Лира прошептала слова заклятия, и в воздухе появился синий огонек — Шаиш. Зависнув воздухе на пару ударов сердца, он двинулся и застыл над одной ступенькой. Знак — скрипит. Поэтому, перепрыгнем.

От постоянных прыжков наше продвижение сильно замедлилось. Скрипучие ступеньки попадались на удивление часто, а между вторым и третьим этажами Шаиш вообще начал плясать сразу над пятью ступенями. Пришлось лезть по перилам.

Наконец, мы попали на четвертый этаж. Он был не в пример меньше, чем первый — тут располагались личные покои Саркоди. Туда-то нам и надо было.

Обстановка тут была… какая-то немного романтично-извращенская. Пушистые алые ковры, пляшущие огоньки газовых фонарей за розовыми стеклами, множество картин, изображавших обнаженную натуру, как женскую, так и мужскую. Иногда вдвоем. Иногда и за физическими упражнениями.

Лира повертела головой, полюбовалась картинами и смущенно и одновременно брезгливо цыкнула языком.

Нам оставалось понять, какая из десяти дверей ведет в кабинет местной большой шишки. Нахрена ему вообще на личном этаже столько помещений?

Мы подошли к первой. Шаиш метнулся к двери, застыл, после мигнул зеленым. Людей внутри нет. Лира осторожно приотворила дверь. Столовая — три столика, накрытых белыми скатертями. На одном — блюда с остатками мяса, рядом стояли нетронутые фрукты.

Процедура повторилась около второй двери. Зеленый свет. Личная ванная. Охренеть, там был микробассеин. Кран оформлен в виде кувшина в руках обнаженного парня. Скульптурная, мать ее, композиция.

— Что за извращенец тут живет? — шепотом спросила Лира.

— Не знаю, — ответил я, рассматривая вентили кранов, расположенные аккурат на месте яичек статуи, — Но мне он уже не нравится.

— Согласна. Пошли дальше.

За третьей дверью была здоровенная кровать, заправленная розовым шелком. Постельное сильно сбилось. На маленьком столике рядом стояли свежие морепродукты, две початые бутылки дорогого вина. Из комнаты сильно пахло алкоголем и мускусом.

Лира просто махнула рукой.

За четвертой дверью нам улыбнулась удача. Или не улыбнулась, тут как посмотреть.

За дверью был кабинет — стол, на котором в аккуратных держалках лежали стопки бумаг, корзина для писем, арсенал ножей, то ли бюро, то ли картотека, и небольшой стеллаж с разнообразными книгами.

Проблема была в том, что здесь была еще одна дверь, которая вела в соседнюю комнату. И оттуда раздавались вполне однозначные звуки — шлепки, вздохи и томные стоны.

Мы с Лирой переглянулись. Ни ей, ни мне особенно сюда больше не хотелось, но делать нечего. Назвался лимфоцветом — полезай в мазь, или как там говорится?

Мы зашли в кабинет. Аккурат как мы прикрыли дверь, с нас спало защитное проклятье, и мы вновь стали видными. Мне открылся хороший вид на пунцовые как вареный рак ушки ведьмы.

— О-о-ох, Модест! Сколько можно?! — раздался из-за двери женский голосок.

— Я и сам по себе силен, Ванесса, а под этим чудесным зельем я могу не останавливаться часами!

— Еще, Модест, еще!!!

Мы с Лирой переглянулись.

— Ну минут двадцать у нас есть, — прошептал я.

— А не часы?

— А ты знаешь, что у него за зелье?

— Нет.

— И я нет. Может, там сильнодействующий эликсир. А, может, там отвар из бычьего корня.

Из-за двери донесся особенно громкий стон, почти переходящий в крик.

— Непохоже на отвар, — с сомнением произнесла Лира.

— Мы тут вообще за другим, не за оценкой фармакологических действий. Ищем бумаги! Исходим из того, что у нас двадцать минут.

И мы бросились по сторонам. Я только успел заметить, как Лира достала из кармана кроличье ухо.

— Дух Шепотов и Криков, прими подношение и…

Я не стал дослушивать. Это уже обсуждали, действие знаю. Просто буду меньше шуметь.

По плану, Лира перебирала стол, а я рылся в картотеке. Если там пусто, переходил на прочитанные письма.

