Я проследил за взглядом. На стене висел вороненый металлический кофр от чего-то, напоминающего потолстевшую скрипку.

— Эд, ты в норме?

— Да я, мать его, никогда не был настолько в норме! — внезапно расхохотался Эд.

Он встал, одним движением выдернул стрелу и пустил по телу Мощь гармонии. Штанина тут же перестала намокать от крови. Эд спрятал резонатор.

Волшебник подошел и снял со стены кофр.

— И что это? — спросил я, уже подозревая, каким будет ответ.

— Это мой Костер, мать их так! Что он тут делает?! Ну да хрен с ним! — на лицо Эда было больно смотреть, настолько он светился от счастья.

Я заметил, что кофр был немного странной формы. Его можно было бы счесть чехлом от гитары, но гриф был короче, и сам он выполнен из черного металла. Из вершины чехла торчала ничем не защищенная вершина грифа инструмента, почему-то сделанная в форме рукояти.

Эдвин сжал рукоять и вынул из кофра меч.

Это был широкий, обоюдоострый и, что немаловажно, бронзовый меч, из которого будто вынули сердцевину. Будто бронзовая рамка в форме меча, с приделанной рукоятью. В середине меча, вплавленные в рамку и прикреплявшиеся к рукояти, были струны.

Внезапно меча словно ожил. Струны начали извиваться, а рамка мелко-мелко дрожать. Мы с Лирой синхронно поморщились от кошмарных звуков какофонии, заструившейся по мечу.

Хохотнув, Эд всадил меч в стену, будто горячий нож в масло. Отпустил рукоять — меч тут же медленно заскользил к полу, прорезая себе путь за счет ирреальной остроты.

Эд же нахал пару малозаметных выступов, и сначала из кофра вылезла деревянная рукоять, а потом, с громким щелчком, огромное широкое лезвие. Пропустив какофонию и по этому лезвию и взяв его, как еще один, сюрреалистично массивный меч, Эд выдернул первый из стены и захохотал.

— Теперь у нас не будет никаких проблем! Просто держитесь! Как там было… УЗРИТЕ БУРЮ, ДАЙТЕ МНЕ ШУМА! ВАШ НЕ СЛЫШЕН КРИК!!!

Эдвин, с маниакальной улыбкой до ушей, странно горящими глазами и пляшущими от звуковых волн в его теле волосами, завопил во всю глотку, с каждым мигом все добавляя и добавляя какофонии в голос:

— УЗРИТЕ БУРЮ! ДАЙТЕ МНЕ ШУМА! ВАШ НЕ СЛЫШЕН КРИК!

Последнюю фразу он прокричал хором с Девятой — я снова слышал ее чудовищные, нечеловеческие, но определенно женские гармоники в голосе.

Закончив свою речевку, Эд обернулся к нам, замершим от неожиданности и, что таить, ужаса.

— Не бойтесь. Дальше все будет легкой прогулкой, — улыбнулся он нам. Вот только лопнувшие сосуды в правом глазу доверия не внушали.

Дальше сонитист отвернулся от нас, но по затылку видел его широченную усмешку. А дальше началась резня.

Без всяких пассов и подготовок Эд сформировал перед собой щит. Раньше ему надо было держать его вытянутой рукой, и щит выходил гладким, ровным, немного искажающим перспективу. Новый щит был меньше, и прикрывал только Эда — я не мог высунуться сбоку без опасения схлопотать стрелу в лоб. Также, новый щит был создан из какофонии — пляшущий, рваный, искажавший перспективу чрезвычайно сильно.

Эд крикнул:

— Держитесь за мной. Хотите пострелять — останавливать не буду.

И вышел в коридор.

В щит сразу же вонзилось не меньше пяти стрел, но все они, соприкасаясь с Мощью Шума, распадались на пар и мелкое ледяное крошево, не способное повредить даже одежду на Эде.

От волшебника послышалась новая команда: «пригнитесь!». Я тут же рыбкой нырнул на пол и утянул за собой Лиру. Эдвин широко размахнулся Костром, и описал им полный круг. Меч оставлял за собой едва заметный черный след. Голову пронзила догадка: как я при переполнении силой начинаю плеваться оранжевой раскаленной жидкостью, так и Эд воплощает черную энергию разрушения. А потом мне стало не до размышлений.

Ударная волна, смешанная с чуждым волшебством, прошлась сквозь весь дом. Эффект был похож на прямое попадание артиллерийского снаряда — ближайшие стены частично аннигилировало, выбив из них куски, про стекло можно было даже не упоминать, и от разломов в стенах, толщиной с ладонь, по всему зданию пошли множащиеся трещины.

