– И почему ты приходил раньше… И даже почему мы познакомились… Нет, я помню тебя, не переживай, но некоторые детали… Прости, – виновато посмотрела Кристина.

Валентин молчал.

– Наверное, это уже и не так уж и важно, верно? – попыталась засмеяться Крис. Но Валентин чувствовал в ней необъяснимую тоску.

– Конечно, – выдавил из себя улыбку Валентин. – Я сегодня устал, поэтому зашел просто сказать, что пойду домой.

Валентин попрощался и направился на остановку.

У него было чувство, будто убили его лучших друзей. Стерли не просто вещи. Нет, они и никогда не были просто вещами. Люди, которые создавали их, были бы в ярости, если бы услышали нечто подобное. Ведь они вкладывали в них душу. Создавали маленькие миры.

Валентин сел на лавочку на остановке. Достал стиратель. Вбил нужные данные. Палец замер на кнопке. Валентин достал из сумки книгу, подаренную Кристиной. Нежно провел по переплету, будто лаская любимую зверушку, и положил на лавочку.

Вскоре подъехал автобус. Валентин нажал на кнопку стирателя и запрыгнул в набитую людьми платформу.

И лишь одна книга продолжала одиноко лежать на скамейке.

– Какая там будет охрана?

Англер помолчал.

– Существа, которых ваш вид называет гигантскими пауками. И те, которых вы зовете сороконожками. Тоже гигантскими.

Максим сплюнул. На этой чёртовой планете, очевидно не зря прозванной Новой Австралией, бывает что-то не гигантское? Он еще раз оглядел крошечную фигуру, сидящую напротив. Бывает. Этот англер немного возвышался над своими собратьями, молча уплетающими сырое мясо за соседним столиком, но даже он едва доставал Максиму до пояса. По-детски большие прозрачные глаза, блестящая серо-полосатая кожа – он выглядел помесью человека и рыбы, даже узор на теле походил на чешую. Называл Максим его про себя Пацан – именем не поинтересовался, а на Мужика эта кроха не тянула.

Максим плеснул в стакан местного пойла, отдающего машинным маслом.

– Я вообще-то в отпуске.

– Ваши услуги будут хорошо оплачены. Да и это же ваш профиль. Я видел ваше дело в интергалактической базе розыска.

– Тоже мне сайт знакомств, – хмыкнул Максим.

– Один выстрел, всего один. Если вы не поможете, Ее убьют, а мой вид вымрет, – Пацан пошарил своим мудро-ребячьим взглядом: – Я читал, вашу планету захватили варноиды, а вы – снайпер сопротивления, хоть и бывший. Вам ли не знать, что такое сражаться за выживание.

Максим вытер губы грязным рукавом:

– Я не зря бывший. Красивые слова и высокие цели меня больше не вдохновляют. Что там с вознаграждением?

Пацан опасливо оглядел бар, но никому не было до них дела.

– Вы когда-нибудь слышали о «Пере феникса»?

Максим отставил стакан. Слышал ли он о «Пере феникса»? Полутораметровая винтовка, а по сути снайперский комплекс, созданный для поражения максимально защищённых целей на сверхдальних дистанциях, с ионными зарядами, самокалибрующимся прицелом и возможностью надстраивать сотни боевых примочек – идеальное оружие, чтобы пробивать титановую оболочку варноидов – слышал ли он о ней?

– Краем уха.

– Личный телохранитель Профессора никогда с ней не расстаётся.

– И что же, он подарит ее мне? Или мне поднесут ее на блюде гигантские пауки и гигантские же, черт побери, сороконожки?

– Говорю вам, когда мы соединимся с Ней, вам не надо будет беспокоиться ни о пауках, ни о сороконожках, ни даже о самом Профессоре. Нужно будет только обтереть «Перо феникса» от крови.

Максим побарабанил пальцами по мятому металлу столика. С каждой деталью это дельце выглядело все дерьмовее.

– Ваша самка всех убьёт? А если я ей тоже не понравлюсь?

– Об этом не беспокойтесь, вы в полной безопасности. Как только Королева будет свободна, мы соединимся разумами.

– Как телепаты, что ли?

– Не совсем… Неважно. У вас одна задача – выстрелить в аппарат, который держит ее в наркозе, дальше мы разберёмся сами, – Пацан натянул рукава плаща, скрывая запястья, истерзанные шрамами от игл и каких-то приборов. – Поверьте, помогая нам, вы сделаете доброе дело.

– Я не делаю добрые дела.

– Как насчёт выгодного?

