Аша

Весь кампус уже покрыт замерзшими листьями. Они хрустят под ногами Аши, которая вышла вместе с родителями на прогулку по зеленому газону перед главным зданием колледжа. День стоит не очень теплый, но яркое осеннее солнце выглядывает из-за деревьев и насквозь просвечивает стаканчики с яблочным сидром, который они потягивают во время Ашиной экскурсии по кампусу.

— А вон там, через пару кварталов, офис газеты «Дейли Херальд». — Аша показывает на увитые плющом здания.

— Было бы интересно взглянуть. Ведь ты проводишь там столько времени, — замечает мама.

— Конечно зайдем. Еще сидра, пап? — спрашивает Аша. Ее стаканчик уже стоит под носиком металлического резервуара на одном из столов на центральной лужайке колледжа. Здесь толпятся другие студенты и их родители. Аша чувствует прикосновение чьей-то руки. Обернувшись, она видит Джереми. Девушка широко ему улыбается и снова поворачивается к родителям.

— Мама и папа, это Джер… мистер Купер. Я вам о нем рассказывала. Он наш руководитель в «Херальде».

— Джереми Купер, — повторяет парень и протягивает руку отцу Аши. — Вы можете гордиться своей дочерью, мистер и миссис Тхаккар. Она по-настоящему…

— Доктор, — перебивает его отец.

— Простите?

— Правильное обращение «доктор». Мы оба врачи, — поясняет Кришнан. Аша замечает, как мать опускает глаза.

— Ах да, конечно, — улыбается Джереми. — Аша говорила об этом. Я вечно забываю про приставку «доктор», даже когда представляюсь сам, — говорит он, делая рукой пренебрежительный жест.

Аша усмехается.

— Я говорил, что вы можете гордиться дочерью. Аша — одна из лучших среди всех молодых журналистов, которых мне доводилось видеть за годы в Брауне.

Девушка сияет.

— И какие же это годы? — интересуется отец.

— Мм… Ну, на данный момент — пять лет. Даже не верится. Вы читали статью, которую она написала этой осенью о военных призывниках университета? Очень глубоко. Она достойна того, чтобы ее напечатали в одной из ведущих газет. Серьезно. Просто отлично.

Джереми улыбается Аше.

— Мистер Купер, чем вы занимаетесь… — приступает к допросу отец.

— Называйте меня Джереми, пожалуйста.

Молодой человек кладет руки в широкие карманы твидового пиджака с потрепанными лацканами.

— Да. Так чем вы занимаетесь, — продолжает Кришнан, — помимо того что курируете газету?

— Ну, еще я веду пару предметов на кафедре английского языка и, когда есть время, немного подрабатываю фрилансом. — Джереми покачивается с носка на пятку в своих мягких кожаных туфлях. — Но университет оставляет мне мало свободного времени.

— Могу себе представить, — отвечает отец. — Вам, наверное, нравится преподавать? Все-таки в вашей профессии не очень много возможностей сделать карьеру.

— Пап… — лицо Аши принимает умоляющее выражение.

— Нет-нет, твой отец прав, — успокаивает ее Джереми. — К тому же у меня никогда не было такого таланта, как у Аши. Она могла бы стать следующим нашим иностранным корреспондентом. Ездила бы в дальние страны и сообщала бы нам оттуда новости.

Аша замечает, как удивлена мать, и собирается успокоить ее после того, как они пообщаются с ее соседками.

— Аша! Ой, привет, Джереми.

Джереми извиняется, что ему придется их оставить из-за собрания профессорско-преподавательского состава, на котором ему необходимо быть. Пока он не успел уйти, Аша бросает на него сочувственный взгляд, беззвучно прося прощения за отца.

— Итак, — поворачивается к родителям Аша, — мама, папа, вы помните моих соседок? Ниша, Селин. А это Паула. Кажется, вы ее не видели в прошлый раз.

Ниша и Селин приветственно машут руками. Паула сдвигает солнечные очки на макушку, открывая карие глаза с густыми ресницами. Она подается вперед, протягивая руку, и за воротником-«хомутом» ее свитера мелькает соблазнительная ложбинка.

— Очень приятно познакомиться с вами обоими. Аша много о вас рассказывала.

