— Неужто? — Стилет ухмыльнулся. — И зачем, интересно?

— Нам просто нужно поговорить. Не верите — ее спросите. Вам же это ничего не стоит!

— Впервые на моей памяти кто-то сам просится к гарпии, — он недобро рассмеялся. — Ну, пошли. Мне даже интересно на это посмотреть.

Орфин медленно выдохнул, пытаясь унять дрожь. Сработало? Неужели он правда вот-вот увидится с ней?..

Они поднялись по железной лестнице на открытую бетонную площадку под серым небом. Здесь слышался взрывной смех, и выли ветра. Пятеро фантомов сидели на блоках прессованной пурги и перебрасывались грубыми шутками, оглашая двор гоготом. Трое мужиков в кожанках, субтильная девица с бритым черепом и… Рита. Теперь-то он точно узнал ее — вот она, во плоти. В расстегнутой косухе, вызывающе открытой майке и рваных джинсах — сидит на высоком бетонном обломке, нахально вскинулась, как ворона, ехидно кривит губы. Злая — ну так ей есть на что злиться. Смотрится среди окружающих бандитов как родная.

Внутренний голос Орфина присвистнул и начал запоздало бить тревогу: «А чего ты ждал? Ты знал, что она — одна из них. Ты видел, что они творили!»

— Эй, Тис! — окликнул девушку Стилет. — Знаешь этого парня? — он панибратски закинул руку Орфину на плечо, отчего его снова обдало холодом.

Рита подняла взгляд. Орфин не смог прочесть в нём ровным счетом ничего.

— А что? — спросила она бесстрастно, разглядывая Орфина.

Ноги стали как ватные. Вот он — момент, за которым ты гнался! Ну же!

— Рита?..

«Что же сказать ей? Искал ее, чтоб помочь, но, похоже, это ты нуждаешься в помощи. Она-то отлично устроилась…»

— У тебя всё хорошо? — выдавил он.

Девушка вскинула бровь.

Какой холодный прием. Она даже не пособолезновала, что он умер, не удивилась.

— Ты очень злишься на меня, да?

Всё вокруг словно занавесило туманом, и Орфин поддался иллюзии, будто кроме них двоих в дворике никого нет.

— А должна? Ребят, кто это вообще?

Она окинула взглядом приятелей, и дымка уединения развеялась, будто по ней махнули рукой.

— Говорил, что твой кореш, — сухо ответил Стилет.

Рита самую малость изменилась в лице, и от этого неуловимого движения Орфина прошибло ужасом.

— Рита, пожалуйста.

— Меня зовут Тисифона, минор.

— Скажи, что ты помнишь меня!

Вокруг раздался смех, и Орфина опалило стыдом и страхом. Пару секунд Рита смотрела озадаченно и растеряно, но бритоголовая девица вдруг пихнула ее локтем и визгливо воскликнула:

— Тис, да у тебя поклонник!

— Точняк! Ты гляди какой! — присоединился один из фантомов.

Гарпия глянула на смеющихся и вдруг ухмыльнулась.

— Ну, скажу «помню», — ответила она недобро. — И что? Ты знаешь хоть, кто я? Правда меня искал?

— Так ты меня узнаешь или?..

— О, я знаю! — выпалила соседка Риты. — Он, короче, твой потерянный в младенчестве брат, который всю жизнь и коду тебя искал!

Фантомы тут же развили тему.

— И хочет трахнуть!

— Ага!

— Вот ты больной ублюдок!

Орфин на миг зажмурился. На него словно выплеснули ведро помоев.

«Да покажи ты зубы наконец!» — рявкнул внутренний голос. Орфин шагнул к Рите вплотную и поймал ее взгляд.

— Хватит дурачиться! Я же вижу, что это ты! Мы должны поговорить как взрослые люди!

Гарпия громко захохотала и оттолкнула его ногой. Орфин едва удержал равновесие и ошеломленно уставился на нее. Серьезно — она его пнула?

Но Рита уже смотрела по сторонам. Вот, значит, как — играет на публику? Что ж, остается ответить ей тем же.

— Смотрю, ты наконец нашла себе сутенера! — рявкнул он так, чтоб все слышали. — Давно пора! А то всё жениха ловила, как последняя лимита!

Усмешка на ее губах превратилась в оскал. Не успел Орфин опомниться, как гарпия соскочила с места и залепила ему хлесткую пощечину — такую, что чуть шею не свернула.

Вокруг хлопали и улюлюкали.

