Айлин сглотнула разочарование: а чего она ждала от парня, которого дикарем и уродом после поцелуя назвала? Он теперь вообще вряд ли когда-нибудь решится близко к ней подойти. Или все-таки?..

— А можно я тебя… в гости приглашу? — неожиданно для самой себя спросила Айлин. — Вряд ли, конечно, вчерашнее печенье хоть сколько-нибудь равноценно спасению моих пальцев, но мне очень хочется… — она задавила рвущееся наружу слово «отблагодарить», почему-то решив, что благодарность Дарре не примет: не тот совсем был сейчас случай, — и заменила неожиданным: — похвастаться.

Дарре секунду удивленно смотрел на нее, и Айлин успела уже подумать, что и это слово было неудачным, но он усмехнулся, качнул головой.

— Я только что строил с ребятами мост, — сообщил он. — Так что потребуется очень много печенья, чтобы я его распробовал.

— Ну… — Айлин не сдержала улыбки и тут же постаралась ее скрыть. — Тогда для начала могу предложить творожники — мы с Кайей их с утра напекли. Она, кстати, будет очень рада тебя видеть.

Дарре не позволил себе отказаться, как бы подколодный страх не пытался напомнить о прошлом. Но, упомянув — невольно или нарочно — Кайю, Айлин сама дала ему повод принять приглашение. Тем более что… откровенно хотелось. Былое смазывалось под градом новых впечатлений и эмоций, и казалось глупым снова все испортить, как пять с лишним лет назад, когда Дарре просто оттолкнул Айлин своим пренебрежением. Кто знает, не прояви он тогда малодушия, может, все было бы совсем иначе. Но сейчас-то и ума, и уверенности поприбавилось. Даже если он снова понимал все неправильно, — справится, выкарабкается. Теперь есть, ради чего.

Передав заботу о госте названой сестре, Айлин заторопилась на кухню и только тут поняла, что не вернула Дарре куртку: так и куталась в нее всю дорогу, ловя его тепло и впитывая тот почти неуловимый — как перед поцелуем — запах. И сейчас, стянув ее с плеч, положила на лавку, не желая отдавать немедленно — как будто точку поставить, разрушив сегодняшнее чудо. Погладила осторожно пальчиками, вспоминая, как Дарре грел ее руки. Как у него вдруг все получилось? Айлин же не ребенок. Не ребенок! Так может…

— Утро доброе… — в дверном проеме показалась заспанная Беата. Она посмотрела на обеденный стол и стоявшую на нем тарелку с творожниками и потянула носом воздух. Радостно заулыбалась. — Наконец-то нормальная еда! — заявила она. — А то на Кайиных харчах и концы отдать недолго.

Айлин нахмурилась: и как это младшей сестре удавалось испортить ей настроение одной-двумя фразами? Что так и тянуло следом сказать какую-нибудь гадость, чтобы немного пообтесать Беатино самомнение.

— Приготовь то, что переварит твой нежный желудок, — посоветовала она, принимаясь накрывать на стол. — Сама. Чтобы не было претензий.

Сестра посмотрела на нее, как на блаженную: чтобы она да марала ручки стряпней? Не по нраву ей это.

— Я, между прочим, тебя похвалила, если ты не заметила, — сказала она, усевшись на лавку. — А ты нотации мне читать начала. Вот и делай после этого добрые дела.

Айлин хмыкнула: ее сестра к кому угодно подмажется.

— Доброе дело тебя ждет на заднем дворе, — сообщила она. — Я белье выстирала, надо его развесить, — и, заметив недовольное выражение на лице Беаты, добавила: — Свою порцию творожников придется заслужить. А нет — тогда будем считать, что ты по-прежнему фигуру бережешь.

Беата вся сморщилась, как будто лист щавеля зажевала.

— Я маме пожалуюсь, — как-то лениво пригрозила она, очевидно, понимая, что пользы ей от этого не будет. Айлин повела плечами.

— Когда она еще придет. А то и на ночь в госпитале останется. А я скажу…

Но Беата ее уже не слушала. Напряглась, пытаясь определить, чей голос звучит в гостиной. И вдруг подскочила.

— Дарре у нас?! И ты… не сказала!.. — она обожгла Айлин возмущенным взглядом и бросилась к зеркалу приглаживать растрепанные волосы и поправлять перекошенную рубаху. Потом сообразила, что для приема гостей выглядит не слишком прилично, охнула и исчезла за дверями.

