Она сделает все возможное, чтобы вернуть корабль.

А если нет, то нигилы поплатятся своей кровью.

Вернестра Роу закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Зеленое лицо мириаланки разгладилось, извечная гримаса беспокойства сошла с него, а рисунок за краями глаз – шесть мелких кристалликов, выписанных двумя вертикальными рядами, – впервые за долгое время выровнялся. Тихо журчащий ключ превратился в полноводный ручей, а тот, в свою очередь, – в быструю реку, впадавшую в необъятное море Силы. Каждый джедай воспринимал Силу немного иначе, и для Вернестры она всегда была водным путем, соединяющим все живое в Галактике.

Погрузившись в мощь и потенциал Силы, Вернестра почувствовала умиротворение, которого не знала целый день. Сад медитаций на маяке «Звездный свет» был, бесспорно, ее любимым местом. Покой, безмятежность, приторный аромат геруллианских лиан…

…и чудесная, благословенная тишина.

Вернестра медленно дышала, медитируя и всей своей сущностью сливаясь с Силой. Достижение внутренней пустоты все еще не очень ей давалось; часто, терзаемая повседневными тревогами, она почти сразу возвращалась в свою телесную оболочку. Теперь уже получалось лучше. Правда, особо практиковаться ей было некогда. За последний год Вернестру так часто отправляли на разные задания, что свободное время было для нее как подарок. Полная отрешенность помогала лучше успокоить мысли и сконцентрироваться, что сейчас и требовалось.

Учить падавана было нелегко.

То, что она прошла испытания в пятнадцатилетнем возрасте, казалось удивительным достижением, но оно меркло по сравнению с попытками обучить пути джедая кого-то иного. В шестнадцать лет Вернестра взяла своего первого падавана, однако даже год спустя она с трудом справлялась с такой ответственностью, как обучение другого джедая. Тем более такого, как Имри Кантерос, бессознательно настроенного на эмоции окружающих. Как истинный эмпат, Имри улавливал малейшую перемену настроения у всех, кто был рядом.

Включая свою наставницу.

Вернестра взяла Имри к себе в падаваны, поскольку считала, что подвела его, когда обоих забросило на Вево. Имри тогда скорбел по своему первому учителю, и Вернестра не распознала характерных признаков горя, не предвидела гнева и сомнений, которые могли расцвести на столь благодатной эмоциональной почве. Она подумала, что сможет помочь ему обрести уверенность в себе, показать, что он таки станет джедаем, если будет усердно трудиться и слушать Силу. Учительство было одним из краеугольных камней Ордена, и передавать знания другим считалось почти таким же важным делом, как и оберегать все живое. Вернестра думала, что учить падавана будет легко, что для нее это станет естественным развитием навыков джедая[1].

Но все это в прошлом, а за прошедший год они с Имри сильно сблизились и узнали множество тонкостей во взаимоотношениях между учителем и падаваном. Вернестра поняла, что путь к посвящению в рыцари у каждого свой и что ей нужно больше концентрироваться не на том, что помогало ей самой, а на том, что может помочь Имри. Это было трудно. Вернестре хотелось, чтобы падаван постигал знания аналогично тому, как делала она, ведь ей мнилось, что так лучше всего. Но оказалось, что для него не лучше.

Поэтому Вернестра старалась помочь Имри нащупать собственный путь. Иногда приходилось напоминать себе, что надо позволить ему самостоятельно искать свою стезю, меньше вмешиваться в учебную рутину. Вернестра пыталась подсылать его к другим мастерам-джедаям, жившим на «Звездном свете», поскольку у некоторых из них в данный момент не было учеников. К тому же она решила: для Имри будет полезно увидеть, что, хотя джедаев объединяет общее дело, все они очень и очень разные.

Вернестра начинала думать, что отчасти проблема связана с тем, как они с Имри относятся друг к другу. Она была всего на пару лет старше мальчика и зачастую видела в нем не столько ученика, сколько товарища. И всегда чувствовала себя глупо, когда приказывала ему что-то делать. Не то чтобы Имри спорил, но ее собственный учитель, Стеллан Джиос, был куда строже, и Вернестра всегда немного его побаивалась. Возможно, стоило бы попытаться смотреть на Имри как на подопечного, а не как на друга, которому просто нужно немножко помочь.

