— Ха! Снесло крышу — вот и похитила. Бывает, знаешь. Пух в башку ударил!

Она взмахнула рукой так сильно, что кресло-насест пошатнулось. Легко съехав по спинке на сиденье, Тис закинула ноги в ботфортах на стоящий по соседству комод. Орфин не сводил с нее взгляда.

— Это версия Асфодели, я ее уже слышал. А твоя?

Тис фыркнула.

— Давай-ка теперь про твою бабу.

Он покачал головой.

— Так не пойдет. Что пошло не так в алом зале?

— Не так? — Тис зло усмехнулась. — Тебя что-то не устраивает?

Он хмыкнул.

— Ты ведь явно не рассчитывала, что Асфодель разозлится, — он немного помолчал, подбирая слова. — Ты вела меня на казнь, потому что думала, что я зодчий. Неудачно я соврал, да? — он попытался рассмеяться, но вышло жидко. — Давай так, Асфодель очень мила, и я хочу ей верить, но концы с концами не сходятся.

— Очень мила? Ну да, ну да.

Она продолжала ёрничать, но Орфин постарался сдержать раздражение.

— Тис, за что на самом деле она тебя наказала?

— За негодное обращение с гостем, конечно, — ее голос буквально сочился сарказмом.

Орфин закатил глаза.

— Тебе велели так отвечать? Но, Тис, это даже попыткой соврать не считается. Набиваешь своей правде цену? Так уверена, что я тебе поверю?

Тисифона дернула плечами.

— Может, и велели. У нас с хозяйкой, знаешь, все не гладко. Так что я не собираюсь тебя убеждать, типа она ангельский садовник и всё такое. Ты по уши в дерьме, если честно. И мне тебя жаль, минор, — добавила она холодно и без особой жалости в голосе. — Но отвечать на твои вопросы? Только нарываться.

«Она врет», — сказал себе Орфин. Но от тревоги все равно засаднило в груди.

— Ладно, — вздохнул он. — Если я расскажу про Риту, ты ответишь?

Тис пожала плечами — мол, дерзай.

— Маргарита Эвридова, умерла два с половиной года назад. Работала танцовщицей, потом вышла замуж за бухгалтера транспортной фирмы.

— Как скучно. Надеюсь, смерть поинтереснее?

— Несчастный случай, — буркнул он.

— Пф-ф. А ты-то с ней как связан? Тот самый бухгалтер?

— Я похож на бухгалтера? Нет. Я ее консультировал. Был психологом.

— Чего? Ты что, за всеми своими пациентами тут гоняешься?

— Клиентами, — поправил он. — И… нет. Остальные-то живы.

Она медленно склонила голову набок и резко взмахнула гривой.

— Там, у фантомов, ты пытался за что-то извиниться. За что?

Он помолчал.

— Ну, это уже личное. Ты ведь не она. Твоя очередь.

Тис нахально молчала. Орфин усмехнулся.

— О, Тис, ты же не хочешь на самом деле, чтоб я считал тебя чокнутой. Неужели ты слóва поперек Асфодели сказать не можешь? Ты же такая дерзкая, сильная и свободная! Эта ведьма что, подрезала тебе крылья? Какое тебе дело до ее угроз?

Вид Тис изменился. От ее нахального оскала осталась только жалкая тень. Плечи поникли.

— Я правда думала, что она тебя сразу… — пробормотала Тис и надолго замолкла, погрузившись в себя. Орфин даже опешил. Он ожидал совсем другой реакции на подначку — чего угодно, но не этой внезапной растерянности и печали.

— Я ведь не знала, что ты зрячий. Как-то не подумала. Хотя… что уж, мне было плевать. Я разозлилась: ты ведь выставил меня дурой перед парнями. А у меня больше никого нет.

— А если б я правда оказался зодчим, — тихо спросил он, — что бы Асфодель со мной сделала?

— Зачем тебе это?

И правда. Он ведь хотел верить Асфодели — вцепиться в уголек надежды, который она дала, и зажмуриться. Но Тис растревожила его — эти полу-угрозы, полунамеки… Пусть скажет свою версию. Он ведь сможет потом выкинуть ее из головы, правда?

— Я хочу знать, что здесь происходит на самом деле. Что от меня скрывают.

Тис покачала головой, и в ее нечеловеческих глазах ему померещилась горечь.

— Ты все равно ничего не можешь изменить.

