Мастер Комак жестом предложил Риту показывать дорогу, и когда Вернестра во второй раз вошла в ночлежку, она поняла, что во время первого визита получила лишь поверхностное представление об этом месте. Тогда главной заботой было разыскать нигилов и не дать им причинить вред заложникам, которых они удерживали. Теперь же у нее появилось время, чтобы как следует разглядеть все вокруг: подпалины, оставленные бластерами нигилов, странные пятна на полу, где жертвы простились со своими жизнями. Все это так бессмысленно. Зачем нигилы убили этих несчастных? Чего хотели добиться?

И почему джедаи не успели их остановить?

Имри внимательно посмотрел на Вернестру, и девушка сделала глубокий вдох, чтобы обуздать буйство эмоций. День выдался очень насыщенный, но все равно надо было служить примером для своего падавана, а не терять самообладания.

Рит прошел по грязному полу и остановился возле панели, которая ранее была закрыта и казалась частью стены.

– Когда я зашел сюда в прошлый раз, то услышал какое-то странное бибиканье, но эту панель обнаружил только теперь. Глядите.

Джедаи сгрудились вокруг узкого проема, заглядывая в маленькую клетушку. Она была размером не больше шкафа, но внутри стоял мощный коммуникатор, какие используются для межзвездной связи. Устройство мигало, сигнализируя о недавно принятом голосообщении. Рит нажал на кнопку, чтобы все смогли просмотреть запись.

– Мы знаем, что вы ее стащили, – сказала хорошенькая бледная девушка человеческой расы. Она была из тех девушек, каких замечаешь, но тут же забываешь; в ее чертах не было ничего примечательного. Круглые щеки, бледная кожа, темные волосы с голубыми прядями, типичными для нигилов, хотя в остальном ничто не указывало на ее принадлежность к этим бандитам. – И уже очень скоро вы все умрете. Так что перестаньте сопротивляться и отдайте нам то, что мы хотим. Или навлечете на себя ярость шторма.

– Она что, нигилка? – недоуменно спросил Имри.

– Да, ее зовут Нэн, – сказал Рит. – Не знаю, что нигилы здесь делали, но явились они не просто ради легкой цели. А ради какой-то штуки, которую кто-то украл. Вам не кажется, что та семья работала на нигилов? Это не единственное сообщение, которое я нашел. И если тут замешана Нэн, то дело плохо. Она не похожа на других нигилов. Она смышленая и изобретательная. – В глазах падавана промелькнуло горестное выражение, но он спохватился, и его лицо снова приняло бесстрастное выражение. – Мы с мастером Комаком познакомились с ней на амаксинской станции. Если она как-то причастна к здешним событиям, это не предвещает ничего доброго. Она ни перед чем не остановится.

Мастер Комак мрачно кивнул:

– Я считаю, вывезти всех желающих с Тиикея – очень хорошая мысль.

Увесистый кубик в поясном кармашке Вернестры вдруг показался еще тяжелее.

– Кажется, я знаю, что они искали, – промолвила девушка и достала голокроноподобный предмет, который Джорданна забрала у мертвого нигила, а тот, скорее всего, отнял у семьи угнотов из ее видения. У семьи, которая погибла. – Мы с Джорданной нашли это на одном из налетчиков. Так понимаю, именно за этой штукой они и охотились?

Мастер Комак прищурил глаза и пригладил бороду:

– Возможно. И если так, то мы наконец-то на шаг впереди этих пиратов. Ты не пробовала открыть и посмотреть, что внутри?

Вернестра покачала головой:

– Я не понимаю этих знаков, но, может, кому-то из вас они знакомы?

Мастер Опранд взял у Вернестры кубик и повертел его в своих синих пальцах.

– Я не знаю, что это за символы, – сказал он и передал вещицу мастеру Комаку.

Тот покачал головой:

– И я тоже. Но на вид эта штука очень и очень старая. Я бы сказал, что она напоминает древнюю шкатулку с секретом, однако без возможности прочесть надписи на гранях это будет всего лишь предположение. Рит? – Падаван покачал головой, и мастер Комак вернул кубик Вернестре. – Когда будем в Храме, отнеси это лингвистам. Возможно, они тебе переведут, что здесь написано.

– И тогда, возможно, мы получим ответ, ради чего сегодня погибло столько народа, – добавил мастер Опранд. – Но в свете этого открытия становится совершенно ясно, что оставаться здесь значит навлечь на себя еще большие бедствия. Ваш вывод совершенно верен, мастер Комак. Я должен обойти оставшихся поселенцев и убедить их отправиться со мной, вы же отвезите эту проклятую штуку в Храм.

