— Все правильно, мы не отмечаем, а просто дарим подарки, — еще шире улыбается она и подмигивает мне.

— Не ной и открывай! — пихает Стелла в мои руки темно-фиолетовую коробку.

— Э-э, мой подарок возможно не такой пафосный, — смущенно открывает Кайл маленькую серую коробочку, — но, думаю тоже не плох. — Он надевает на мою руку серебряный браслет с маленькой подвеской в виде птички и целует в щечку.

— Кайл, какой красивый! Ты сделал это сам? — с восхищением разглядываю я тонкую цепь.

— Да, он давно трудился над ним, все переживал понравится тебе или нет, — гордо гладит мама его за плечо.

Я разглядываю изящную ласточку, распахнувшую крылья в полете, а после бросаюсь обнимать брата. Прижимаюсь к крепкой груди и сглатываю накопившиеся слезы. Нет, мне не плохо, но что-то не дает покоя…

— С твоим днем, сестренка, — крепче обнимает он меня.

— Ого! Ничего себе! — восклицает Стелла, смотря на кулон в бархатном футляре, что я достала из своей сумки. — Такой крупный!

— Прекрати оценивать, — раздраженно бросаю я, стоя у комода.

После праздничного мини-ужина, на котором мама настояла, она ушла в ночную смену в больницу, Кайл к друзьям, а мы со Стеллой закрылись в моей комнате.

Я решилась показать ей подарок, оставленный Адамом, потому что мне нужно было с кем-то это обсудить. Мама не подходила под требование. Уверена все, что касается Адама, она воспримет в штыки. А о том, что мы с ним видимся, думаю и упоминать перед ней не стоит.

— Это бриллиант! Однозначно! Так, платина скорее всего. Интересно сколько карат?

— Какая разница? — задумчиво слежу я за тем, как Стелла с любопытством «сканирует» камень, используя свои небесно-голубые окуляры.

— Ну-у, судя по размеру, никакой. Он все равно не маленький, но любопытство берет верх, — усмехается она. — Адам серьезно заявился к тебе в кондитерскую и вручил это дорогущий, помпезный подарок?

Я киваю головой, раздумывая над тем, что мне делать. Знаю, он сделал подарок просто так, ни на что не намекая, и ничего не требуя. Но я ведь не могу оставить его себе.

— М-да, думаю, продай твоя хозяйка свою кондитерскую, все равно не смогла бы наскрести на что-то подобное.

— Думаю да, — усмехаюсь в ответ.

— И что ты решила с ним делать?

— Вернуть!

— Он не примет его обратно, — качает головой Стелла.

— Знаю…

Адам сказал, что мне легче его выкинуть, чем вернуть ему. Уверена, во втором случае, он сам бросит подарок в урну.

Черт! Зачем все усложнять? Почему для меня оставить — проблема? Потому что он будет напоминать мне о нем? Думаю, в этом нет необходимости. Вряд ли я забуду Адама.

— Лузи…

— Что? Я не расслышала.

— Я спросила: ты уже примеряла подвеску?

— Нет конечно! Я не могу, — бросаю я ей, словно это что-то из раздела фантастики. — Это будет значить…

— Почему? Это всего лишь примерка.

Я пожимаю плечами. Сама не понимаю чего я боюсь. Возможно того, что надев её, я не захочу больше снимать. Боюсь того, что это будет знаком…

Глубоко за полночь я лежу в своей теплой постели. В моих ладонях, заплетавшись вокруг пальцев, висит, сверкающий при свете лампы, драгоценный камень. Я смотрю на него уже некоторое время, обдумывая все, что сегодня произошло.

Понятия не имею что мне делать. Чего я хочу?

Непроизвольно усмехаюсь. Ведь, знаю чего…

Я чувствую себя слишком слабой, когда у меня спрашивают что я буду делать.

Мое восстановление такое хаотичное. И для него, словно нет временных рамок.

Порой, мне хочется, что бы он просто исчез. Что бы я больше не чувствовала невыносимой боли. А порой, я до безумия хочу увидеть его. Хочу, что бы он был рядом и никогда меня не бросал. Будто без него я ничто. Будто он — моя жизненно необходимая часть.

Адам добился моего уважения и так же потерял его. Иногда разочаровывал, а порой я испытывала неземные чувства. Я злилась и ненавидела, но так же сильно желала быть с ним.