– Звучит лучше.

Англер махнул своим крохам. Они пошли следом, гурьбой, будто детский сад на прогулке, запинаясь и толкаясь.

Дождавшись, пока дверь бара за ними закроется, Максим включил комм и послал на несохраненный номер одно слово: «Ждите».

Тварь напала, как только они пересекли колючепроволочную границу пустыни. Все произошло так быстро, что Максим не успел выхватить бластер. Четырёхлапый тупомордый недокрокодил – конечно же, гигантский – вынырнул из-под ног, сглотнул крайнего англера и, махнув острым гребнем, скрылся в соседней дюне. Максим выстрелил уже в осыпающийся песок.

– Стреляйте ей в нос, ровно между глаз, – крикнул Пацан, строя своих спиногрызов в плотную кучку. Он покрутился и вдруг ткнул позади Максима. – Вот она!

Максим оглянулся, прицелился… Бахнул. Фонтан крови и спинномозговой жидкости брызнул, оседая на песке серо-красным дождём. У твари была очень большая голова.

Максим брезгливо обтерся шейным платком, оглядел хищную бронированную тушу.

– Откуда ты знаешь, что это «она»?

– У эйу половой диморфизм. Самцы мелкие, неспособные добыть пищу, а самка большая и зубастая.

– Ваша самка тоже большая и зубастая?

– Наша Королева, – привычно исправил Пацан. – Она само совершенство.

Максим хмыкнул и пнул дымящуюся тушу:

– Повезло, что ты знаток местной фауны.

– Когда год прячешься в пустыне, успеваешь многому научиться.

Пацан вытянул из-за пояса лазерный нож и принялся снимать с твари кожу. Его выводок тут же набросился на оголившееся мясо. Как крошки-пираньи, они в исступленном безумии отдирали куски, оттесняя друг друга локтями.

Максим не был уверен, испытывает он брезгливость или веселье.

– Ты уверен, что вы с ними один вид?

Пацан кивнул:

– О, не сомневайтесь, это мои родные братья, и вылупились мы одновременно.

– Из яиц?

Пацан поднялся, завернул два небольших куска мяса в тряпку и сложил в сумку.

– Из икринок.

Они устроили лагерь на возвышении. Пока Максим выбирал место для выстрела и устанавливал аппаратуру, Пацан развёл костер и поджарил мясо с какими-то семечками. Пахло съедобно.

– Как же так получилось, что ты… другой? – спросил Максим, опускаясь рядом.

– Профессор говорил, произошла мутация. Но… он и сам затруднялся объяснить. Наш вид редкий и малоизученный. Я же с детства знаю только лабораторию в бункере и то, что прочитал в документах Профессора.

– Что этому Профессору от вас нужно?

– Что нужно любой разумной расе? Продлить жизнь, чтобы наслаждаться достигнутым прогрессом.

– И сколько вы живете?

– Мы – пока не найдём Королеву, а Она – почти вечно.

Максим протянул руки к огню.

– Ерунда какая-то, не понимаю.

– Цель нашей жизни – найти Ее, – терпеливо объяснил Пацан, – а встретившись, соединиться. Отдать Ей нашу энергию, силу, свободу; слиться разумом. Наделить Ее возможностью создать потомство.

– А с вами что?

– Наши телесные оболочки становятся не нужны.

– Вы встречаете ее, и она вытрахивает вас до смерти?

– Вам не понять…

– Ладно, не обижайся, – Максим отправил кусок мяса в рот. – Как вы выжили при таком раскладе? Если баба убивает всех доступных мужиков – разве это не верный путь к вымиранию?

– Во-первых, не убивает, а соединяется разумом. А во-вторых… Королева не рождается из икры, а появляется – очень редко, только когда это необходимо, когда есть угроза роду.

– Это еще как?

Пацан помялся, будто стесняясь признаться.

– Я… не знаю. В бункере нас было около сотни, и, когда кого-то уводили, больше он не появлялся. В конце нас осталось не больше дюжины – и тогда родилась Она. Мы сразу это почувствовали. Но без нашей энергии Она был слаба, и Ее тут же поймали. Посадили, как и нас, под аппаратуру, но в другом бункере. Она звала – я слышал ее каждый день, каждую минуту. И вот, выждав подходящий момент, я прихватил братьев и сбежал. А после года пряток в пустыне нашел комм на трупе человеческого солдата и принялся искать помощь, потому что я должен, понимаете, я должен соединиться с Ней. Я не могу позволить моей расе исчезнуть.