Открыл верхний ящик. Лежал разряженный, весь ствол в копоти, револьвер, бутылочка с синим переливающимся зельем, маркированное «от геморроя», и флакон Мягкосна. Я подавил желание сплюнуть.

Второй. Ряды картонных папок, неплотно прижаты друг к другу. Схватил одну. Отчет по операции «Белое око». Мусор. Схватил другую. Отчет о взятии городка Сильвис. Мусор. Быстро пробежался по остальным. Отчеты об операциях, взятии городов и покупке снаряжения в оптовых объемах. Мусор, мусор и мусор.

Третий ящик. Синие и белые картонные папки, уже потолще. В каждой был послужной список какого-то рядового или низшего офицера из состава Холодных сердец. Бегло пробежал глазами парочку. Судя по всему, синие папки — благонадежные сотрудники, которым можно и какую-то незаконную мокруху поручить.

Четвертый ящик. Плотно забит мелкими прямоугольными бумажками. Вытащил одну: «Внутренний циркуляр № 373484». Та-ак, вот это любопытно.

Начал бегло смотреть содержание каждого. Тут были распоряжения о внутреннем суде, изменениях в распорядке, какие-то особые приказы, типа, при взятии городка Сабь никому не пить.

А вот и что-то интересное. «Предоставить в распоряжение агента Корданны пятерых доверенных. Возможны потери. Срок — восемь дней.» Отложим это. Ищем дальше.

Через пяток минут я уже нашел еще три таких однотипных циркуляра: предоставить в ведение агента такого-то столько-то солдат сроком на столько вот дней. Любопытно. Тут на циркулярах есть даты, Ранф может сопоставить сроки с терактами Тысячи Глаз.

В целом, для основы хватит. Будет время, вернусь.

Открыл пятый ящик. Ряды бутылок виски, почти половина пустые. Должны были звякнуть, но Дух Шепотов и Криков хорошо знает свое дело.

Конец моих поисков ознаменовал особенно громкий и протяжный крик. Видать, Модест зажигает. Хорошо, что этот декадент не останавливался. Хотя мне от ситуации хотелось сильно-сильно скукожиться.

Я присоединился к ведьме. Она осматривала держатели для папок для бумаг — по очереди вытаскивала каждую папку и внимательно ее листала.

— Улов есть? — спросила меня девушка.

— Есть. Пара интересных циркуляров.

— Модест, ах, Модест! Глубже!

— Копирка есть? — спросила ведьма. Пытается игнорировать, но уши аж светятся.

— Нет.

— Держи, — Лира вытянула из внутреннего кармана пиджака пару листов бумаги и подала их мне.

Копирка — удобная ведь. Приложи к чистому сероватому листу текст, и он отпечатается. Правда, с обеих сторон — на одной зеркально, а на другой — нормально. Тем не менее, вещь более чем удобная. Лучше, чем принтер со сканером.

Все три циркуляра уместились на одном листочке. Копирку я тут же сложил и спрятал в карман, оставшуюся отложил, и положил циркуляры обратно. Я примерно запомнил, откуда их брал, так что они примерно там и устроятся.

Вернемся, точнее, приступим, к корзине для писем.

«О Летиция, когда я думаю о тебе, мой могучий посох вздымается в небеса…»

Тупое дерьмо тупого дерьма. Ему сколько? Тридцать? Сорок? Ведет себя так, будто ему шестнадцать.

Всемогущие духи, я сижу в чужом поместье, в маске из птичьих костей, и читаю чужую эротическую переписку. Джаспер, Джаспер, до чего ты докатился? И какого хрена это вообще делает в его корзине для прочитанного? Впрочем, судя по хаосу в его шкафчике, Саркоди не отличается аккуратностью.

Читаем другое.

«Друг мой Модест, нашим друзьям из теней требуются новые подопытные. Возьми на досуге два десятка доверенных людей, нанеси визит в какую-нибудь задрипанную деревушку, забери побольше материала. Л’Атон был доволен, когда вы привезли детей. Говорит, хорошо тестируются маломощные яды. Удели этому внимание».

Короткая записка, а сколько смысла. Разом и подтверждение порочащей связи с Тысячей, и уличение в незаконной деятельности, разбойном нападении, работорговле. Еще и повод отрезать Модесту корень. Его пыхтение меня дико раздражает.

Скопировав ее, я взял у Лиры еще копирки. Она и сама что-то копировала. Уже радует, с пустыми руками не уйдем.

Следующее письмо.