— Так его, Тис!

— А потом пустим на кино!

— Там и про тебя будет, Тиси, да? — один из фантомов похабно ухмыльнулся.

— Нашел кому верить, дебил! Я никогда не жила в Бытом!

— Ха, да, ты дьявольское порождение Пурги, мы в курсе!

— Всегда знал, что ты шлюшка, Тиси! — подлил масла Стилет.

Глаза Риты округлились, когда она поняла, что теперь смеются на ней. Она свирепо обернулась к толпе, и грива кудрей взвилась, как искры над пламенем.

— Заткнитесь!

— Слушай, теперь ясно, почему она ни хрена не рассказывает!

— Дело раскрыто, братан!

Банда продолжала потешаться над гарпией, и та постепенно бледнела от ярости. Орфина уколола жалость к ней: он ясно видел беспомощную ранимость за этой агрессией. Но дело сделано, провокация сработала, и теперь нужно было воспользоваться ситуацией, просто чтоб выжить. Он отступил к краю людского круга, надеясь остаться незамеченным. Но кто-то со смехом небрежно толкнул его обратно в центр двора.

— Ладно, мужики, хорош, — наконец вмешался Стилет. Он поднялся с бетонной скамьи и сделал усмиряющий жест рукой. Гомон неохотно стих. — Ну, — обратился главарь к Рите, — вопрос, по ходу, исчерпан. Мерси за цирк, это было отменно.

Она глядела на него, сжав зубы.

— Я его забираю, — процедила она.

— С чего бы?

— Не смей мне мешать! Он должен ответить!

— Ух! — Стилет рассмеялся. — Подумай, он мог бы обеспечить нам отменное кино. Как раз то, что ты ищешь.

Девушка резко мотнула головой.

— Ладно, Тиси, развлекайся. Но будешь должна! Да, и возвращай, если от него что останется.

Последние слова выбили из груди остаток надежды.

Девушка сделала шаг вперед, запрокинула голову, и вокруг ее лица сомкнулась маска в виде огромного птичьего клюва. Второй шаг — и за спиной с хлопком раскинулись темные орлиные крылья. Вместо третьего она оттолкнулась от пола и, взмыв, целиком обернулась чудовищной птицей. Растопыренные когти на чешуйчатых лапах неслись на Орфина.

Он нырнул вниз, пытаясь уйти от удара, но слишком поздно. Костяные крюки впились ему под ключицы и стали погружаться в плоть — всё глубже и глубже, как вилка в мясо. Орфин закричал. С каждой секундой боль нарастала.

Внезапно гарпия взмахнула крыльями, и ее когти дернулись внутри ран. Орфин отчаянно пытался ее сбросить, вырваться, но не мог. Его потянуло вверх, оторвало от земли, и он повис на когтях. От оглушительной боли он на мгновение провалился в обморок, но от нее же сразу пришел в себя. Чтоб хоть как-то смягчить эту пытку, вцепился кулаками в птичьи лапы, перенес на них часть веса, но плечи и грудь всё равно пылали. Казалось, сквозь эти раны утекает сама его сущность.

Гарпия несла его куда-то высоко над островами. Пурга царапала кожу. Орфин дышал мелко и часто от боли, и каждую секунду молился: пусть это кончится! Скоро она отпустит его. Притащит, куда хотела, и отпустит! Но мучительный полет длился и длился. И безысходность холодным ужасом разливалась по жилам.

сентябрь 2015

— Сегодня ей бы исполнилось двадцать два.

— Что ты собирался подарить?

Орфин отвел взгляд. Ему вдруг показалось, что из ночного окна на него смотрит призрак. Он вздрогнул и лишь потом понял, что это его собственное отражение. Едва себя узнал. Он выглядел так, будто неделю не спал и не ел — впалые щеки, темные круги глазниц, словно у черепа. Кажется, даже радужки глаз малость обесцветились от того, как долго он сидел в полумраке занавешенных комнат.

— Я… не думал об этом тогда. Сейчас — фотоаппарат, зеркалку, — он назвал модель. — Ей бы понравилось. Правда, сейчас ей муж что угодно может купить. Мог бы, — Орфин шепотом выругался и уронил голову. Вместо речи изо рта шла какая-то белиберда. — Вот какой смысл теперь подбирать подарок? — горько спросил он.

— Закрыть свой внутренний долг перед ней. Ты написал прощальное письмо? — мягко спросила Медеш, делая пометку в журнале.