— «Потрясающий волшебник звука, второй Курсант, и занимается смазкой кусочка железа…» — сварливо отозвалась Девятая. Она не признавала огнестрельное оружие.

Эдвин мог бы ей возразить. Он мог бы заставить ее вспомнить Битву Девятнадцати королей, свинцовый дождь, сеющий смерть, грохот артиллерии, бело-желтые густые клубы ядовитого газа… Но не стал. Зачем? Все эти аргументы он приводил десятки раз. Да, это заткнет Девятую на полчаса. А потом она еще часа три будет истекать слюной по воспоминаниям о толпе варага, волной заливающейся в окопы. Еще два дня там нельзя было ходить — ноги по колено тонули в смеси глины, крови и ихора.

Эдвин неторопливо, точно медитируя, разобрал револьвер, смазал все подвижные части, собрал его воедино, зарядил патроны и положил оружие в кобуру.

Все это время Девятая изводила его требованиями устроить резню. Если бы Эдвин достал резонатор, впустил ее в свои кости, вышел бы в зал трактира двумя этажами ниже и превратил всех в некрасивую краску для стен, она бы затихла. Всегда в таких случаях затихала. На день или два.

Поэтому Эдвин достал небольшую кожаную сумку. Вытащил оттуда бутыль спирта, небольшую спиртовую горелку, пестик с ступкой и стеклянный стаканчик. Начал извлекать другие ингредиенты.

Мягкосон. Два года тюрьмы за хранение, пять за распространение. Пламяцвет. Десять лет рудников за распространение. Волкобой. Ну тут просто отрава. Если убить кого-нибудь, ожидаемые десять лет или долговое рабство у призрака почившего, если выцветание слабое. Бутылочка с соком морского кабачка. Безвреден. Кориандр. Безвреден. Настойка опия. Можно раздобыть в аптеке, но незаконное хранение — и на три года на рудники.

Чтобы точно соблюсти пропорции, Эду не требовалось ничего. За годы с Девятой он довел процесс создания снотворного до автоматизма.

— Ты не заткнешься? — поинтересовался Эд. Не то чтобы он горел желанием пить эту бурду.

— «А я должна?»

— Если завалишься, постараюсь уйти с шумом.

— «Троих.»

— Как получится, — отрезал Эд.

— «Тр-роих.»

— Как знаешь, — пожал плечами Эд и одним махом заглотил зелье.

Спирт огненной волной прокатился по пищеводу. Сонистит выдохнул и запил дрянным грошовым оссом прямо из бутылки.

Сонливость раскаленным молотом ударила по основанию черепа. Девятая еще что-то бухтела, но Эдвин ее уже не слышал.

— Завтра на дело, Девятая. Мне нужен сон.

— Не разочаруй меня, Пятнадцатый. Я хочу видеть разрушение.

Ближе к началу вечера пошел снег.

Последние несколько дней выдались очень холодные, так что весь Санго спешно переоделся в теплые пальто и куртки. Естественно, жильцы «Медоносного призрака» последовали их примеру.

Вот и сейчас Лира, в темно-зеленом пальто, вела арендованную воздушную карету, а я наблюдал за снегопадом через волшебный полог, берегший нас от ветра, холода и снега. Почти как через окно.

Солнце уже зашло, последними крупицами кроваво-красного света придавая розовый цвет крупным хлопьям снежинок, отражаясь от крыш и окошек домов Санго.

Все же этому городу больше шло лето.

Вздохнув, я отвернулся от окна и повернулся к девушке, сидящей за водительским креслом. Сосредоточенная, нарядная Лира аккуратно вела карету, не позволяя себе слишком сильно разгоняться — все же арендованный аппарат. На сиденье позади нас неподвижными статуями застыли два человека, насколько их можно было так называть. Дамиан, в качественной куртке наемника, что-то читал из крошечной книжки, больше похожей на блокнот. Рядом с ним сидел и глядел в никуда Клод, выглядевший как непримечательный мужчина средних лет в недорогом костюме и с двумя кинжалами на поясе.

