Имелись другие качества, которые делали ее любимым блогером-папарацци, но при этом настораживали: она была дружелюбной. Забавной. С ней легко можно было расслабиться. Слишком легко. А еще она была умной. Достаточно умной, чтобы заметить что-нибудь… неправильное… в нем.

Широко улыбнувшись, Маркус остановился в считаных дюймах от свободы.

– Вика, ты же знаешь, что мне нельзя рассказывать о том, что произойдет в этом сезоне. Но если ты думаешь, что твои читатели хотят видеть меня покрытым грязью… – Он подмигнул. – Мы оба знаем, что это так; ну не стесняйся сделать пару фото.

Он принялся позировать, повернувшись, как ему говорили, лучшей стороной, и Вика сделала пару снимков.

– Я знаю, что ты не можешь рассказать мне ничего конкретного, – сказала она, просматривая фото, – но, может, попробуешь описать шестой сезон тремя словами?

Постукивая указательным пальцем по подбородку, Маркус наморщил лоб, изображая глубокую задумчивость.

– Знаю! – просиял он и повернулся к ней с довольной улыбкой. – Самый. Последний. Достойный. Надеюсь, это поможет.

Вика прищурилась и как-то слишком пристально посмотрела на него. А потом ослепила его невинной улыбкой, так что ему пришлось моргнуть.

– Полагаю… – начала она и сразу замолчала, не переставая улыбаться. – Полагаю, мне надо найти кого-нибудь из других актеров, чтобы спросить, насколько конец сериала отличается от книг Е. Уэйд и, конечно же, «Энеиды» Гомера. В обеих историях Эней в итоге женился на Дидоне, но в сериале все могло пойти по-другому.

Гомер? Какого хрена?

И к концу «Энеиды» Дидона давным-давно умерла. К последней странице третьей книги «Богов Врат» она была жива, но уже абсолютно не заинтересована в Энее, хотя Маркус полагал, что это может измениться, если Уэйд когда-нибудь выпустит последние две книги серии.

Наверное, где-то Вергилий бормочет латинские ругательства и переворачивается в гробу, и по всей справедливости Е. Уэйд должна косо смотреть Вику из своего шикарного имения на Гавайях.

Маркус сжал виски большим и указательным пальцами, рассеянно отметив грязь под ногтями. Проклятие, кто-то должен исправить такое вопиющее заблуждение.

– «Энеиду»…

При первых словах Вика подняла брови. Маркус увидел, что ее телефон записывал, и раскусил трюк. О да, раскусил.

– К сожалению, я не читал «Энеиду». Уверен, что Гомер очень талантливый, но я вообще не большой любитель читать.

По крайней мере последние слова когда-то были правдой. До того как открыть мир фанфиков и аудиокниг, он мало что читал, кроме сценариев. Их он выучивал достаточно, чтобы запомнить готовые фразы, а потом раз за разом проигрывать слова.

Вика провела пальцем по экрану и закончила запись.

– Спасибо, Маркус. Было любезно с твоей стороны поговорить со мной.

– Пожалуйста, Вика. Удачи с другими интервью.

Невыразительно улыбнувшись напоследок, он наконец зашел в отель и потащился к лифту. Нажав кнопку своего этажа, тяжело привалился к стене и закрыл глаза.

Скоро ему придется разобраться со своим публичным образом. Может, пришла пора сбросить маску? Но какие последствия это будет иметь для его жизни и карьеры? Не сегодня. Как же чертовски он устал!

Душ помог ему снять напряжение тяжелого дня. Потом Маркус включил ноутбук, но проигнорировал сценарии, которые прислала его агент. Выбор следующего проекта – который, как он надеялся, покажет его в другом амплуа, – может подождать. Просмотр аккаунтов в соцсетях тоже.

Единственное, что обязательно надо сделать, прежде чем завалиться спать на миллион лет, это отправить сообщение Бесстыжей Фанатке Лавинии. Или Бесс, как он ее называл к ее полнейшему недовольству. «Бесс – хорошее имя для коровы и только для коровы», – писала она. Но не просила его перестать так называть, и он продолжал. Прозвище, которым пользовался только он, доставляло ему больше удовольствия, чем следовало.

