Её лицо светится от солнечных лучшей, что проскальзывают из окна. Она с удивлением смотрит на рабочих в деловых костюмах, которые с удивлением разглядывают меня. Возможно они замечают какие-то сходства с сыном Бейтмана, не догадываясь что это и есть я.

— Папа любит живопись, — прерываю я затянувшуюся тишину, когда очередной работник, мельком посмотрев на меня, проходит мимо.

— Это у вас наследственное. Родители знают про твое увлечение?

Я медленно качаю головой. По правде говоря, не хочу что бы они узнали. Это слишком личное.

— Мне бы хотелось, что бы так и было дальше. По крайней мере на время.

Она кивает.

Помощница приносит нам поднос со стаканом воды. Луиза благодарно забирает и протягивает мне.

— Выпей. Холодная вода должна расслабить.

Смотрю на неё, мило сидящую на дорогом сером диване, в простом коротком платье и старых черных ботинках, что она носит уже целую вечность, и думаю о том, как мне повезло встретить ее в этом мире. А ведь именно благодаря ей я оказался сегодня здесь.

Отпиваю немного воды, и чувствую как она приятно охлаждает грудь. Луиза была права, мне стало лучше.

Неожиданно, из-за поворота появляются несколько мужчин в дорогих костюмах, и уверенно двигаются в сторону кабинета.

Я встаю с места и медленно приближаюсь к ним. Мужчины останавливаются передо мной и тот, что по середине удивлено раскрывает глаза.

— Здравствуй, отец.

Луиза.

Адам здоровается с мужчиной в сером костюме и тот поднимает к нему голову. Седовласый человек с тёмными глазами и прямым носом с легкой горбинкой, как у Адама, слегка теряется. Далее он отпускает двух других ребят и что-то говорит Адаму.

Между ними начинается диалог. Сначала они кажутся зажатыми, напряженными и смущенными создавшейся ситуацией, но спустя несколько минут общения, я замечаю, как плечи мистера Бейтмана расслабются, а на лице Адама появляется лёгкая улыбка.

Я видела как ему было тяжело делать этот шаг. Сегодня я встретилась с новой стороной Адама Бейтмана. И она в разы отличалась от той, что мне была знакома. Он всегда ее прятал, не давал свободы.

Адам боялся не самой встречи с отцом. Он боялся быть отвергнутым.

Спустя еще минуту разговора, отец и сын над чем-то смеются, смущаясь как маленькие дети. Далее отец Адама тянет его к себе и крепко обнимает, похлопывая по плечу. И это зрелище дарует мне неописуемое удовлетворение.

Я рада за Адама. Я рада, что он смог воспротивиться своему нраву и сделать шаг навстречу. Рада, что смогла его переубедить.

Но на чувство бесконечной радости приходит странное ощущение грусти.

Я завидую Адаму. Завидую той белой завистью, которой можно.

Я мгновенно вспоминаю папу. Как бы я хотела снова обнять его. Вдохнуть его запах. Услышать биение сердца и ощутить теплоту его тела. Почувствовать, как он прижимает меня к своей отцовской груди, словно готовый защищать от всего мира. Услышать прощальную подбадривающую речь. Увидеть его улыбку в последний раз…

Мне было невыносимо видеть Адама таким подавленным, когда ему напоминали об отце. Это больно ранило его. Будто задевали за уязвимое.

Поэтому я решила помочь с этим делом. Пусть хотя бы у одного из нас будет рядом отец.

Я стираю пальцем пробившуюся слезу и замечаю, как Адам что-то говорит мистеру Бейтману, а потом они синхронно поворачиваются ко мне. Адам что-то ему рассказывает и далее оба двигаются в мою сторону.

— Пап, это Луиза. Луиза Хьюз — моя девушка. Та самая, о которой я тебе говорил. Та самая, что помогла мне…

Мистер Бейтман с любопытством разглядывает меня, пока я смущено улыбаюсь.

— Здравствуйте, мистер Бейтман. Я очень рада с вами познакомиться, — говорю я после.

Он широко мне улыбается, раскрывая волевую челюсть под седой бородой.

— Ты даже не представляешь как я рад с тобой познакомился, Луиза. Я столько слышал о тебе и, наконец, я с тобой встретился.

— Правда? — удивлено моргаю я глазами, не зная что ответить.

