— Уша? — спрашивает Сомер. — Тут написано Уша. Но разве малышку зовут не Аша?

— Нет, мадам, — отвечает помощница. — Девочку зовут Уша. Так зовем ее мы, но вы можете дать ей любое другое имя, разумеется.

— Я думала… мы думали, что ее зовут Аша. Мы называли ее так все это время.

Она бросает умоляющий взгляд на Кришнана.

Бинду листает документы в бумажной папке.

— Да, у нас тоже везде значится Аша. Должно быть, кто-то сделал опечатку, не разобрав почерк. Но не волнуйтесь, в этом нет ничего страшного. Вы можете звать девочку Аша, и она быстро запомнит свое имя.

— Всего лишь незначительная ошибка, милая. — Крис подходит к Сомер и кладет руки ей на плечи. — Девочка даже не узнает об этом. Так что не переживай.

Сомер качает головой.

— Я надеялась, хоть где-то в этой стране работают нормально.

Она протягивает планшет и набирает воздуха в грудь.

— Ладно. Мы готовы.

Помощница директора кивает и выходит из кабинета.

Когда она возвращается с младенцем на руках, все присутствующие, как по команде, встают. Кришнан, оказавшийся ближе всех к вошедшей, берет девочку на руки. Ребенок не пугается незнакомца и начинает играть с очками Кришнана.

— Привет, моя сладенькая девочка. Привет, Аша, — медленно и нежно произносит Кришнан, поддерживая маленькую головку. А девочка тем временем начинает щипать его за мочки ушей. Подходит Сомер, и они обнимаются втроем. Сомер протягивает руки, чтобы взять Ашу, но малышка отворачивается и крепко, как маленькая коала, держится за шею Кришнана.

— Вот видите, беспокоиться не о чем, — говорит помощница. — Она к вам уже привязалась.

Бомбей, Индия, 1985 год

Сарла

— Какая она красавица! Здравствуй, Аша, бети! — Сарла трогает малышку за щечку. — Все понимает, всем интересуется. Вы посмотрите, как она оглядывается. Да, крошка? — Бабушка, широко улыбаясь, кивает девочке. — Ну, как все прошло?

— Это был очень долгий день, — отвечает Кришнан, сидя с кружкой чая. — Куча бумажной волокиты. В приюте, в городской администрации, в государственном бюро. Мы сегодня пораньше ляжем спать.

— Да, конечно, такое отнимает много сил.

Сарла устало покачивает головой, выражая этим что-то среднее между согласием и отрицанием.

— Слава богу, мы здесь и можем помочь вам. Ужин скоро будет готов.

Она поворачивается к Сомер с Ашей на руках.

— Что еще нужно для Аши, бети? Кроватка, полотенца? Говори.

Сарла кладет руку на спину невестки и легонько подталкивает ее в сторону коридора. Она замечает, что жена сына чувствует себя неуверенно: за вечер она не сделала ни одного глотка чая и все это время держала ребенка обеими руками. В этом, конечно, нет ничего удивительного. Большинство матерей поначалу плохо осознают, что делают. Понимание приходит со временем. Аше уже год, скоро она начнет ходить. Так что Сомер придется воспитывать в себе материнское чувство уверенности ускоренными темпами.

Когда Сарла вернулась из больницы с Кришнаном на руках, ей было двадцать два года, она была еще очень молодой. Кришнана растил целый клан матерей. С первого дня его жизни рядом постоянно был кто-то, кто мог показать, как чистить маленький носик или пеленать ребенка перед сном. Ее мать, тетка, сестра и айя — няня, которая им прислуживала, — не говоря о толпе доброжелательных соседок, ни на минуту не оставляли ее наедине с Кришнаном на протяжении первых полугода. Иногда молодой матери даже было некомфортно из-за то и дело протягиваемых рук помощи. Но она понимала, как ей повезло. Хоть Сарла и расстраивалась из-за невозможности оказаться со своим ребенком наедине, она понимала, что ей можно было только позавидовать. Такую роскошь никогда не смогут себе позволить матери вроде Сомер. Сарла слышала, что в Америке новоиспеченных мам отправляют домой всего через несколько дней после родов и никто им не помогает.