Айлин качнула головой, ощущая между тем раздражение вперемешку с непонятной тоской. В отличие от нее, обеим сестрам Дарре был отнюдь не чужим. И рады они ему были, пожалуй, даже больше, чем ей. Но беспокоило вовсе не это. А вот что именно, Айлин понять не могла. И только вздыхала от накрывающих переживаний. Да так, что была услышана в соседней комнате.

Дарре зашел на кухню столь решительно, что Айлин даже перетрусила, не случилось ли чего.

— Ты не простыла, часом, на реке? — озабоченно спросил он. — А то из меня тот еще целитель — могу и не заметить.

Айлин тут же заулыбалась, воодушевленная его заботой.

— Ты замечательный целитель, — пробормотала она, найдя взглядом его куртку. И Дарре, поняв, куда она смотрит, медленно и глубоко вдохнул. — Садись, — пригласила Айлин, разряжая обстановку. — Все готово. Сейчас только компот из погреба принесу.

— Я принесу, — пискнула Кайя и, приоткрыв дверцу в полу, тут же юркнула туда. Айлин закусила губу, чтобы совсем не разулыбаться. Названая сестра ради Дарре готова была на что угодно, но ревности к ней не было. В отличие от…

— Дарре! — Беата, одетая с иголочки и причесанная волосок к волоску, сунула ему под нос окровавленное запястье. Айлин в какой-то апатии подумала, что несколько минут назад с руками сестры все было в порядке, но тут же забыла об этом, перепугалась, завертела головой в поисках средств первой помощи. — Вот! — с нескрываемым торжеством заявила Беата. — Упала, когда белье вешала, и поранила. Лечи! — и глянула на Айлин с таким превосходством, что та тут же все поняла. Эта нахальная шмакодявка!.. Она же сама специально руку разодрала, чтобы внимание Дарре привлечь! Белье вон как стояло в корзине, так и стоит, нетронутое. А Дарре…

Он взял Беату за локоть и на несколько минут вывел на задний двор к рукомойнику. Когда они вернулись, Беата демонстрировала залеченную руку, смотрела на Дарре восхищенными глазами и сияла. Айлин сжала зубы, чтобы не сказать какую-нибудь гадость и не вынудить Дарре снова ее отчитать, как при последней встрече: в конце концов, его лицо не выражало никаких других эмоций, кроме заинтересованности при виде подрумяненных творожников и налитой в плошку сметаны. Айлин поглубже вдохнула и снова пригласила всех за стол.

Беата первой уселась, первой выпила компот, первой схватила творожник и, даже не обмакнув его в сметану, затолкала в рот. Кайя аккуратно надкусила свой. Айлин положила пару штук в тарелку, понимая, что не сможет проглотить ни кусочка, пока не увидит, пришлась ли ее стряпня по душе Дарре. Поэтому медленно и очень тщательно размазывала сметану по верхнему творожнику, собирая по краям, рисуя спирали и снова начиная сначала. Дарре между тем тоже не торопился с едой, поглядывая по очереди на каждую из сестер, пока Беата, облизав пальцы, не вытянула новый творожник и не заявила категорическим тоном:

— Руками вкуснее! Когда папа готовит, мы с ним всегда так едим! Это Айлин со своими ложечками ковыряется! Чистюля!

Айлин вспыхнула, поняв, что поставила Дарре в неловкую ситуацию, угостив незнакомым блюдом и не подав пример, как его есть. Вряд ли ему могло доставить удовольствие попасть впросак перед тремя девчонками, и Беата это поняла с первого взгляда. А Айлин… словно опять решила поиздеваться…

— Да я… сметану просто намазывала, — забормотала она. — А руками и правда вкуснее. Обмакивая… как Кайя…

Беата фыркнула, показала ей язык и откусила еще один творожник. Дарре усмехнулся и последовал примеру Кайи. Айлин опустила глаза в свою тарелку. Почему же опять так сложно? Даже сложнее, чем когда они ссорились: там хоть слова не приходилось придумывать и выталкивать их с таким трудом. Правда… Дарре тогда ни за что на свете не пришло бы в голову согреть ее руки…

— Напечь бы таких побольше да на ярмарку… — задумчиво протянула Беата. — Ох, и денег можно было бы заработать… На новое платье точно бы хватило…

Айлин вздрогнула, осознав, что сестра угадала ее мечту. Не новое платье, конечно, а собственная пекарня, где она могла бы продавать всякие вкусности. Такие лавки были очень популярны в южных странах, и Айлин казалось, что и в Армелоне могут найтись желающие лакомиться каждый день свежими сладостями. Она только не знала, ни как это организовать, ни как вообще заикнуться родителям о своем желании. Вряд ли они бы его одобрили. Но без их помощи и поддержки…