Эдвин будто взмахнул мечом длиной порядка пяти-шести метров, и весом под две тонны. Добавьте к этому ударную волну и коррозионное действие какофонии. Все наши преследователи в прямой видимости были мертвы.

— Двигаем!

Внезапно у нас с Лирой ожили переговорные перчатки.

— Джаспер, Лира, чем заняты? — говорил Ранф. Голос был напряженный, на фоне слышались выстрелы, крики людей и визг варага.

— Командование Холодных сердец почти уничтожено, — отчитался я. — Однако Силестина не нашли. Продолжаем поиски. Задача облегчается тем, что Эдвин нашел свой меч.

— Срать на Силестина, срать на Холодные сердца, — безапелляционно и грубо отозвался Ранф. — Сворачивайтесь и немедленно по местам назначений. Тут очень жарко.

— Насколько? — напряженно спросила Лира.

— Я ожидал тысячу культистов, два-три Белых Сердца. Тут одних культистов три тысячи, точно видел семерых из Белых Сердец, пятерых Гладиаторов. Вроде как заметил Освальда.

Я аж похолодел, и даже с лица Эда, слушающего наш разговор, сползла улыбка.

— Так что Силестин с его Отмороженными теперь переходят в разряд мелких сошек, — на слове сошек мы услышали резкий выдох, сопровождающийся звуком разрываемой плоти, — Так что быстро по местам. Эдвин, тебе пришлют птицу, просто поймай рукой. Джаспер, мигом ко мне, чуть дальше Алого рынка.

— Есть, — отозвались мы и закончили связь.

Переглянувшись между собой, мы поняли, что времени нет даже на обсуждение.

Эдвин выскочил в коридор и пинком, напитанным какофонией, просто вышиб немаленький кусок стены. Мы вышли вслед за ним. Я мельком глянул в сторону лестницы и тут же отвернулся. Зрелище было… Как будто кто-то запихнул бомбу в цистерну густого кетчупа.

Высунувшись в пролом, Лира громко свистнула, подавая духам знак. Еще вчера мы неподалеку припрятали самые обычные ведьминские метлы. Вот только от метел было одно название.

К нам, ведомые прикормленными духами, метнулись три механизма. Все они больше напоминали обычную бензокосу, чем метлу — широкие древки с удобными, похожими на велосипедные, сидушками, рулем-диском и большим спиро-приводом сзади. И никаких намеков на прутья.

Духи любезно подвели метлы ближе к проему. Лира на туур приказала духам развернуть их, сунула в лючки спиро-приводов по целиковой заячьей шкурке, заблаговременно притороченной к каждому седлу, и первая же прыгнула на метлу. Приземлилась ловко.

Я коротко ругнулся — перспектива прыгать в пролом в стене третьего этажа меня не радовала — и прыгнул. Приземлился не совсем удачно — треснулся грудью о корпус метлы, но задницей все же попал на сиденье. Тут же сориентировался — сзади две педали, отвечающие за скорость и высоту, спереди диск, который следует обхватить руками и изредка вертеть для поворота вправо-влево.

Вспомнив азы управления, полученные не далее как вчера, я нажал на левую педаль. Метла послушно и довольно бодро рванула вверх. Поднявшись над резиденцией, я надавил и на правую, и мой транспорт взбрыкнул, за момент набирая скорость под пятьдесят километров в час.

Судя по тону Ранфа, ни обсуждать, ни опаздывать мы права не имели. Так что, не разговаривая, каждый из нас унесся в свою сторону. Тем не менее, ничто не помешало мне проводить Лиру взглядом.

— Великие Духи! Дух Жизни и Смерти! Дух Древа удачи! Сохраните ее, — шептал я.

***

Я пролетал над крышами города, примерно в пятидесяти метрах. Закат уже заканчивался, освещая Санго кроваво-алым. Тот же свет падал и на парящий в воздухе мелкий снег, делая красным все. Даже природа понимала, что сегодня на улицах Санго льются реки крови.

И они там воистину лились. То тут, то там в переулках и на крупных улицах стойко держались облака черного мрака, и никто кроме черведавов не знал, что они скрывают. Не раз и не два я видел прямые потасовки формата «все против всех». Вот культисты Тысячи Глаз в своих дешевых серых пальто сражаются с превосходящим их числом отрядом в черных костюмах. С высоты я смог разглядеть сияющие золотом маски-намордники Черведавов. На соседней улице пятеро Стальных Рогов в сверкающих серебром доспехах сдерживали порядка полусотни культистов, потрясающих оружием, выпускающих пули и шипы из мрака.