— Ну и твари же вы все! — в сердцах произнес Калипсо. — Боги, называется! Да вы же хуже Эрика и моего отца вместе взятых! А они — те еще любители поиграть с чужими судьбами и проверить других на вшивость…

Хааск с Маргсом в голос расхохотались, Мелия лучезарно улыбнулась, как и многие другие первородные духи, которые так и предпочли остаться безымянными.

А Калипсо в этот момент как-то шумно выдохнул и бессильно опустился на землю. Уселся, скрестив ноги, опершись локтями на колени и опустив голову. Он прикрыл глаза и медленно дышал в ритме успокаивающей дыхательной гимнастики. Аура его ходила ходуном от плохо сдерживаемых противоречивых эмоций, а браслет-татуировка на руке продолжал пульсировать фиолетовыми всполохами.

Плечи Калипсо поникли, на лице отразилась дикая усталость. Усталость не в физическом смысле — хотя, наверное, физически Калипсо тоже мощно выложился сейчас — а больше в моральном плане усталость. Когда только что жутко боялся чего-то, а теперь этот страх ушел, и напряжение ушло — и осталась только титаническая усталость. И облегчение, которое вдруг навалилось резко, и его нужно было еще как-то переварить.

Хааск шагнул ближе, остановился в шаге от Калипсо и положил ладонь ему на голову.

— Благословляю тебя, — коротко и торжественно произнес Хааск.

Его, кстати, держали за плечи все остальные боги. Точнее, все они положили руки на плечо рядом стоящего первородного духа, создав тем самым единую энергетическую цепочку. В прямом смысле слова энергетическую цепочку: они передавали друг другу силу, которая видимым импульсом перетекала от одного к другому, переходила к Хааску, а потом вливалась в Калипсо.

Сам Калипсо при этом сидел, не шелохнувшись, только руки сцепил перед собой в замок. Глаза закрыты, дыхание глубокое, ровное. Веки подрагивали, а аура… Вот с аурой происходило что-то очень интересное. Она прямо на глазах менялась, становилась яркого золотого цвета и была такой плотной, что на расстоянии казалась мне твёрдой. Казалось, что протянуть руку — и коснешься ее как твердой стены.

Я смотрела на всё это действо, так и сидя на траве в метре от Калипсо, как завороженная наблюдала за искрящейся аурой.

Любопытный цвет, однако. Цвет ауры волшебника всегда что-то говорит о нем, о его способностях, специфики магии, характере. Вот у темных магов, например, обычно темные или яркие цвета аур, у светлых магов — соответствующие светлые ауры, с разными пастельными оттенками.

А вот такая плотная золотая… Таких я не видела и не слышала. Она не принадлежала к темным или светлым магам. Интересно, о чем конкретно говорит золотая аура?

— О том, что мы делимся своей божественной силой, признаем Калипсо Брандта полубогом и наделяем его соответствующими способностями, — пояснил Хааск в ответ на мои мысли, которые он опять беспардонно читал. — Человеку не победить такое могущественное существо, как Эйзерес, которое посмело грубо изменить структуру своей магической Искры. Чтобы побороть его, необходимо изменить структуру и своей собственной Искры. Но изменить ее не тьмой — а светом. А сделать это безопасно на таком уровне можно только с нашего Благословения.

Хааск убрал руку с головы Калипсо, сделал шаг назад и неожиданно тепло ему улыбнулся.

— Я никогда не извиняюсь, — хмыкнул Хааск. — Так что слов о прощении ты от меня не дождешься. Я поступал грубо, но так считал нужным в сложившихся обстоятельствах. Ты молодец, Брандт-младший. В тебе много любви к твоим близким людям. Сохрани и преумножь эту любовь.

— Я не знаю, как снять потом этот браслет, в котором засел Эффу, — негромко произнес Калипсо, глядя на свой пульсирующий фиолетовым светом браслет-татуировку. — Я смог его внедрить в браслет, смог соединить с собой, но понятия не имею, как отделить потом Эффу от себя. Я пока не знаю, как это сделать, и не знаю, что потом делать с этим браслетом… Вы заберете его? Когда я выполню миссию… Вы придете забрать браслет?

— А зачем?

Калипсо вскинул голову и недоуменно глянул на Хааска.

