Он точно знает, как добиться своего. Даже если на это уйдут годы и десятилетия. А пока он выжидает и понемногу разваливает Форланд, наслаждаясь паникой и ненавистью вокруг. Ему, это, хм… доставляет особое удовольствие. Он, кстати, как менталист, умеет натурально питаться этими негативными эмоциями, так что это ему только на руку.

— А в Форланде сейчас рекой течет страх и паника, — заметила Флора.

— И это благодатная пища для Эйзереса, — кивнул Калипсо. — Пока всё население трясется от страха, и газетные заголовки кричат о том, что скоро мы все умрем, у Эйзереса всегда будет благодатная энергетическая подпитка.

Калипсо при этих словах с отвращением кивнул на вчерашнюю газету, которую кто-то из наших коллег оставил тут в гостиной на столике.

— Меня, мягко говоря, пугает перспектива десятилетиями терпеть творящийся в Форланде бедлам, — с сомнением протянул Морис.

— Да не собираюсь я столько времени тянуть и продлевать раскол мироздания, — махнул рукой Калипсо. — Самому миру это тоже совсем не на пользу, ему для полноценного существования тоже нужен «воздух», движение, свобода энергетических перемещений. Я намерен разобраться с Эйзересом в относительно ближайшее время. У меня есть план, и я ему следую. Когда наступит время, я сам ослаблю теневую защиту, привлекая Эйзереса, и вступлю в бой.

— Так, ну, допустим, с Эйзересом все стало более-менее понятно, — произнес Морис. — Чокнутый маг, замахнувшийся на силу богов и терпеливо выжидающий удобного момента, чтобы отобрать у тебя браслет как своеобразный пропуск на изнанку мира. А ты сам тогда чего выжидаешь? Создаешь тут армию? Но, при всем моем уважении, сотня магов, или сколько вас тут точно находится, не смогут быть полноценной армией против такого мощного существа как Эйзерес. Значит, ты выжидаешь чего-то еще. Чего? Воссоединения с Лорелей? — Морис вопросительно глянул на меня. — Думаешь, вы вместе сможете что-то дельное противопоставить Эйзересу?

— Лори, конечно, тоже сильно поможет, — кивнул Калипсо. — Но она не является сдерживающим фактором. Ну, в смысле, если бы я мог раньше расправиться с Эйзересом, то я бы уже это сделал…

— В тот единственный раз, когда ты выходил за Теневую пелену и направился в храм Пресвятой Мелии… Зачем ты туда направился? Ты что-то искал там, — не спросил, а утвердительно произнес Морис и с прищуром посмотрел на Калипсо, будто бы пытался прочитать его мысли. — Что-то или кого-то, что сможет помочь тебе в борьбе против Эйзереса.

Калипсо улыбнулся.

— Вот чем ты мне всегда нравился, так это умением быстро анализировать информацию, — усмехнулся он. — Да, я действительно отправился в храм не просто так, я искал помощь.

— У монахов и жрецов? — скептично произнес Морис. — Я пока не понимаю, что ты мог делать в храме.

— С богами общался, — пожал плечами Калипсо.

— Э… в каком смысле?

— В прямом. Я отправился в храм Пресвятой Мелии в восточной части Форланда, чтобы пообщаться с богами напрямую. Не путем молитвы, как ты сейчас можешь подумать, а именно напрямую. Там, в храме, я смог с помощью силы Эффу на несколько минут погрузиться на нижний уровень изнанки мира, чтобы пообщаться с Хааском и Пресвятой Мелией.

Морис молча таращился на Калипсо совершенно диким взглядом. Потом взял бутыль со светлым айлинором и задумчиво понюхал его содержимое. Медленно протянул:

— Вроде бы обычный айлинор, ничего ты туда не подмешивал…

Калипсо громко расхохотался.

— Да ладно тебе, все в порядке с моей головой, я не сошел с ума! — сквозь смех произнес он. — Дело в том, что в Форланде существует… кхм, существовало, уже в прошедшем времени, — несколько храмов, через которые когда-то очень давно Древние маги контактировали с богами. Эффу рассказал мне, что Древние когда-то любили общаться с богами и именно от них узнали много нового, что потом привнесли в магию реального мира, этой магией мы пользуемся и поныне. Для этого их контакта были построены храмы — те старые храмы, конечно, не сохранились до наших дней, но важны не сами здания, а энергетические точки, в которых здания были построены. В этих нескольких точках по городу ткань мироздания наиболее тонкая, и в них, можно сказать, проще всего достучаться до богов. Они там правда могут услышать, если произвести определенные ритуалы — о них мне как раз поведал Эффу, о ритуале Древних по налаживанию контактов с богами. Вот я этот самый контакт и налаживал.

— Ты был на изнанке мира? Серьезно? — я тоже таращилась на Калипсо совершенно диким взглядом.

— Несколько минут. Больше времени Эйзерес мне не дал, почуяв мою энергетику и поняв, что к чему. Он вообще весьма сообразительный… к сожалению, — вздохнул Калипсо. — Ну ладно, хоть с богами успел пообщаться, хоть немного…

Он говорил так спокойно, будто речь шла о прогулке по какому-нибудь парку, а не по самой изнанке мира, куда, по идее, ни один обычный волшебник попасть не может.

Что ж, видимо, ключевое слово тут — «обычный». Коим Калипсо не был…

— И каково там, на изнанке мира? — спросила я, нервно комкая ткань длинной юбки. — Что она из себя представляет?

Глаза мои, наверное, сияли огнем любопытства. Ну а что? Интересно же до жути! Именно что до жути: я с трудом представляла себе вообще эту самую изнанку мира, и уж тем более не понимала, каким образом туда можно попасть. Поэтому смотрела на Калипсо как на свое персональное божество, не иначе, хех.

— Изнанка мира состоит из множества слоев, подпространств, — рассказывал тем временем Калипсо. — И попасть на разные их слои можно в разных случаях. Подавляющее большинство волшебников может пройти на изнанку мира только посмертно, так как все мы попадаем на какой-то ее слой после смерти. Есть так же редкие волшебники-теневики, кто имеет в родословной очеловеченных духов, такие теневики тоже могут при желании проходить на изнанку мира, она их пропустит, — Калипсо при этом внимательно посмотрел на Флору, которая как раз являлась таким теневиком. — Так же, будучи истинной парой теневика, как ты, Морис, тоже при желании и упорстве можно попасть на изнанку мира. А еще есть такие редкие упертые личности, как я.

— И упоротые, — не удержался от комментария Морис.