– Вы серьёзно? – ДОП не верил ушам.

– Ми-и-ау! – ещё раз позвал дом.

– Мяу?! Вы шутите! В следующей жизни я буду котом?! – смятение сменилось разочарованием, потом обидой за испорченную карму. – Ну уж нет! Я хочу в люди!

– Ми-и-и-и-иа-а-а-а-а-ау-у-у-у! – это было очень настойчиво.

Из окна дома высунулась светло-русая голова. ДОП поймал её взгляд и утонул в зелёных глазах. Пухлая ручка призывно махала. Его ждали. Он оглянулся: холодная лачуга, куча неколотых дров. Под ногами топор. Калоши примёрзли к земле, снег насыпал за воротник. «В конце концов, что я теряю? – подумал ДОП и сделал шаг к дому. На девственно белом снегу появились кошачьи следы. – Я буду сидеть на батарее, слушать сказки, глазеть в окно, засыпать в её мягких руках, купаться в любви и ласке», – это был сиюминутный импульс. Он сделал ещё шаг, изловчился и прыгнул в маленькие мягкие ручонки.

– Котик, ты будеф фыть у наф. Мама скафала, тебе мофно, да, баба Фрофь?

– Да, Алиночка, да, зайчик, – подтвердила бабушка.

– Нафову тебя Фэмом. Хорошее имя, бабуль?

– Буржуазный пережиток, – фыркнула баба Фрося. – Всё ясно, Машенька, – сказала в мобильник и подхватила котёнка.

– Нет. Дай. Я фама понефу.

Алинка засунула кота за пазуху. Там было тепло и уютно, от девочки пахло супом с клёцками. «Я привыкну», – успел подумать ДОП, прежде чем воспоминания покинули его. – «Главное, чтоб не утопили».

Автобус медленно плыл по однотипным улицам города. Если такой транспорт, конечно, можно назвать автобусом. Плоская летающая платформа с крышей и низкими бортиками. Да, небезопасно, но здесь и умереть-то никак нельзя. Хоть выпрыгивай под колеса встречной фуры. Действие увлекательное, но наказуемое. А байтов на штрафы сейчас точно ни у кого нет.

Валентин уныло скользил глазами по одинаковым коробкам вдоль дороги, которые люди упрямо называли своими домами. Плоские стены, окна в одних и тех же местах, выверенные до миллиметров размеры комнат, и, главное, ни одной лишней детали. Так выглядел весь город. Можно подумать, что все резко увлеклись минимализмом, но это было необходимо для выживания.

Фонарные столбы и прочие уличные объекты давно остались в прошлом. Теперь тратить на них память было бы роскошью. Когда ты можешь регулировать яркость солнца и луны, никакие фонари тебе не нужны.

Впрочем, один район до сих пор отличался. Его дома выглядели совсем иначе. Красивые и необычные, а самое главное – разные. Причем совершенно. Их создавали еще до введения Обязательной Памятной Нормы, а потому люди строили их креативно. Мебель и отделка тоже отличались. Если сейчас у всех дома даже внутри одинаковые, то раньше люди творили их как вздумается. И этот район еще помнит те лихие времена. Но, к сожалению, его очистка уже началась, и бюро Форматирования предстояли гигабайты работы. Туда-то Валентин и направлялся.

Он уже давно не помнил, сколько домов отформатировал, а повышения все не давали и не давали. Нет, серьезно, не помнил, это не преувеличение. Сейчас хранить такие бесполезные воспоминания будут только совсем крупные богачи. Те, у кого гигабайты, а может, даже и петабайты на руках.

Валентин, к сожалению, к их числу не относился. Он был обычным работягой, а потому каждый рабочий день стирал из памяти. Причем делал он это с большим удовольствием. Работа была безумно скучная, а местами и отвратительная. Но выживать-то было нужно.

Валентин понуро вздохнул. Автобус уже почти приехал, и скоро вновь придется заниматься рутиной. А еще ведь споры с домовладельцами. Им, видите ли, нужна индивидуальность, а то, что памяти на всех не хватает, их не волнует. Валентин быстро выскочил из автобуса, перепрыгнув через бортик, и огляделся.

