Будь сейчас обычная тренировка, я бы замер на месте и начал обдумывать свои действия — где я мог сэкономить Мощь, где я мог избежать того или иного неприятного удара… Возможно, стоящий чуть поодаль Ранф указал бы мне на мои ошибки… Но сейчас была не тренировка.

Я вытащил из плеча клыки одного из варага, вместе с оторванной головой, вынул из икры особо глубоко ушедший обломок острой лапы, по-кошачьи отряхнулся от капель чужой, зеленоватой, и моей алой крови, подпрыгнул и снова собрал складку.

***

Лиру и Ранфа я обнаружил на полпути до площадки прибытия — они спешили в нашу сторону. Их вела за собой какая-то невообразимо уродливая тварь, одетая исключительно в светлые брюки. Торс существа, помимо обычных человеческих ног, был снабжен двумя парами длиннющих, многосуставчатых конечностей, венчающихся ярко-красными саблевидными лезвиями длиной с мое предплечье. Как будто этого было мало, все тело твари покрывали недлинные, толстые, темно-шафранового цвета волоски. Лишь по маске из красной глины я догадался, что это был Сольпуга. Глазные прорези в его маске были закрыты медными монетами.

Да уж, такого кадра ни одной птицей не назвать. Разве что Птицеедом.

Потом мой взгляд привлекла Лира. Уже не оленёнок. Теперь это была помесь Лиры и… Черной кошки. Хотелось бы назвать ее кошкодевочкой, но как-то язык не поворачивался — измененное строение конечностей, открытые участи тела, и даже лицо, вместо кожи покрыты короткой черной шерстью, носик по-кошачьи вздернут, на макушке торчали треугольные уши с кисточками, и даже ее весело мотающийся туда-сюда хвост был покрыт шерсткой. Кот-оборотень.

Кот внутри меня аж замер. Из-за этого я потерял синергию моего сознания и ужасно активного подсознания и вывалился из складки в десяти метрах от группки.

— Др-р-р?! — странно, утробно взвизгнула Лира и одним прыжком очутилась возле меня. Она попыталась меня поднять, но не тут-то было: в форме галгара-нар у меня очень сильно росла мышечная и, подозреваю, костная масса, так что весил я под центнер.

— Джаспер? — спокойно, будто ничего не происходит, поинтересовался Ранф.

— Волновался за Лиру, — тяжко выдохнул я, вставая самостоятельно. Адреналин после схватки отпускал, так что многочисленные колотые раны, порезы и укусы сильно болели.

— Так волновался, что аж кровью истекаешь?

— Да он в одиночку перебил свору клафамов, особей пятнадцать где-то. Осталось двое, что не успели к лакомому кусочку, — ворчливо отозвался Артуро.

Ранф подошел ко мне, присел на корточки. Подчиняясь его вытянутой руке, из меня выполз тот толстый червяк с венчиком глаз. Я на пробу пустил в воздух искорку — в небо ушел оранжевый трассер. Е-е-е, силушка вернулась.

Но Ранф тут же заменил вытянутого червя червем-госпиталем.

— Сейчас занимаем место, будем отбиваться, — сухо скомандовал он мне, когда червь полностью вполз в мою брюшную полость.

— Да от кого? От Воронья? Я думал, вы заодно, ну или хотя бы не мешаете друг другу.

— Ну, это так. Мы Воронью ни разу не враги, — ответил Ранф. — Я тебе больше скажу, мы с Вороньем заодно. И драться будем вместе, просто с разных сторон.

— А может кто-то адекватный и разумный уже перестать говорить загадками? — я рассвирепел и неосознанно пустил всполох огня.

Ранф отвесил мне затрещину.

— Червя спалишь — будешь сам с Сехком общаться.

— Воронье — это группа вермиалистов, стражников и чистильщиков Гнезда. Это город отбросов и беглецов около Язвы, — снизошел Сольпуга. Спасибо, дружелюбный и немного уродливый сосед. — Мы встретимся с боевым крылом группы чистильщиков. Они убивают последствия прорывов Червивого Дна в Солнце и Луны.

— Чего?

— Язва ослабляет ткань мироздания. Открываются прорывы в Червивое Дно, причем очень большие. Из них зачастую лезет большая, сильная и очень-очень голодная орда варага. И боевое крыло группы, известной как Воронье, эту орду загоняет и истребляет, — терпеливо объяснил мне Сольпуга. — И вот сейчас мы на эту орду, или ее остатки, и нарвемся.

