— Ты смотри! — восторженно воскликнула Рита, глядя в меню. — Тут целых четыре вида жасминового чая! А вин сколько! Ты в них разбираешься? Нет? Ну, нам сейчас всё объяснят.

Официант со смаком сомелье описал ей несколько сортов, и она выбрала нечто «душисто-гвоздичное с медовым послевкусием» и космическим ценником.

— Я всё оплачу, — поспешила заявить она. — Это подарок. Что ты хочешь? Заказывай.

Орфин напряженно рассмеялся. Ситуация застигла его врасплох. Он стал спорить, и они долго пререкались.

— Разве я не могу тебя отблагодарить? — резковато спросила Рита, когда заказанное ею вино уже принесли, и она жадно налегала на бокалы. — В этом всём есть ведь и твоя заслуга! Вот в этом, — она покрутила кистью со сверкающим кольцом. — Ну и кислятина, — добавила она. — Как вообще может нравиться сухое вино?

— Зачем тогда ты его заказала?

— Так тут другого нет. Слишком элитно. Или, думаешь, норм будет сахара насыпать?

— Может, поищем более адекватное кафе, и там уже я тебя угощу? — примирительно предложил он.

Рита, вопреки собственным словам, долила остаток вина себе в бокал и осушила его несколькими быстрыми глотками. Целая бутылка канула в ней за считанные минуты. Губы стали багряными, точно от крови.

Она мотнула кудряшками.

— Нет уж. Пусть теперь несут белое. Выбери, пожалуйста, — она подтолкнула к нему барную карту. — И ладно, я так и думала, что ты заупрямишься. Поэтому… есть и другой подарок.

Она резко, как фокусник, выставила на стол квадратную коробочку и пододвинула к нему.

Рядом возник официант с дежурным вопросом.

— Ты не выбрал? — быстро спросила Рита. — Повторите, — она постучала ногтем по пустой бутылке. Орфин на миг зажмурился. Больше всего ему хотелось сейчас увести девушку с этой проклятой крыши и накормить, чтоб ее не так повело от алкоголя. Он заказал закусок.

Откуда в ней столько отчаяния? Почему сейчас? Ведь она получила всё, чего хотела.

— Открывай, — настаивала Рита, и он поднял крышку. Внутри коробочки блеснули звеньями и стрелками наручные часы. Страшно подумать, сколько они могли стоить.

Орфин чуть заметно отпрянул от подарка. Шум разговоров на мгновенье стих, и ему померещился стрекот сотни циферблатов.

— Я не могу принять.

— Ой, да не выпендривайся. Я все равно их уже купила. Давай, я надену тебе…

— Я не ношу часы. Ты еще можешь их сдать… или подарить кому-то другому.

— Дарить часы — дурная примета.

Он мрачно рассмеялся.

— А мне, значит, можно?

— Но ты ведь не суеверный, — сказала она с вызовом. Потом смягчила тон. — Пожалуйста, хотя бы примерь. Я так долго их выбирала, — она робко замерла с протянутыми часами, и он сдался. Позволил окольцевать себе левое запястье, плотно застегнуть. Казалось, он чувствовал сквозь кожу беззвучное тиканье миниатюрного механизма.

— Очень красивые, — сказал он через пустоту. — Спасибо большое.

Он начал их расстегивать, и Рита запротестовала.

— Хорошо, я их приму, но только если мы сейчас же уйдем отсюда!

— Мог бы так и сказать, если не нравится, — насупилась она.

Всё же они расплатились — пополам — и вышли на ночной поднебесный променад. Риту немного шатало, и он обнял ее за талию: не хватало еще, чтоб навернулась с крыши. Она вдруг пару раз стукнула его кулачком по груди, потом сжалась в его объятьях и зарыдала. Он обнял ее крепче, обеими руками. Эмоции захлестнули обоих. Он чувствовал ее горечь и безысходность, хотя в них не было никакого смысла.

— Всё будет хорошо, — повторял он. — Я тебя больше не оставлю.

«И не избегает наказанья, и не избавляется от боли»

Тисифона спускалась по лабиринту внутри лабиринта. Текла по организму Чертогов, как кровяная клетка, его естественная часть. Просачивалась между мускулов и цеплялась за кости. Она знала этот термитник как свои пять пальцев, все тайные ходы, где стволы прилегали друг к другу недостаточно плотно, все скрытые места. Вернее, она думала, что знала. Оказывается, Чертоги ещё таили секреты.