Он единственный человек, который сумел вызывать у меня все чувства, которые можно испытывать.

Сколько раз мне хотелось бросить все и ринутся в его объятия, уткнуться в грудь головой, вдохнуть запах леса, мяты. Почувствовать, как он прижимает меня к своей груди. Но внутри меня терзала обида, что хотелось забыть его навсегда. Забыть все, что нас объединяло. Будто этого никогда не было.

Разочаровываемся мы не в людях, разочаровываемся в своих ожиданиях, связанных с этими людьми. У каждого свой характер, взгляды, привычки. Мы хотим наделить других, желанными нам чертами, и разочаровываемся, не найдя их в реальности.

И, возвращаясь в самое начало, задавая тот самый вопрос, я могу сказать только одно: мы, и в правду, из разных миров.

Но, что было, то было и мне жить с этим.

А он… Он всего на всего слабость, которая меня разрушила.

На мой телефон приходит уведомление, что вырывает меня из размышлений. Я смотрю на экран и волнительно нажимаю на входящее сообщение.

«Надеюсь, тебе понравился подарок.»

Несколько раз перечитываю смс и ощущаю внутри такой всплеск чувств, что хочется сказать, что он безумно мне понравился.

«Я не могу принять. Оно слишком дорогое. Тебе нужно забрать его.»: отправляю я и следом приходит два ответа.

«Я тебе уже сказал что сделать, если не примешь…»

«И есть вещи куда ценнее, Луиза!»

Я ничего не отвечаю. Лишь снова смотрю на телефон. Стараюсь не придавать значения тому, что в животе становится щекотно. Он всегда действовал на меня так.

Телефон снова гудит и я читаю очередную смс:

«Я просто хочу, что бы в день рождения, в твоей постели, рядом, было что-то от меня. Хоть так я буду с тобой.»

Луиза.

Выходим со Стеллой из машины и направляемся по тропинке в глубь леса. Под ногами трещат замерзшие ветки, а где-то вдалеке слышна музыка. Уже на расстоянии, среди мрака, в густой толще деревьев, заметна небольшая точка света, словно утренний рассвет подкрадывающийся в темноте. Когда мы подходим ближе, точка, что была маленьким огоньком, оказывается массивным полыхающим костром. Ребята бросают в него два крупных полена и он сильнее разгорается, брызгая огневыми искрами.

— Уверена, что не замёрзнешь? — слышу голос Стеллы, шагающей рядом со мной.

— Уверена, — стойко отвечаю я, хотя сомнения все же подкрадываются. Стоило надеть куртку по толще. Погода перед Рождеством и вправду оказалась холодной.

Один из моих минусов — я не задумываюсь о погоде, когда готовлюсь.

— Ну, хоть джемпер снизу тёплый надела, — бубнит она себе под нос.

— Переживаешь, что я заболею? — прижимаюсь я ближе к Стелле и начинаю усмехаться.

— Больше за то, что мне придётся тащить тебя домой, а я так ждала костер. Всю неделю после твоего дня рождения я думала только об этом. Экзамены высосали из меня все соки.

— Я уже подумала, что ты заботишься обо мне.

— Конечно забочусь! Уже представляю, как с досадой увожу тебя отсюда. О, гляди, вот наши!

Стела находит в огромной толпе знакомых ребят из кампуса и бежит к ним, махнув мне, что бы я шла за ней. Она подбегает к Найджелу и прижимается, обняв его за торс.

Что?

Заметив на моем лице с удивление, Стелла пожимает плечами, признавая, что мне есть из-за чего удивляться.

«Ок! Мы с тобой еще поговорим!»

Я остаюсь у широкого костра греть свои конечности. Подойдя к нему мне значительно стало лучше. Думаю о моем провале с одеждой ей признаваться не стоит.

Разглядываю толпу студентов, веселящихся вокруг костра и замечаю у громоздкой машины Дастина. Он общается с ребятами из своего потока и смеется после сказанного. Его кучерявые волосы, приобретают безумный, но при этом очень соблазнительный вид, когда он зарывается в них рукой. Представляю, как я бы сделала так.

Но потом, словно кто-то управляет моими мыслями, я вспоминаю, как гладила Адама, как зарывалась рукой в его волосах, когда мы целовались, когда он целовал меня…