Маркус вошел на сайт Лавиней, который помогал создавать несколько лет назад для оживленного, талантливого и всегда готового поддержать сообщества любителей фанфиков про Энея и Лавинию. Время от времени он еще баловался фанфиками про Энея и Дидону на АО3[3], но все реже и реже. Особенно с тех пор, как Бесс стала основной бетой[4] всех историй КнижныйЭнейБыНикогда.

Она живет в Калифорнии и еще на работе, поэтому не сможет незамедлительно ответить на его сообщения. Однако если он не напишет ей сегодня, то не прочитает ее ответ с самого раннего утра, а ему сейчас это было очень нужно и с каждой неделей все нужнее.

Скоро, очень скоро они с Бесс снова будут в одном часовом поясе. В одном штате.

Не то чтобы это имело значение, поскольку они никогда не встретятся лично.

Нет, все-таки ему это было важно. Действительно важно.

Литературный шедевр, вдохновивший всемирно известный сериал

Электронная книга: $8.99

Мягкая обложка: $10.99

Твердая обложка: $19.99

Аудиокнига: $25.99

Когда боги играют в войну, страдает человечество.

Веками Юнона наблюдала, как Юпитер волочится за смертными женщинами, но когда она, пылая праведным гневом, уходит от него, его божественный норов берет верх. Не задумываясь о последствиях, он мечет такие мощные молнии, что даже загробный мир трещит по швам, да так, что разломы достигают самого Тартара, обиталища жутких мертвецов. Освободившись от вечного наказания, они вернутся на землю, чтобы бросить вызов Юпитеру и погубить человечество.

Чтобы сохранить свою жестокую власть, спасти смертных, с которыми он спит, но которых не уважает, Юпитер поручает богам охранять новые ворота в подземный мир, созданные им в приступе безрассудной ярости. Но бессмертных, как всегда, больше волнуют вечные распри, а не долг. Если человечество нуждается в спасении, полубогам и смертным тоже придется охранять ворота.

К сожалению, у Юноны есть причины желать, чтобы Тартар остался без охраны. И плевать ей на человечество.

Грязь. Больше грязи. Хотя эта конкретная грязь может рассказать целую историю, если Эйприл внимательно прислушается.

Она прищурилась на последний образец грунта сквозь положенные по инструкции защитные очки, сравнивая различные оттенки коричневого с цветовой шкалой, затем записала в первичную анкету содержание воды в образце, пластичность и консистенцию грунта, форму и размер частиц и прочие значимые данные.

Ни потери цвета. Ни специфического запаха, что не удивительно.

Растворители обладают сладким запахом, а топливо пахнет как… топливо. Углеводородами. Но свинец будет пахнуть просто почвой. Как и мышьяк.

Вытерев перчатку о штанину, она кратко описала свои находки.

Обычно она болтала со своим помощником Баширом об их самых противных коллегах или, к примеру, о последних реалити-шоу. Но сейчас они оба уже слишком устали для пустых разговоров, так что Эйприл молча заканчивала описывать образец, пока он заполнял бирку для стеклянной банки и оформлял приемо-сдаточные документы.

Поместив грунт в банку, сполоснув руки и вытерев их о джинсы, Эйприл прилепила к ней бирку, убрала в пакет с зип-застежкой и положила в холодильник со льдом. Последняя подпись в подтверждение того, что она передала образец ожидающему курьеру из лаборатории, и на сегодня все. Слава Богу!

– Это все? – спросил Башир.

– Это все, – заверила Эйприл. Провожая взглядом курьера с холодильником, она выдохнула: – Если хочешь отдохнуть несколько минут, я могу прибраться.

Башир покачал головой:

– Я помогу.

С семи утра они работали почти девять часов, за исключением получасового перерыва на обед. Ноги в пыльной спецобуви гудели, открытые участки кожи обгорели на солнце, голова под твердой каской болела от обезвоживания, и сама Эйприл мечтала о хорошем долгом душе в номере отеля.