— А ради чего они это делают? Уж точно не из человеколюбия. — мы уже начали дальнейшее движение в сторону наших с Короедом укреплений.

— Тренируются. Всегда в форме, — на бегу ответил Ранф. — Да и потом, представь масштаб разрушений, если приграничный городок типа Асмина захлестнет орда голодных варага. Не тот едва заметный ручеек слабеньких тварей, что ты видел при прорыве, сделанным тем неумехой, а настоящая орда, возглавляемая десяткой Гладиаторов, а то и одним из Древней Крови. Отбив такое, все Драконьи королевства пошлют армии и весь круг Черведавов в Горелоземье, отыщут там Гнездо и уничтожат его. А это жителям не нужно. Легче записаться в боевое крыло Воронья.

— Фигас-се у них там тренировки, — выдохнул я.

— Да, довольно жесткие, — флегматично согласился Ранф. Я же в шоке воззрелся на него. Чтобы вы понимали, этот человек считает, что избивать своего ученика до потребности в скорой помощи — неотъемлемая часть обучения. — Зато у них сильнейшие бойцы в этом мире.

— Прямо сильнейшие?

— Ага. Некоторые легко победят меня.

Я просто охренел.

***

Когда мы забежали в дом, то далекий грай титанической стаи ворон, без прикрас, затмевавшей солнце, превратился в тысячеголосый рев, от которого не было слышно себя, не то что собеседника. Даже в доме приходилось орать, чтобы хоть как-то услышать сопартийцев.

Ранф пропустил всех вперед и вошел последним. Сразу же он обернулся и простер руку, будто бы касаясь невидимой двери. Из его руки потекла густая тьма, послушно образовавшая баррикаду в виде монолитной пластины, полностью перекрывшей проем. Закрыв проход, Ранф не остановился — плита из мрака дала зигзагообразные отростки-щупальца, пробивавшие ветхий, обветренный кирпич, укрепляя плиту и намертво закрывая проход. Покончив с дверью, Ранф быстрым шагом двинулся к ближайшему окну. Сольпуга молча пошел к другому окну, желая перекрыть все проемы до прихода орды.

Лира тут же приткнулась в уголок комнаты, зажав обеими руками уши. Ну что тут сказать, карканье тысяч ворон действовало на нервы даже мне. Я подошел к кошке-ведьмочке.

— Лира, ты в порядке? — крикнул я ей, наклоняясь и приобнимая за плечо. Здоровенная ящерица обнимает девушку-кошку, как же сюрреалистично…

Ведьмочка только остервенело замотала головой.

— Может, сменишь форму на обычную?

Лира отпустила одно ухо, вырвала из кучи мусора иссохшую дощечку, наверняка дверцу от какого-то шкафа, и острым когтем вывела:

«Шумно. Непривычно. Много инстинктов и желаний. Страшно. Стану человеком — стану бесполезной.»

Я встал и порылся в карманах. Как же удобно иметь здоровенные карманы, которые еще можно и на пуговицы застегнуть. Слава местной моде.

Из карманов я выудил револьвер и полгорсти патронов. Протянул их Лире.

— Не время бояться. Сейчас надо сражаться. Возьми это, он тебе сейчас полезнее.

Девушка кивнула, приняла револьвер и машинально начала проверять плавность хода. Из глаз тут же ушел иррациональный страх, взгляд стал осмысленным и собранным. Как мало иногда нужно человеку…

— Джаспер! — донесся до меня крик Ранфа. Я обернулся.

Старик извлекал из тела Короеда червя, давая ей всю полноту способностей. Не оборачиваясь, он крикнул:

— Сдавай «госпиталь» и бегом на крышу! Ты сейчас наша основная единица огневой мощи! Залей основную массу мелких варага огнем!

Я быстро сдал ему «госпиталь» — вместо того, чтобы терпеливо ждать, Ранф просто подхватил кончик червя длиной с палец и вытянул его из меня. Мерзейшее ощущение.

Сразу же, не откладывая, я кинулся на крышу. Пробежал первый этаж, миновал второй, пролетел третий, миновал комнату, заваленную обломками, парой ударов расширил проем между рухнувших обугленных балок до приемлемого уровня, протиснулся в него и оказался на крыше.

Старая черепица заскользила у меня под ногами, но меня трогало не это.

Солнце заслонила исполинская туча воронья. Полдень превратился в поздний вечер, и лишь изредка солнечные лучи находили себе проход между юрких, вопящих в предвкушении обильной трапезы телец ворон.