Девушки обменивается взглядами. Они всегда поддразнивали Паулу за ее кокетство, особенно с преподавателями, до тех пор пока не поняли, что она просто не умеет вести себя по-другому. Паула наклоняет голову и улыбается Кришнану.

— Аша дала нам ваши рецепты карри. Вы, наверное, замечательно готовите.

— О, на самом деле не особо, — отвечает отец. — Нам очень нравится готовить вместе. Мы часто все портим, но у Аши хватает на меня терпения.

Кришнан приобнимает дочь.

— Знаете, — говорит Паула, — сегодня вечером в университете будет вечеринка в стиле бхангра.[2] Приходите. Там будет обалденный диджей.

— В самом деле, бхангра? — переспрашивает отец. Аша видит, что мать в замешательстве.

— О, мы не будем вам мешать, — говорит Сомер, беря мужа за локоть. — Повеселитесь как следует, девочки.

— Хорошо. Завтра встречаемся в отеле за поздним завтраком? — уточняет Аша.

— Конечно, милая.

Мать тянется к дочери, чтобы поцеловать ее на прощание.

— До встречи.

Сомер через весь стол пододвигает к Аше коробку, обернутую бумагой и перевязанную широкой атласной лентой желтого цвета. Аша отставляет в сторону стакан с апельсиновым соком и переводит взгляд с сияющей от радости матери на отца с отсутствующим выражением лица.

— Что это?

— Мы решили подарить тебе подарок на день рождения заранее, — отвечает мать. — Ну, давай открывай.

Аша разворачивает упаковку и обнаруживает внутри новенькую миниатюрную видеокамеру.

— Я помню, как тебе понравилось снимать нашей камерой в отпуске на Гавайях прошлым летом, — с улыбкой говорит Сомер и смотрит на Кришнана. — Ты говорила, как хотела бы записать интервью, чтобы ничего не упустить.

Дочь улыбается. Она вспоминает тот разговор с мамой. Тогда она имела в виду диктофон.

— Ты не поверишь, сколько тут функций, — продолжает мама. — Но продавец в магазине видеотехники сказал, что в этой модели есть все самое важное: хорошая оптика для увеличения и возможность подключения к компьютеру. Можно подсоединять ее прямо к твоему макбуку и редактировать видео.

— Спасибо, мамочка, — отвечает Аша. — Замечательно! Мне уже не терпится что-нибудь поснимать.

Она смотрит в видоискатель камеры и направляет объектив на отца.

— Папочка, ну улыбнись же!

Мумбай, Индия, 2004 год

Кавита

— Ты думаешь, она правда вот так и уйдет к его лучшему другу? — спрашивает на выходе из кинотеатра Кавита, беря под руку Джасу.

— Нет, конечно, чакли. Это не настоящая жизнь. Это только кино.

Муж приобнимает ее за плечи и переводит через улицу с оживленным движением, как только появляется возможность проскочить между машинами.

— Тогда зачем они снимают такие фильмы? Про то, чего никогда не может быть? — продолжает Кавита, как только они оказываются на другой стороне.

— Чтобы потом люди могли просто приятно провести время, чакли!

— Хм…

Возможность просто приятно проводить время так же непривычна Кавите, как и мысль о том, что они теперь могут позволить себе пойти в кино, когда только пожелают.

— Чего тебе еще хочется, чакли? Чего-нибудь холодненького? — интересуется Джасу, как только они оказываются возле магазинчика с мороженым.

— Да, я бы выпила холодный кофе, — отвечает Кавита.

Недавно она открыла для себя это сладкое лакомство со сливочной пенкой и с трудом может удержаться от него в столь теплый вечер, как сегодня. Женщина всегда удивлялась людям, которые толпились возле подобных фургончиков, желая потратить заработанные тяжким трудом рупии на такой пустяк.

— Один холодный кофе и одно фисташковое мороженое, — говорит муж продавцу в бумажной шапочке в стиле Джавахарлала Неру.[3] Через несколько минут Джасу подает жене напиток в высоком стакане, и они продолжают прогулку. Улицы и тротуары кишат народом. Субботний вечер — единственный на неделе, когда весь Мумбай отвлекается от забот и жители выходят на улицы города. В ресторанах не пробиться из-за ужинающих семей, а ближе к ночи у дверей популярных ночных клубов выстраиваются целые очереди. Этот мир тоже стал недавним открытием для Кавиты и Джасу.