— Она немного смущается… — поясняет Адам.

— О, это естественно! Все мы сейчас немного смущаемся.

Я стою на месте и смотрю на двух, так похожих внешне, мужчин. Передо мной словно стоит не только Адам, но и его копия на лет так тридцать старше. Только чуть ниже.

— Папа пригласил нас завтра на ужин в кругу семьи, — поясняет Адам, смущаясь, когда мистер Бейтман обнимает его за плечи.

— Здорово! Даже… замечательно!

— Я буду рад видеть вас в нашем доме. И не приму отказа.

— Конечно мы придём… Да? — переводит Адам на меня внимание.

— Э-э, да, конечно, мистер Бейтман. Мы будем рады погостить у вас.

*****

— Вчера Мистер Бейтман пригласил нас на ужин, — резко выговариваю я, заходя в гостиную.

Мама замирает с иглой для плетения бисера в руках и поднимает голову с холста на меня. Она не говорит ничего, лишь задумчиво разглядывает мои короткие шорты и тонкую майку. — Мы с Адамом идем сегодня вечером в гости к его родителям.

— Я поняла это после первого предложения, — наконец говорит она. Я знаю, что это выглядит так, будто я хочу услышать ее одобрение. Странно. Никогда не искала одобрения мамы, полагаясь лишь на себя. Но теперь мне это будто нужно.

— Поэтому я думаю… я… Мне нужна помощь в выборе наряда…

Мама снова задумчиво смотрит на меня и потом продолжает свою работу.

— То темно-синее платье неплохо бы смотрелось. Оно уточенное, аккуратное и без лишних деталей, — протыкает она холст толстой иглой и натягивает бусину.

— Я иду на ужин, а не на собеседование. И прекрати делать вид, что тебе все равно.

— Ты ждешь моего одобрения? — с улыбкой поднимает она голову ко мне.

— Что? Нет конечно. Мне просто…

— Это очень хорошо, что он пригласил вас, — перебивает мама, продолжая работу.

— Правда?

Мама смотрит несколько секунд перед собой и, наконец, откладывает плетение в сторону. Далее разворачивается ко мне телом и выдыхает, расправляя плечи.

— Все к этому и шло, верно?

— Я об этом не задумывалась.

Меня накатывает волнение. Знакомство с родителями достаточно серьезный шаг.

Я медленно захожу в гостиную и подхожу к окну рядом с маминым креслом цвета сирени.

— Ты думаешь, что это слишком быстро или слишком официально? Но ведь даже я успела познакомиться с Адамом, — подмигивает она.

— О да, я уже слышала эту историю, — усмехаюсь я. — До сих пор удивлена тому, что он вышел живым из нашей маленькой кухни.

Мама сдерживает усмешку.

— Я подумала, что его тело слишком большое и слишком тяжелое, — поясняет она. — Это очень мило — пригласить вас на ужин. Ты заслуживаешь счастья… Адам, тоже, — она замолкает и щурится, задумавшись о чем-то. — То платье, с пуговицами на груди, тоже бы подошло.

Я улыбаюсь ей и оживлено вхожу из гостиной.

— Кстати, Милая лошадка, — киваю я в сторону вышитого на холсте, прежде чем побежать к шкафу.

Луиза.

Машина заезжает в просторный двор и останавливается рядом с высоким белым “Rangers Rower”, который, я полагаю, принадлежит отцу Адама.

Я выхожу наружу и с любопытством разглядываю внутренний дворик огромного дома. Справа от нас расположена небольшая аллея ведущая к веранде. Сейчас не сезон, поэтому нет цветов и зелени, но, уверена, весной и летом эта территория у миссис Бейтман пользуется большой популярностью.

Адам берет меня за руку и тянет к дому. Мы поднимаемся по каменным ступенькам большого бежевого здания с темно-коричневой черепицей. Я взволнованно иду за ним, стараясь не споткнуться из-за высоких каблуков.

Адам раскрывает дверь и пропускает меня внутрь. Я захожу в дом и останавливаюсь на секунду, разглядывая внутреннее убранство просторного светлого помещения. Высокие потолки, вытянутые окна и массивная мраморная лестница ведущая на второй этаж. Над лестницей висит громоздкая серебристая люстра с большим количеством мелких сверкающих деталей.