Клода к нам привел Ранф. Кроме него, он привел еще двух женщин. Все они были выворотнями. Женщин он направил к нам к качестве горничных, а Клода приставил к нам с целью охраны. Не то, что мы были сильно довольны появлению выворотней, но все более-менее понимали необходимость их появления. Все выворотни были потомками Сехка, и беспрекословно подчинялись ему. Всех их объединяла нечеловеческая безэмоциональность, нечувствительность к боли и весьма сомнительные навыки общения. Проще говоря, самый нелюдимый отшельник по сравнению с ними выглядел душой компании. Дополнительную нервозность вызывало то, что все прекрасно осознавали, что выворотни все же были варага-бойцами. Даже Млакш, выглядевшая как женщина лет тридцати, могла перебить полицейскую казарму, а что говорить о самом Клоде, который обладал наиболее развитыми боевыми навыками…

Так что теперь поместье было намного более защищенным, но из него частично ушло тепло домашнего общения.

Сейчас же мы вчетвером летели на прием в поместье некоего Саркоди — одного из офицеров Холодных сердец. Не то, чтобы нас туда приглашали, но Со Кромм, с которым мы недавно обсуждали детали плана, уверил нас, что выпроваживать нас оттуда не станут. Все же мы знаменитости.

На руку нам было то, что этот Саркоди был тем еще кутилой и прожигателем жизни, так что мы легко затеряемся в толпе из порядка двухсот человек. Так что на осуществление нашего плана были все предпосылки.

Буквально через три минуты мы начали снижаться, и совсем скоро Лира наконец посадила карету на площадку. Мы вышли из транспорта и подошли к воротам. Клод остался сторожить карету, для облегчения нашего стратегического отступления после выполнения задачи.

Около входа стояли двое рядовых Отмороженных — судя по скованности движений, совсем озябли в своих легких летных куртках. Те, кто выпускал для них форму — дебилы.

Мы представились, и все прошло даже лучше, чем мы планировали. Видать, в головах рядовых были мысли исключительно о теплой каптерке, кружке глинтвейна или еще чего горячего, в общем, на нас они не обратили почти никакого внимания. Конечно, потребовали приглашения, и мы продемонстрировали им оранжевые картонки, которые выдал нам Со Кромм. Сумел выделить, для пущей правдоподобности. Бойцы многозначительно покивали, глядя на расплывчатое золотое тиснение на карточках, спросили про еще одного человека с нами и вполне удовлетворились ответом, что это телохранитель. Таким образом, прошли не только мы, но еще и Дамиан.

Первый этап плана за плечами — мы прошли к поместью. Перед нами стоял огромный четырехэтажный дом, весь увитый лепниной, усыпанный скульптурами, и из-за обилия украшений выглядящий абсолютно безвкусным. В широких окнах через тонкое стекло просматривались десятки силуэтов — там они кружились в танцах, там — склонялись над столом, а слева — просто перемещались туда-сюда. В общем, мы подоспеем к разгару бала.

Мы зашли внутрь. По сравнению с этим дворцом, даже вилла Со Кромма выглядела бедняцким домом. На первый взгляд. Когда ты привыкал к обилию позолоты, мрамора и лепнины, становилось ясно, что хозяин просто впихивал сюда все, что выглядело побогаче. Как сорока. А мы, коты, не слишком любим птиц. То есть, любим, но исключительно как легкую закуску перед основным блюдом.

— Лира, мне тут не нравится. Я будто в гнезде сороки, куда стащили все цветные стекляшки со всего города.

— Да и мне тоже тут не особо, — прошептала в ответ Лира, поправляя в районе талии сбившееся зеленое платье. — Просто сконцентрируйся на задании.

Я коротко кивнул. Действительно, мы сюда не развлекаться пришли. Тем не менее, нам требовалось создать какое-никакое алиби, поэтому мы с Лирой поднялись по лестнице и попали в основной зал.

По размерам больше похожий на небольшой стадион, он был полон франтов, пижонов и расфуфыренных дам. В дальнем конце зала играл небольшой симфонический оркестр, но их в целом приятная музыка тонула в гомоне разговоров, игривых смешков и звоне бокалов. Никем не замеченные, мы смешались с толпой.

Следующий час прошел как одни смутные, лихорадочные сутки — пока мы пытались перехватить хоть что-то со стола, к нам подходили самые разные люди с самыми разными темами для разговоров, и всех этих людей объединяло одно — мы никого не знали, а вот нас, казалось, знали все. Мы удостоились сомнительной чести переговорить с владельцем крупнейшей красильни города, который просил нас о заключении контракта на доставку редких красителей из Горелых земель. Мы, понятное дело, отказали. Неужели двое молодых волшебников (ну, или волшебник и ведьма, не суть) действительно похожи на многочисленный отряд охотников?