— Я не так беспомощен, как ты думаешь.

Она только закатила глаза.

— Слушай, даже если я впрямь ничего не могу сделать, я хочу знать. Потому что… существует два способа снизить стресс: контроль и предсказуемость, ясно? Так что, если у меня нет контроля… — он всплеснул руками.

— Это твоя психология так считает? Что за чушь! — она помотала головой, словно стряхивая с себя эту нелепую информацию. — Что ж хорошего знать, что… — она умолкла.

— Твою мать! Просто, пожалуйста, скажи мне! — взорвался Орфин. — Хватит притворяться, что тебе есть дело до моих чувств.

На ее скулах выступили желваки. Она дернула бровями, сжала губы.

— Она принесет тебя в жертву, — пауза. — Доволен?

Он, разумеется, ждал чего-то мрачного, и всё же ответ вызвал оторопь.

— Какую еще жертву? Зачем?

Тис обняла сама себя за плечи и отвернулась.

— Всё. Я уже сказала лишнего. Она мне голову оторвет теперь.

Орфин медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. Болезненное любопытство подзуживало продолжать допрос.

— Боже, как я устала, — вдруг простонала Тис, еще ниже сползая по креслу. — Когда же всё это кончится…

Орфин на миг потерялся от такой резкой перемены настроения. Внезапные проявления слабости Тисифоны казались мучительно трогательными. Что за горький опыт превратил Риту в этот сгусток горькой ненависти? И в какой мере сам он виноват в этом превращении? Всякий раз, когда она открывалась, он остро чувствовал, что она не дикий зверь и не бездушная бандитка. А печальный призрак, как он сам.

— Если тебе так тут не нравится, почему просто не улетишь?

— Ха! Мне не объясняли, как отвечать на такие вопросы!

— Я ничего не расскажу Асфодели. Просто скажи правду.

— Правду! Ну… она может меня вернуть. Протащить через пургу откуда угодно. Те еще ощущения, скажу тебе.

Орфин честно попытался это представить, но не смог.

— И всё же в твоем распоряжении годы, если не вечность, — проговорил он задумчиво. — А я обречен здесь. Даже если меня никто не сожрет, не скинет в бездну и не принесет в жертву, — он нервно рассмеялся, — я не протяну и года. А было бы неплохо, — он сглотнул. — Я спрашивал Асфодель, не может ли она и меня взять на службу…

— Сдурел? Что, в рабство захотелось?

Еще один горький смешок.

— Расслабься. Она отказалась. Почему ты так ее боишься? Ты кому угодно перца задашь. И кажешься… более чем свободной.

— Кажусь.

— Ты получила бессмертие и крылья! Неужели этого мало?

— Я цепной зверь. И если я…

Она прервалась на полуслове, вдруг скривившись, схватилась за лоб и выругалась сквозь зубы. Орфин подался вперед.

— В чем де?..

Она яростно отмахнулась от него и прижала палец к губам: молчи! Зажмурилась, и следующие пару минут Орфин беспокойно наблюдал, как она морщится и скалит зубы.

Наконец она поднялась на ноги.

— Новый приказ. Мне надо лететь.

— Что это было?

Она уже превращалась в гарпию.

— Я еще загляну к тебе, зрячий, — бросила она через маску. — Не скучай.

Стоило ей улететь, как он остался один на один с неутешительной правдой, которой сумел от нее добиться. «Она принесет тебя в жертву».

Снова накатила горечь. Неужели он правда настолько безнадежно обречен? Асфодель ведь была добра к нему, казалась искренней и участливой. В отличие от гарпии.

Между этими женщинами, несомненно, много непонимания и обид. Может быть, Тис просто заблуждается? Или намеренно врет, чтоб очернить Асфодель и насолить ей?

Эта мысль вдруг показалась удивительно разумной. Какое еще жертвоприношение? Асфодель четко сказала, что ей нужна помощь Орфина, а не его «душа» или что там еще. А Тисифона мстит ей, как может — пытается очернить.

Более того, он вдруг вспомнил подслушанный в Приюте разговор. Тогда казалось важным просто ее увидеть, но сейчас он задумался: что вообще гарпия там забыла? Заключает сделки с Лукрецием, продает ему секреты… Что за игру она ведет? Фантомы, Приют, Асфодель… верна ли она хоть кому-то?

Напрасно он затеял весь этот разговор. Ей нельзя верить. Чертова гарпия!