Все это не заняло и мгновения.

Эд сразу же сконцентрировался на присутствующих. Три человека, все долвьно разные, сидят за низким столиком на креслах, четвертое пустует. Кресла мягкие, сразу вскочить не получится. На столике кальян и два фарфоровых кувшина с пивом, один с грибным. Внутренне Эд поморщился.

Первый, сидящий напротив входа, был телохранителем Антония — на это указывало плотное телосложение и скромный, недорогой костюм, а также лежащий на столе заряженный револьвер. Положен умело — хороший градус наклона рукояти, взять можно почти моментально. На лице не было этой порочной печати интеллекта, что, собственно, телохранителю только к лицу. Такие люди, как Антоний, наверняка часто их меняют.

Второй был замом, или правой рукой, или чем-то в этом духе. Расшитый бисером кроваво-красный кафтан, потное красное лицо, точащее из кармана письмо. Пьян в три жопы, как говаривал Инструктор.

А вот третий, вполоборота к входящему, и был Антонием. Одет в сине-белый кунтуш. Длинные, до пояса, светлые волосы, мягкая улыбка, цепкие глаза. Россыпь мелких шрамов на запястье правой руки. Видимо, оттуда выпускает свои снаряды. Впрочем, это не помешало ему держать при себе длинный "Ясень" в кобуре из дорогой серой кожи.

Вернулась Девятая.

— "Комната хорошо изолирована от звука, мало что пройдет. Три сенсора крови, на основе техники Замда. Один сенсор дыма под потолком, техника Лан-Ау".

— "Перегрузить сможешь?"

— "С кровью легко, а с дымом надо постараться".

— "Сколько?"

— "Две минуты."

— Анди Антоний, — сдержанно поклонился Эд длинноволосому.

— Анди Лоуз, — поклонился тот в ответ. — Прошу, присаживайтесь.

Эдвин сел и одновременно отметил две вещи. Первое, кожа кресла была просто шикарна, мебель явно стоит состояние. Второе — червивые очень хорошо продумали положение кресел. Ему будет трудно навестись на Антония, если он не левша, а вот сам Эд великолепно простреливался со всех сторон.

— "Два датчика крови тихо выведены." — отчиталась Девятая.

— У вас дело ко мне, — вежливо заметил Антоний.

— Все так, анди. Понимаете ли, у меня есть важная информация про дальнейшие планы Черведавов в Стране рек. Я бы хотел эти сведения выгодно продать или обменять. Я заинтересован в контактах с Тысячей Глаз.

— Высоко берете, молодой человек, — бесстрастно заметил Антоний.

— Я б д'ж сказал, что ах…но высоко, — заплетающимся языком вставил свой молоточек пьяный зам.

— Тем не менее. Информация ценная, и раскрывать ее кому попало я не имею право.

— Понимаю вас, — кивнул босс. — Но я всего лишь глава Змеиного союза. Мы, как бы, несколько помельче размахом крыльев. У меня есть выходы только на координатора Диртца.

— О, поверьте, мне этого будет достаточно.

— "Кровь выведена полностью, работаю над дымом. Ещё пару минут."

— Если хотите, можете выпить немного с нами, анди, — обратился к сонитисту Антоний.

— От глотка пива не откажусь, — в первый раз за вечер сказал Эд правду. Он, на самом деле, не отказался бы от стакана осса, но чего нет, того нет.

Босс кивнул телохранителю, и тот налил в относительно чистый стакан пива на три пальца. Передал бокал Эду. Тот медленно выцедил эти помои, называемые пивом.

— Не особо высокий вкус, я прав? — улыбнулся зам.

— Не стану врать, пиво не лучшее, — вернул улыбку Эд.

— "Почти закончила."

— Что ж, анди Лоуз, можем с вами поступить вот каким образом, — Антоний сложил пальцы домиком. — Вы раскрываете нам ваши данные, а я в обмен устраиваю вам встречу с господином Альто.

— Признаться, я бы хотел сначала получить контакты, а потом раскрыть сведения.

Антоний с нарочито погрустневшим лицом покачал головой.

— Анди Лоуз, так дела не делаются. Никто из теневого мира не работает по предоплате. Вы должны это знать, — с укором выдал босс. — Впрочем, на первый раз я вас прощу. Жду ваших сведений. Иначе мне и моим коллегам придется усомниться в наличии сведений у вас и прекратить встречу. Естественно, мы не хотим раскрыть наши личности, так что в случае неудачной встречи вы умрёте.