— Ты оставишь его себе и проживешь с ним столько, сколько захочешь. А потом либо передашь его кому-то достойному, либо мы придем и заберем браслет… К тому времени ты сам разберешься, как его безопасно снять, — хмыкнул Хааск. — Пользуйся силой Эффу, направляй ее на благо. В конце концов, ты сейчас создал лишь сердце этого мира, задал точку в пространстве, но тебе предстоит еще много лет помогать этому миру наращивать его плоть. Ты создал этот мир с помощью магии Эффу, вложив его энергию в созидание, и тебе понадобится еще много энергии первородного духа хаоса, чтобы вдохнуть полноценную жизнь в этот мир и в дальнейшем довести его до совершенства. Мироздание выбрало тебя проводником теневой магии в этот мир, Калипсо, так что неси это звание и дальше. Пользуйся этим, обучайся, ведь лучше Эффу наставника в теневой магии не существует. Он в этой сфере — лучший из лучших, и ты вполне претендуешь на звание второго лучшего, после Эффу. Пользуйся браслетом столько, сколько захочешь, сколько посчитаешь нужным. Твоё сердце отныне навсегда закрыто для соблазнов хаоса… Ты упорядочил свой внутренний хаос. Создание нового мира, знаешь ли, есть высшая форма упорядочения хаоса. Так что ты достоин хранить этот браслет и дальше, Калипсо. Мы видим, что твое сердце навсегда закрыто для его ядовитой тьмы. Честно говоря, на данный момент я и все мои первородные коллеги считаем тебя самым безопасным хранилищем для силы Эффу. Первородный дух хаоса всё время следует держать под контролем холодного разума… А ты долго проживешь, Брандт-младший. Очень долго, даже по меркам вас, фортеминов. За это время слишком много всего произойдет… Так что давай отложим разговор о том, что делать с твоим браслетом, на несколько тысяч лет.

— Надеюсь, за эти несколько тысяч лет мы больше никогда не встретимся, — пробормотал Калипсо, хмуро глядя на Хааска.

Тот в голос расхохотался, и от смеха в очередной раз поменял свой облик, став вдруг моложе на пару десятков лет. Теперь он больше напоминал симпатичного подростка с озорным взглядом и шальной улыбкой.

— Я тоже на это надеюсь, малыш!

Он махнул рукой и развернулся к своим первородным коллегам, которые уже начали молча уходишь и растворяться в воздухе, возвращаясь на изнанку мира.

— Удачи тебе, Брандт-младший! — крикнул Хааск напоследок. — Приходи в себя и отправляйся в тот мир, который сейчас больше всего нуждается в твоей защите. Здесь, в новорождённом мире, время течет так же медленно, как на изнанке мира, так что у вас есть несколько минут, чтобы перевести дух, но все равно вам следует поторопиться. Удачи вам всем! Мы наблюдаем за вами с изнанки мира и не сомневаемся в вашей победе. Наше Небесное Благословение прослужит тебе вплоть до успешного завершения твоей миссии, малыш Калипсо!..

Последние слова его слышались словно бы издалека, потому что Хааск уже наполовину растворился в воздухе. Он и другие первородные духи исчезли, и мы с Калипсо остались совсем одни.

Я так и продолжила сидеть на земле, не зная, что сказать, что сделать. На меня напала какая-то странная апатия, наверное, это тоже был эдакий «отходняк» от стресса. Хорошо, что здесь время текло иначе, и у нас была короткая возможность прийти в себя после всего этого безумного головокружительного скачка в реальностях и эмоциональных качелях, перед тем как нам придется отправиться на битву с Эйзересом. Если честно, сейчас она мне казалась какой-то смешной и неважной, простой, потому что я настолько сильно перенервничала из-за этих треклятых богов, что мне всё остальное казалось простым, легким и каким-то несерьезным. Я не знала, что сейчас творилось в голове Калипсо, но смутно догадывалась, что он испытывал схожие эмоции.

Он так и сидел на земле, скрестив ноги, упершись локтями в колени, только сейчас еще уронил лицо в ладони и какое-то время сидел так молча. Вокруг царила абсолютная тишина, нарушаемая только нашим тяжелым дыханием. Прям абсолютная, потому что в этом странном клочке реальности пока что не существовало никаких звуков. Эдакие пластиковые с виду декорации. Красивые, но пока что неживые.