Она ненавидела это нагромождение плоти, но нельзя отрицать: оно служило ей домом. Всю коду, сколько она себя помнила. Каково, интересно, будет навсегда его покинуть?

Однажды, после того как Тис прикончила несколько бутылок особенно ядреного мнемотика, ей пришло на ум сравнение: если все древа — это часть Асфодели, то Чертоги — это ее утроба. В тот момент эта мысль показалась гениальным озарением. Но протрезвев, Тис уже не понимала, где тут логика.

Ниже покерного оазиса, на который указал зрячий, шли тугие переплетения тоннелей. Среди них Тис пересеклась с Миносом, верным стражем Асфодели. Он проводил ее пылающим взглядом, но не вмешался. Благодаря красноречию Орфина ей и впрямь снова позволили бродить по Чертогам. Что ж, очень вовремя.

Но сколько Тис ни крутилась здесь, ничего похожего на тайник или на цветы не увидела. Ее разбиралась злость: неужели зрячий обманул? И только зря разбередил ее надежды. Но ради чего ему было сочинять эту заковыристую ложь?

Не зная, куда еще податься, Тис спустилась этажом ниже, в алый зал, где когда-то поставила Орфина на колени. В его пустынной тишине особенно зловеще ощущалась власть Асфодели над этим дворцом крови.

Под сводчатым потолком висела метровая костяная люстра, разливая мягкое сияние. Сощурившись и запрокинув голову, гарпия присмотрелась к ней. Плетеный конус казался жутким кружевом, собранным из всех возможных костей. Он висел здесь всегда, сколько Тис себя помнила. Неудивительно, что она не обращала внимания.

Оттолкнувшись от пола и взмахнув крыльями, она подлетела к потолку и схватилась руками за выступающие ветви. На костяных сочленениях люстры крепились небольшие прозрачные колбы, закупоренные пробками. Внутри каждой мерцал маленький белый цветок. При виде них перехватило дыхание.

Тис схватила ближайший сосуд и выдернула его из люстры — в кости осталось углубление точно по форме овального дна. Но прежде чем Тис успела приземлиться, вся поверхность алого зала пришла в движение. Мускулы на стенах пульсировали, как огромное сердце; корни пола шевелились подобно змеям. Тис зависла в воздухе и затравленно огляделась. Коридоры слишком узкие — ей не удастся пролететь по ним, не задевая коряги. В тот же миг в голове раздался до боли знакомый голос, и Тис зажмурилась от отчаяния.

«Срочно лети в алый зал, птичка! Лови вора!»

На мгновение Тис не поверила этой удаче.

— Лечу! Почти там! — отозвалась она и, выждав несколько взмахов крыльев, приземлилась.

Вскоре здесь оказались двое других фамильяров и сама Асфодель. Поверхности успокоились, когда она увидела, что ловить некого.

— Я осмотрюсь вокруг? — предложила Тис. — Вор не мог уйти далеко!

— Вперед, — Асфодель дозволительно махнула рукой и обратилась с командами к Миносу и Никтосу.

Тис в два счета добралась до выхода из Чертогов и, внутренне ликуя, оседлала ветер. Маленькая горячая склянка была плотно зажата в ее когтях. Но долго наслаждаться вольным полетом не удалось — в голове снова прозвучал ненавистный голос.

«Видишь кого-нибудь, птичка?»

— Да. Преследую их.

«Это зрячий? Он сбежал?»

Тис тяжело взмахнула крыльями, преодолевая встречный вихрь пурги.

— Похоже! Да, это он!

«Верни его невредимым!»

— Сделаю!

Несколько минут Тис боролась с ветром и наконец приземлилась на обломок старого острова. Перекинувшись в человека, она уставилась на склянку с огнецветом и прижала костяшки пальцев ко лбу. Проклятье! Как теперь выкручиваться?

— Госпожа? — позвала она мысленно и почувствовала присутствие Асфодели как давление на виски. — Я… не успела. Зрячий был с тремя другими. Двое гончих и крепчий. Они забрали у него какую-то бутылку и порешили.