Эйнард присвистнул.
— Судя по твоему тону, довольно успешно?
Тила мрачно кивнул.
— Более чем. Настолько, что недавно ее братья смогли подчинить себе взрослого дракона и начать творить с его помощью всякие бесчинства.
Эйнард покачал головой.
— Невесело. Однако если эти умельцы занимаются своим делом столько лет, почему я раньше о них ничего не слышал? Ты сказал, что они и лекарства разрабатывают. Я, поверь, с какими только людьми за свою практику не сталкивался, но никогда не слышал о реально действенных препаратах, замешанных на драконьих ингредиентах.
— Это потому что никому в голову не приходило, что не всякий ящер нужными характеристиками обладает. Только очень редкий. Перламутровый.
На лице Эйнарда появилось крайнее изумление.
— Ты видел перламутрового дракона?!..
— Только его человеческую ипостась, — уточнил Тила. — Зовут Джемма. Девять лет. Розовые глаза и буйные кудри с натуральным жемчугом. Кукла куклой. Мать ее совсем младенцем к себе взяла, когда еще непонятно было, что за сокровище охотникам в руки досталось. Растит вот, от людей скрывая…
— А по праздникам кусочки отщипывает, — зло высказался Эйнард. — Этот от боли головной, а этот — чтобы собратьев ее на колени поставить.
— Не так все, слава Ойре, — возразил Тила, отметив про себя, что слова Эйнарда один в один повторили его первые мысли в пещере, где жила Джемма с матерью. — Она только омертвелые ткани использует: выпавшие чешуйки, отслоившиеся когти. Ну, слюну там, еще что…
Эйнард посуровел еще больше.
— Подчинить дракона без его крови невозможно! — отрезал он. — Не та это птица, чтобы на чешуйку отреагировать!
Тила кивнул.
— Вот ты просек, и братья ее просекли. Пригрозили девчонку в оборот взять, если сестра им сыворотку не сварганит. Она вообще никогда в братовых зверствах не участвовала, предпочитая ремесло ведуньи, но тут уже выбора не осталось. Не могла дочь им отдать. Состряпала нужное снадобье, ну они и взялись за дело. Одно хорошо: время действия у этой гадости недолгое: надо повторять прием с завидной периодичностью. Но пока, видать, братьям хватает, а потом снова к сестре потянутся за добавкой.
— Сбежать не пробовала? — хмыкнул Эйнард. — Забиться там в лес поглубже, чтобы братья не нашли. Или в город другой перебраться?
Тила поморщился.
— Где ее примут с драконом в подоле? — поинтересовался он. — А в лесу двум женщинам долго не протянуть. Тем более что Джемме постоянно сладкое требуется.
— Я смотрю, безвыходная ситуация, — сыронизировал Эйнард. — Ну, к нам бы в Армелон, что ли, пригласил. Али не догадался?
— Догадался, — буркнул Тила. — Обещала подумать. Боится, что мы тоже ее дочь на опыты пустим.
Эйнард покачал головой.
— Вот она, женская логика. Братьев, что мальчишке конечности отрезали, мы не боимся. А из-за каких-то придуманных страхов способны дочерью рисковать. Прелесть, а не решение! Ладно, Энда с ними! Скажи лучше, сыворотку правды-то ты раздобыл? А то у нас тут…
Договорить у него не получилось: дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился возбужденный до крайности Вилхе. Всклокоченные волосы прилипли к вспотевшему лбу. Глаза в пол-лица, и в них ужас плещется.
— Что? — спросил Тила, готовый к любым неприятностям. Но только не к тому, что он услышал в ответ:
— Айлин арестована!..
Глава тридцать первая: Месть Кёна
— Кён? — спросил Тила, хватая за шиворот бросившегося к дверям Эйнарда. Вилхе кивнул и прерывистым от быстрого бега голосом заговорил:
— Он с дружинниками пришел и обыск учинил. Сказал, что много жалоб на ее выпечку и он должен найти причину. Перерыл всю кухню и в каком-то туеске обнаружил отраву.
— Да он же подкинул ее! — взвился Эйнард, тщетно пытаясь освободиться от Тилы.
— Ясно, что подкинул, — согласился тот, но руки не расслабил, а только снова обратился к Вилхе: — Дарре знает?
— Так я… это… первому ему сказал, — вдруг смешался тот. — Что, не надо было?
— Отчего же? — фыркнул Тила. — Конечно, надо. Сейчас он ринется Кёна убивать, а потом его самого камнями на эшафоте закидают. И вот его-то я спасти не смогу.