Перед глазами царил приятный хаос. Дома располагались как попало, но создавали атмосферу городов, что остались в реальности. Хотя сейчас те, наверное, все в запустении.

Валентин достал памятолокатор, плоский планшет, отображающий неотформатированные дома, и отправился к ближайшему.

Прошло четыре часа перед тем, как Валентин наконец решил сделать перерыв. За это время он успел наслушаться, что он враг воображения, вор индивидуальности и, конечно, подонок, забирающий последние крохи памяти. Он устало вздохнул и попытался утешить себя тем, что сегодня вечером ничего из этого он помнить уже не будет.

Это не помогло. Тогда он решил подбодрить себя перекусом. Жуя булку, Валентин лениво листал карту памятолокатора в надежде найти дом с большим превышением лимита по памяти. За более крупную рыбу и награда больше.

Превышение в 451 раз! Валентин чуть не выронил булку. Норма по району была 50 или 60. Но превысить лимит на столько. Что же там могло находиться? Валентин забросил остаток булки в рот и направился к дому.

Он оказался довольно обычным. Внешне это был немного старый, но с виду крепкий деревянный дом. Что же до внутренностей – они безумно интриговали.

Валентин хотел было постучать в дверь, но заметил звонок. Красивый мелодичный звук известил хозяев о посетителе. Те отозвались незамедлительно.

– Убирайтесь!

– Добрый день, я из бюро Форматирования, – для Валентина такая реакция была обычной. Точнее, он, конечно, не помнил, чтобы ему так отвечали, ведь почти всю работу он стирал из памяти. Но по инструктажу он знал, что это нормальная реакция, на которую имелся четкий план действий.

Весь район стоял на ушах из-за очистки, поэтому люди понимали, что к ним стучатся не просто так. Они не хотели проводить форматирование, но у них не было выбора. Закон жестоко наказывал за препятствие работе бюро.

– Как будто я не знаю! – послышалось из дома.

– Если вы не откроете, я буду вынужден сообщить.

Раздался щелчок, и дверь отворилась. В проеме показалась девушка. Валентин отметил, что она была довольно красива. Но что было по-настоящему важно: ее красота не казалась искусственной. Она была натуральной. Сейчас любой человек мог выглядеть как пожелает, вопрос только в байтах. Старики становились маленькими девочками, а девочки громилами-переростками. Валентин повидал многое, но такую природную красоту встретил впервые. Это могло значить только одно – она перенесла внешний вид из реальности.

– Мы проводим форматирование района. Ваш дом… – Валентин на секунду задумался, – капельку превышает лимит. У вас имеются слишком сложные по структуре объекты?

Кристина, так звали девушку, понуро кивнула и отстранилась, приглашая войти.

– Проходите…

Валентин вошел. Дом и внутри выглядел обычным. Да, здесь были немного сложные предметы, которые нужно будет стереть, но ничего критичного, чтобы выдать такие показатели.

– Если вы переживаете, то я могу стереть память об удаленных предметах. Тогда вам не о чем будет сожалеть.

– Я не так труслива, чтобы бежать от себя, – холодно ответила девушка.

«А придется, если ты не винчестерный магнат, точнее, люди из бюро заставят тебя бежать», – подумал Валентин, но решил промолчать.

– Вы совсем недавно в виртуале, верно?

– Я бы и не оказалась здесь, если бы наш мир в конец не погиб, – со злостью ответила девушка.

– Здесь не так уж и плохо, – попытался ее успокоить Валентин.

– Как же. Мы стираем все, что нам дорого, чтобы протянуть подольше. Медленно уничтожаем еще один мир и самих себя. Мы бросили реальность. Погнались за вседозволенностью в виртуале. И что теперь… Наш мир погиб в дыму и катаклизмах, а здесь мы вынуждены считать каждый байт.

Валентин знал. Это все знали. Поэтому он прочистил горло и спросил:

– Где находятся сложные объекты?

– На втором этаже. Я покажу, – голос Кристины изменился с яростного на грустный.

Валентин последовал за ней. Они поднялись и вошли в большую комнату. Стены были уставлены стеллажами с книгами, повсюду висели картины, а в центре стоял рояль. Настоящий музей, который нужно было стереть.