— Найдут тя по кускам то тут, то там, — с важностью закивал головой зам. Эд снова привычно подавил Девятую, хотя и сам был бы не против размазать этого ублюдка по стене, слоем как можно более тонким.

— Сведения чрезвычайно ценные. Касаются анди Леопольда Со Коула.

Телохранитель напрягся, зам, кажется, немного протрезвел.

— О, — кивнул Антоний. — Что ж. В таком случае, я очень сожалею…

— "Сделано. Можно уже убивать?"

— … что мне придется идти на такие решения нашего с вами вопроса. Вам придется прямо сейчас выдать мне сведения. Потом вам заплатят, и заплатят хорошо. Мы не можем предоставить другому человеку донести эту информацию до сведения Тысячи Глаз. Просто не можем понести такие репутационные потери.

— Я буду говорить только с координатором Диртца, — отказался Эд. Он изогнул хвост в сторону телохранителя.

— Что ж, — из ладони Антония вылез длинный белесый червь с сотней толстых синих ресничек. — Придется вытащить эти знания из твоей головы.

Вместо ответа Эдвин выпустил из хвоста плотный поток какофонии. Звук, олицетворяющий саму дисгармонию, породил восемь опухолей по всему телу телохранителя, а потом случайным образом разрушил большую часть межклеточных соединений. Груда фарша, бывшая раньше здоровым боевым волшебником, осела в кресле. Антоний застыл — надо хвататься за револьвер, но в правой руке изгибался толстый хрупкий червь.

— А-э-э! — заревел зам, начиная вставать с кресла.

Эл успел вытащить револьвер. Положение было неудобное, но что уж поделать. Бывало и хуже.

Три пули прогрызли ходы в теле зама, который успел выпустить из спины восемь паучьих лапок. Так-то червивые могли бы сражаться и дальше, но вот когда половина твоего мозга застыла кляксой на стене, продолжать действие непросто.

Довернув револьвер, сонистист выпустил оставшиеся три пули по ногам Антония. Джаспер научил.

Взвыв, Антоний упал на пол. Червь оказался раздавлен, паркет оказался заляпан кровью из расшибленного носа и синей гемолимфой червя.

В дверь тут же постучались. Постучались настойчиво, давая понять, что ещё немного, и дверь будет выбита.

— "Пятнадцатый, — просверлила его мозг довольная Девятая. — Тут было два скрытых сенсора-проклятья. Они включились, когда основные сенсоры вышли из строя."

— "Ну что ж," — вздохнул Эд.

Он поднялся, быстро впихнул в револьвер пару патронов, просто на всякий случай, и подхватил взвизгнувшего от боли червивого за грудки.

— Понимаю, неприятно, — улыбнулся Эд. — Потерпи, немного осталось. Тут становится шумно, тебе не кажется?

Дверь отозвалась треском.

Зная, что он попросит, Девятая уже взгрызлась в кости Эдвина. Уже привычно сонистист запустил гармонию чистейшей первой ноты, чтобы не дать своим костям превратиться в песок.

— Поговорим в другом месте, ладно?

Девятая взяла очень глубокую ноту, и Эд поморщился. Сразу же в него хлынула дикая, необузданная, жуткая Мощь какофонии.

Какофония — это деструктивная, дестабилизирующая сила, олицетворяющая саму энтропию. Поэтому для этой Мощи не стоило ничего прорвать крошечную прореху в реальности.

Всех, кто в тот год вышел из Проекта "Роковые раскаты", можно было бы классифицировать как "Разлом".

Поэтому Эд с Антонием провалились в Шум. Краткие мгновения полета, и вот последовало тяжёлое, грубое приземление на булыжные мостовые где-то в глубине Санго.

Эдвин упал очень неудачно, и выпустил Антония. Тот сел на задницу, но сразу же сориентировался и выпустил в сонистиста облако темного дыма. Эдвин едва успел увернуться, но не полностью — что-то расцарапало спину до ребер, жалобно звякнули струны Геау-ти.

Это была последняя песнь лебедя по имени Антоний — Эдвин рванул к нему и двумя взмахами лишил его кистей рук.