— Акча, Сомер. Я тут набрала воды, чтобы искупать Ашу… Иди потрогай. Нормально по температуре? — кричит Сарла из ванной. — Все, ванночка полная. Вот полотенце и тальк.

Она собирается уйти, но замечает в глазах Сомер страх.

— Ничего, если я посижу здесь, пока ты будешь ее купать? — говорит Сарла. — Старушке вроде меня уже давно не приходилось нянчиться с малышами. Так что мне будет в радость.

Сомер радостно смотрит на нее.

— Конечно, оставайтесь. А у меня будет еще одна пара рук.

Спустя полчаса Аша полностью вымыта, вытерта полотенцем, намазана кремом и одета.

— Очень люблю запах только что выкупанного младенца, — смеясь, говорит Сарла. — Лучше может быть разве что запах свежевскрытого кокосового ореха. Это второй мой любимый аромат.

Сомер смеется вместе со свекровью, расчесывая мокрые кудряшки Аши. В дверь спальни вежливо стучат, и из коридора доносится робкий голос Девеша:

— Мадам, прибыл доктор сагиб. Подавать ужин?

Они сидят всей семьей за длинным резным столом красного дерева, а повар и слуги ходят вокруг стола, подавая и убирая серебряные блюда. Аша восседает у Сомер на коленях и пьет молоко из бутылочки. Кришнан наслаждается жареной цветной капустой, фаршированными баклажанами, сааг паниром — жареным сыром со шпинатом, овощным бирьяни и пшеничной лепешкой наан.

— Мам, не стоило так заморачиваться с едой. — Сын еле успевает выговорить фразу, прежде чем отправить в рот очередную порцию.

— Чепуха! Это же особый случай.

Закончив есть, Кришнан забирает Ашу у Сомер, чтобы жена тоже могла поесть. У нее на тарелке лежит всего понемножку, буквально чайная ложка или две каждого блюда. Вилкой она подцепляет миниатюрные порции.

— Мм, как вкусно! Напоминает блюда из ресторана «Индия Пэлэйс» в Сан-Франциско. Я бы очень хотела научиться готовить шпинат, чтобы у него был такой же вкус. Придется записать у вас рецепт.

Сарла улыбается в ответ на вежливость невестки, прощая ей огрехи произношения. Она милая девушка и, в общем-то, стала частью их семьи, хотя пропасть между ними все равно огромна. Любая двенадцатилетняя индианка может приготовить достойный сааг панир безо всякого рецепта. Сарла тихо вздыхает. Теперь, когда Сомер стала матерью ее единственной внучки, бабушке придется построить мостик через эту пропасть.

Аша радостно улыбается, сидя на коленях у Кришнана, и тянется к серебряному подносу с маленькими мисочками тхали, стоящими перед ней на столе.

— Вот, моя сладкая. Хочешь риса?

Отец берет несколько рисинок и кладет их Аше в рот.

Сарла незаметно следит за ними. От ее взгляда не может укрыться то, как спокойно сын чувствует себя рядом с девочкой. Одной из неожиданных радостей на старости лет для нее стало видеть, как каждый из сыновей сам становится отцом. Старшего, Кришнана, всегда окружали многочисленные двоюродные младшие братья. Нет ничего удивительного в том, что он так естественно вжился в родительскую роль. Сарла очень надеется, что Сомер свыкнется с мыслью о материнстве и тоже справится с этой ролью.

— Вы оба очень устали, — говорит Сарла, в то время как слуги убирают со стола, а все перемещаются в гостиную. — Прежде чем вы отправитесь спать, мы с отцом хотели бы вам кое-что подарить.

Она подходит к стоящему у стены элегантному деревянному шкафчику, инкрустированному слоновой костью. Петли дверцы скрипят, когда Сарла открывает шкаф. Она что-то достает оттуда и поворачивается к ним, держа в руках два свертка. Маленькую бархатную коробочку бордового цвета, обвязанную золотой лентой, она отдает Кришнану.

— Это для Аши.

— Мам… не стоило, — вежливо возражает Кришнан. Он долго возится с бантом, прежде чем открыть крышку. — О, прелесть!

Кришнан показывает коробочку жене. Внутри лежат два со вкусом украшенных серебряных браслета на ножку. Сомер достает один из них, и раздается мелодичное позвякивание. Она рассматривает цепочку с крошечными колокольчиками.