Это не значило, что Вернестра не выкладывалась, не учила Имри джедайским премудростям. Просто она больше, чем следовало бы, тревожилась о том, хороший ли из нее учитель. Сила знала, она старалась как могла, но все равно ее не покидало ощущение, что это не совсем то.

Что этого мало.

– Верн! Вот ты где.

Открыв глаза, Вернестра увидела, что рядом стоит Имри. Бледные щеки падавана раскраснелись. Из всех обитателей «Звездного света» только один звал ее «Верн», поэтому девушка ничуть не удивилась, обнаружив ученика в саду медитаций. Парнишка, который был изрядно выше ее и к тому же крепко сложенный, ухмылялся, как будто Сила открыла ему какой-то новый секрет.

– Так понимаю, беседа о мечах с мастером Эйвар выдалась плодотворной? – Имри месяцами расписывал необычную рукоять меча и фехтовальную технику мастера-джедая, так что Вернестра в конце концов сдалась и спросила распорядительницу «Звездного света», не будет ли она так добра поспарринговать с юношей. К удивлению девушки, та с готовностью согласилась. Мастер Эйвар не жалела своего времени, особенно когда дело касалось падаванов, и Вернестра втайне надеялась, что когда-нибудь станет таким же компетентным учителем, как мастер-джедай. Но пока что она отнюдь не считала себя таковым.

Какая ирония: впервые она усомнилась в своей джедайской компетентности, когда взялась обучать падавана. Ведь, по идее, это у нее должны быть ответы на все вопросы?

Имри чуть ли не пританцовывал от возбуждения и сейчас скорее походил на младшего ученика, чем на падавана.

– Погляди!

Он протянул Вернестре свой меч. На рукояти появились дополнительные трубки: они зажгутся, когда Имри включит оружие.

– Я сказал мастеру Эйвар, как мне нравится ее меч, и она немного помогла мне с проектированием. Она говорит, что дополнительный вес поможет при обратном замахе, ну и вообще меч намного лучше лежит в ладони. Клянусь, уж этот я не потеряю. – Имри ухмыльнулся. Предыдущего своего меча он лишился около года назад и до сих пор пользовался временным из оружейной маяка. Лишь пару месяцев назад он совершил паломничество за новым кайбер-кристаллом, что было опасным делом из-за постоянной угрозы нападения нигилов. А после трагедии на Вало, где один кошмарный день унес огромное множество жизней, для джедаев стало тем более важно держать излюбленное оружие под рукой. После той атаки все джедаи перешли в полную боевую готовность. Теперь уже мало кто считал, что нигилы – это не более чем мелкая локальная угроза, и в последние пару недель даже самые закоренелые пацифисты при первых же признаках опасности хватались за мечи.

Повсюду, кроме сада для медитаций.

– Имри. – Вернестра распрямила скрещенные ноги и поднялась. – Мы в саду.

– О, точно! Извиняюсь, – смутился падаван. В возбужденном состоянии он иногда вел себя как нексёнок, но быстро исправлял свои ошибки, что определенно шло ему в плюс.

Потому что ошибок он совершал неимоверное количество.

– А еще тебя там ждет комдроид, – сказал Имри, сунув меч обратно в футляр. – Как понимаю, их тоже в сад не пускают.

Вернестра улыбнулась и взъерошила волосы ученику, хотя тот был на полголовы выше ее.

– Да, это верно. Он не сказал, кто звонит? – На «Звездном свете» прямые голозвонки – в отличие от записанных сообщений, которые передавались каждый день, – были редкостью и обычно предназначались для важных уведомлений. За исключением мастера Эйвар, Вернестра не знала никого, кто бы регулярно пользовался прямой голосвязью.

Имри покачал головой и двинулся следом за наставницей, которая зашагала к выходу. Покой и безмятежность сада сменились туманом, который выпускали сверху увлажнители, и наконец длинный и блестящий белый коридор вывел их в один из главных вестибюлей «Звездного света». После сада медитаций какофония космической станции оглушала, и Вернестра вздохнула.