Вилхе вздрогнул и побледнел так, что Тила мигом сменил тон. Чего на мальчишку взъелся? Сам-то в тринадцать лет вместе со своей шайкой Лила до полусмерти избил только за то, что тот сильнее него оказался. А Вилхе и вовсе явно думал, что кузину защищает.
— Сядь! — рявкнул он на рвущегося на свободу Эйнарда и снова обратился к Вилхе. — Собирай всех своих. Разрешаю вам Кёна отделать, но только в том случае, если найдете его раньше Дарре. А иначе…
Дослушивать Вилхе не стал, вихрем вылетев из госпиталя. А Тила повернулся к пронзающему его взглядом Эйнарду.
— Об Айлин я позабочусь, — пообещал он. — А твоя задача, — он достал из походной сумки крохотный пузырек из коричневого стекла, — придумать, как вот эту субстанцию завтра Кёну подсунуть. У нее тоже срок невелик, поэтому надо действовать быстро, аккуратно и наверняка. Чтобы наш любимец ничего не почуял, но в то же время в нужный момент разговорился.
— Хоть силой волью, — Эйнард сжал кулаки так, что пальцы захрустели.
— Силой и я могу, — усмехнулся Тила. — Ты же у нас доктор. Придумай способ поизящнее.
Удовлетворившись появившимся в глазах товарища азартом, он покинул госпиталь и самым быстрым шагом направился к городской тюрьме. Теперь уже можно было не таиться: Кён сделал свой ход, чем весьма порадовал Тилу. Все-таки стратегия — великая вещь, а Тила имел возможность в ней поднатореть. Самое время воспользоваться умением и для собственной выгоды.
Навык просчитывать чужие ходы на пару шагов вперед помог ему и здесь: Дарре метался возле глухих серых стен, то пытаясь выломать единственную, одетую в сталь, дверь, то угрожая разнести тюрьму, если Кён немедленно не выпустит Айлин. Судя по кровавым отметинам на его кулаках, Дарре отнюдь не шутил, из последних сил удерживая себя от оборота. Это, пожалуй, было бы посерьезнее простого нападения на человека, особенно если Дарре забудет себя, как Лил когда-то, и пойдет крушить город почем зря. А запертая в подземелье возлюбленная не будет иметь возможности его остановить.
— Угомонись! — жестко и максимально уверенно выговорил Тила, сжав пальцами плечо Дарре. Тот обернулся с такой ненавистью, что Тила, как вживую, представил себе картину оборота Ночного всполоха в истинную ипостась. Тилу сожрет первым: будет ему плата за добрые намерения. А умирать совсем не хотелось. — Сейчас внутрь зайдем. Но сначала слово мне дай, что не станешь ни на кого бросаться, даже если Кён там прячется.
Дарре сверкнул глазами, но все же взял себя в руки: бороться не в одиночку было не так трудно и страшно.
— Только если вы сами его удавите, — выговорил он. Тила без тени насмешки кивнул.
— Удавлю. Но не здесь и не сейчас. Мне ваша с Айлин помощь для этого потребуется. И сила воли.
Дарре повел плечами, расправляя их. Из глаз исчезла драконья ненависть. А ведь не найди его Тила, Армелону точно пришлось бы несладко. Ну что за болван этот Кён! Как можно что-то делать, не просчитав последствий? Да еще с настоящим драконом под боком?
— Распоряжайтесь! — предоставил себя Дарре в полное подчинение Тиле. Тот еще раз сжал его плечо, на этот раз ободрительно. Потом как-то замысловато постучал в железную дверь. Та немедленно отворилась, и за ней показался молодой испуганный парнишка в форме дружинника. Увидев Тилу, он сначала удивился, а потом совершенно явно обрадовался.
— Господин начальник! — воскликнул он, не замечая маячившего за спиной Тилы Дарре. — Как хорошо, что вы вернулись! А то у нас тут такие дела творятся… Нехорошие, право слово!
Только теперь Тила узнал в парне сына лучшего армелонского лесоруба, который едва ли не с его рождения кричал на весь город, что сделает из своего наследника настоящего воина. А мальчишка вырос слабым, болезненным и мечтающим о чем-то совсем уж невероятном для мужчины: то ли одежду шить, то ли книги писать. Ну что ж, теперь ему предоставлялся шанс показать, чего он на самом деле стоит. Если струсит, Тила выгонит его из отряда, и пускай папаша сам с ним разбирается. Тила только в няньки не записывался.