– Да, нам пора лететь на Корусант. В конце концов, нас там ждут, – сказал мастер Комак.

Все гуськом направились к выходу; таинственный кубик оттягивал руку Вернестры.

Какой артефакт мог стоить такого количества жизней?

Ей было почти что страшно узнать правду.

– Простите, вы не могли бы повторить? – сказала Силь. Ее ладони были сжаты в кулаки, и она гадала, как скоро Баша и остальные охранники отреагируют, если она сейчас съездит Зайлену Грэфу по роже.

– Вы слышали. Ну же, Сильвестри Ярроу. Вы не актриса, и мы оба очень умные люди, – сказал Зайлен, изящно прислонившись к конторке неподалеку. На его губах играла улыбка, лишь распаляя ярость Силь.

Всего один удар. О, как это было бы приятно. Хорошо, что Баша еще в отеле забрала Бити, иначе Силь загремела бы в тюрьму за убийство.

– Не думайте, что я притворяюсь, будто мне хочется вас ударить. Поверьте, хочется, и даже очень. И я не прикидываюсь дурочкой. Моя мать умерла. Да и не была она никаким гением гиперпространства.

– Вздор. Ваша мать была одной из самых блестящих моих учениц, куда умнее Зайлена. Вы разве этого не знали? – послышался голос из дверей.

Девушка обернулась. На входе в лабораторию стоял серый гунган, чьи длинные уши лежали прямо вдоль головы. С кончика носа свисали длинные усы, а из-за очков глаза инородца казались просто огромными. Одет он был в однотонные брюки и рубашку, то и другое со странным рисунком в виде сетки синих и зеленых полос. До этого Силь встречала лишь одного гунгана, который изъяснялся на своем забавном диалекте: но то была уловка, чтобы легче разлучать жертв с их деньгами в припортовых игорных заведениях.

Зайлен с широкой ухмылкой шагнул к гунгану:

– Профессор Уок! Какая приятная неожиданность. Я думал, вы у себя на Набу.

– Вздор, я известил тебя о своем прибытии еще две недели назад. Ты все так же не умеешь врать, Грэф. – Профессор пригнулся, входя в комнату. Хотя большинство охранников принадлежали к другим расам, размеры комнаты были рассчитаны в первую очередь на людей; Силь решила, что для Зайлена это что-то вроде вопроса статуса и демонстрации пренебрежения ко всем, кто не был похож на него. Те немногие богачи, которых Силь встречала за свою жизнь, любили ощущение власти, когда тебе комфортно, а другим нет, и Зайлен Грэф с его усмешками, улыбочками и ухмылками ничем от них не отличался.

– И вы не ответили на мой вопрос, – сказал гунган, не сводя с Силь своих выпуклых глаз.

Девушка перевела взгляд с профессора Уока на Зайлена:

– Не понимаю, почему вы оба утверждаете, будто моя мать – которая, кстати, умерла – была каким-то там гением гиперпространства. – Она поторопилась, когда решила, что сможет что-нибудь выудить у Зайлена Грэфа. В конце концов, тот происходил из семьи, способной не только на великие дела, но и на страшные злодеяния. Жители Внешнего кольца и фронтира до сих пор шепотом вспоминали о роли, которую Грэфы сыграли в гиперпространственной лихорадке больше сотни лет назад. Если Силь дошла до отчаяния, это еще не значило, что следует отбросить всякую осторожность, и все то время, пока она строила планы, как раскрутить его на корабль, Зайлен манипулировал ею в своих собственных целях.

– Возможно, вас с профессором Уоком стоит официально представить друг другу, прежде чем мы перейдем к… э-э… менее острым вопросам, – с обезоруживающей улыбкой предложил Зайлен.

– Послушайте, я ничем не могу вам помочь, – выпалила Силь. Пора надавить на жалость. – У меня нет корабля, весь мой экипаж состоит из старого салластанина и насквозь проржавевшего дроида-охранника. Так что если хотите меня шантажировать, то удачи. Все мое богатство – это три кредита, запасная спецовка и рулон освежителя дыхания. Я вообще не представляю, о чем вы говорите, вы начинаете меня пугать, я просто… просто… – Силь шмыгнула носом и обронила несколько слезинок. От усилий было больно глазам. Звезды, какая же она бездарная актриса.